Анна Белкина - G.O.G.R.
Филлипсу больше ничего не оставалось, и он начал действовать. Сначала он решил составить хороший план действий. Филлипс любил записывать свои мысли, и поэтому — вынул из кармана кусочек мела и начал писать прямо на стенке, выкрашенной неприятной синей краской.
— Что ты творишь? — Эммочка изумилась, когда пришла из кухни с тарелкой крекеров и кружкой кофе. — Ты же портишь мне стены!
— Эти стены трудно испортить, — отпарировал Филлипс. — А творю я здесь план своих дальнейших действий.
— А ну-ка, посмотрим, что ты тут сотворил, — Эммочка поставила свои тарелку и кружку и подошла к Филлипсу.
«Существование чёрта — доказано», «Относится ли он к „Наташеньке?“», «Знал ли о нём Гопников?», «Жилище чёрта — за заложенной дверью», «Не это ли Гопниковская база?», «Интересно, как чёрт оттуда выходит? (и заходит?)», «Чёрт мешает исследованию», «Как устранить чёрта?», «Взять чёрта „языком!!!“» — подобные фразы заполнили весь простенок. Прочитав их Эммочка лишь презрительно фыркнула, сдвинула бровки и достаточно жёлчно заметила:
— Какой чёрт? Неужели, ты веришь в чёрта? Какой-то чувак на бульдозере сбил тебя в болото и ограбил — и ты уже поверил в чёрта?? Я чего-то не пойму, Филлипс!
— Дело не в чуваке и не в бульдозере! — огрызнулся Филлипс. — Дело в доме! Чёрт появляется там, он сначала следит за тобой, а потом — пытается убить. Но не просто убить, а убить страхом! — заключил он зловещим шёпотом.
— Вяжи! — перебила Эммочка. — Ни одного умного слова и ни одной светлой мысли! Нету чёрта! Чертей НЕ БЫВАЕТ! Или ты начинаешь пользоваться мозгами, или выметайся!
— Иди, ешь своё печенье и толстей! — отогнал Эммочку Филлипс и снова принялся писать.
— Ну и подумаешь! — обиделась Эммочка. — Кто это из нас ещё толстый?!
Она уселась за стол, поглощая крекеры горстями.
— Плохо, что тут нету телика! — буркнула она.
А Филлипс всё писал, не обращая на неё внимания. «Кто же такой чёрт?» — нацарапал он меленькими буковками, а потом — добавил огромными: «ВЫЯСНИТЬ!!!», — да, и три восклицательных знака. Потом Филлипс начал подбирать экипировку, писал на той же стенке, что ему понадобиться прежде всего. Одно за другим на унылой синей краске стены появлялись слова: «Верёвка», «Пистолет с усыпляющими пулями», «Шипованные кроссовки», «Шахтёрская каска с фонариком», «Боевой пистолет (на крайний случай)».
«Но я же не хочу никого убивать, — подумал вдруг Филлипс. — Даже — чёрта», — и зачеркнул «Боевой пистолет».
Эммочка всё ела и пила свой кофе, а Филлипс тем временем полез в шкаф.
— Эй, это мой шкаф! — вмешалась Эммочка. — Что ты там забыл? У тебя порвались колготки?
— Исчезни… — взмолился Филлипс и обнаружил в шкафу рюкзак — жёлто-сине-красный, не маскировочный.
— Эй, ты собрался переходить автомагистраль в тёмное время суток? — снова подала голос Эммочка.
— Ты о чём? — удивился Филлипс.
— Для «особо одарённых», — фыркнула Эммочка. — Это не рюкзак, а фликер! Тебя с таким рюкзаком за километр заметят!
— Другой рюкзак я потерял. У меня есть только этот, — Филлипс поставил рюкзак на табурет и раскрыл его.
— Ты собираешься в поход на неделю? — не отставала Эммочка. — Что ты туда положишь? Подушку, палатку, и десять килограммов хот-догов?
— Ладно, убедила! — согласился Филлипс и зашвырнул рюкзак обратно в шкаф.
— Аккуратнее клади, это мой шкаф и мой рюкзак!
— Отстань! — Филлипс нашёл в шкафу каску и включил-выключил лампу.
Лампа работала, и тогда Филлипс нашёл усыпляющий пистолет.
— Эй, а ты мне компенсируешь амортизацию имущества?
— Нет! — отрезал Филлипс и нахлобучил каску себе на голову.
— Ты похож на диггера, или на чёрного копателя! — выплюнула Эммочка. — Если там будет Серёгин — он сразу же тебе ручки закрутит! Убери ради бога эту дурацкую каску!
Филлипс подумал. Да, действительно, каска — белая, с красной поперечной полосой — бросается в глаза. Придётся отказаться и от каски.
Наконец, Филлипс был готов: из всей амуниции у него были только усыпляющий пистолет и фонарик.
— Ну всё, иди уже, копуха! — Эммочка буквально, вытолкнула Филлипса за дверь и уже собралась вернуться назад, к своему печенью.
— Эй, а машина? — напомнил Филлипс. — Ключи от гаража гони!
— «Жигули» ты развалил, а свой джип я тебе не дам, — отказала Эммочка. — Пешком бреди!
— Это мой джип!.. — начал было Филлипс, но Эммочка захлопнула дверь прямо у него перед носом.
— Дура! — плюнул Филлипс и пошёл пешком.
Если верить карте Гопникова, то база «Наташенька» находилась совсем не там, где сейчас стоит воинская часть, а на километр севернее. Филлипс старался идти быстрым шагом, но высокая трава запутывала ноги и тормозила ход. Наконец, он достиг некоего пологого холма, что поднимался на небольшую высоту над землёй. Если верить карте Гопникова — именно на этом месте была когда-то сверхсекретная база коммунистов «Наташенька», на которой русские продолжали работать над проектом «Густые облака». Филлипс остановился под деревом около холма и развернул карту. Гопников нарисовал вход с восточной стороны. Филлипс посмотрел на компас, отыскал восток и двинулся туда, обходя холм кругом. И тут в глаза ему бросилась дыра, или нора, что зияла в пологом склоне в полуметре над землёй.
«Ой, а вот и вход!» — обрадовался Филлипс и залез в эту дырку, предвкушая, что сейчас он найдёт сокровища «Наташеньки» и не поделится ими с Эммочкой!
Дырка, вопреки ожиданиям Филлипса, оказалась совсем не глубока — пещера быстро кончилась достаточно тесной комнаткой. Но никаких сокровищ не было. На полу валялась зелёная кастрюлька, с отбитой ручкой и вся в плесени. Рядом с кастрюлькой стояло такое же заплесневелое ведро. На дне ведра сидела серая пучеглазая жаба. И всё.
Филлипс опешил. Он осветил фонариком стены и увидел, что в одной из них имеется затянутое пыльной паутиной и заколоченное крест-накрест грубыми досками окно. Сейчас в это окно можно увидеть лишь массы земли. Неужели это и есть сверхсекретная база коммунистов?? Или это всё, что осталось от неё?? Филлипс со злостью поддал ногою ведро. Раздался хрипатый лязг, ведро опрокинулось на помятый бок, и жаба выскочила на стёртый пол и поскакала прочь. С улицы через недлинный коридор просачивался жиденький лучик света, который тускло освещал зелёную кастрюльку.
Филлипс принялся ползать по полу искать какой-нибудь вход в подземную часть базы. Он светил фонариком, изучал каждый миллиметр, но ничего и отдалённо похожего на вход в подземелье не нашёл. Филлипс уже хотел выдирать из пола доски, но тут услышал, что с улицы раздаются некие голоса. Кажется, его сейчас застукают, потому что голоса становились всё громче.
— Кажется, это — не тот курган, — говорил один голос. — Чёртов курган был куда выше и шире…
— Похоже, что ты прав, — соглашался второй. — Кажется, мы с тобой сильно вправо взяли и прошли его. Нужно назад идти.
Филлипс притаился, но ему всё равно казалось, что в этой мелкой дыре его заметно с улицы. И поэтому он решил незаметно выскользнуть из пещерки и скрыться в зеленеющем за холмом лесу.
Пётр Иванович понял, что они с Сидоровым заблудились и досадовал на себя за то, что не взял компас. С гибелью верной «Самары» их передвижение ощутимо замедлилось, милиционеры ползли по степным просторам со скоростью двух улиток и уже устали ползти. Серёгин уже собрался поворачивать назад, когда услышал, как в нескольких десятках метров от него зашуршали листья. Пётр Иванович резко обернулся и заметил, как из дыры, что чернела в склоне «Нечёртового» кургана, выскользнул какой-то человек и шмыгнул в кусты. Неспроста он тут лазает — местные жители избегают подземелий.
— Стой! — крикнул незнакомцу Серёгин и со всех ног поскакал его догонять.
— Милиция! — добавил Сидоров и тоже пустился в погоню.
Человек же выскочил из куста, словно вспугнутый вальдшнеп, и попытался упорхнуть от преследования, затерявшись в близком лесу.
— Стоять, милиция! — Серёгин постарался обогнать незнакомца и забежать спереди, перепрыгнул через толстое упавшее дерево, взобрался на пригорок и на всём ходу ворвался в густые заросли калиновых кустов.
Беглец улепётывал с проворностью бурундука, не реагируя ни на «Стоять!», ни на «Милиция!». На ногах у него были шиповки, он цеплялся шипами за траву, словно кошка и ловко взбирался вверх по холму. Туфли Сидорова оказались совершенно непригодными для «гонок» по бездорожью. Их облысевшие подошвы скользили на траве, сержант даже пару раз упал. Беглец отрывался. Ещё немного, и он исчезнет в чаще! Нужно как-то догонять его, но Серёгин и Сидоров отставали всё сильней. И тут дорогу беглецу преградила речка. Она была узенькая, не речка, а какой-то ручей. Однако перепрыгнуть её беглец не смог. Он остановился на берегу и повернулся лицом к своим преследователям, выставил вперёд руки, приготовившись к драке. Пётр Иванович и Сидоров выскочили из-за кустов и тоже остановились.
