Анна Белкина - G.O.G.R.
— А вы — присядьте! — велел Серёгин Клавдии Макаровне.
Нерадужная перспектива потерять насиженное и тёплое местечко оказалась страшнее присосок Вавёркина. И поэтому Семиручко покинул убежище за спиной Клавдии Макаровны, вернулся в кресло, и отдал свои небольшие мозги гипнотизёру во владение, пользование и распоряжение.
Вавёркин же проворно опутал квадратную голову председателя сельсовета проводками и немедленно начал «психодиализ». Правда, продолжалась вся эта научная процедура недолго. На первом же вопросе, который задал Серёгин, у Семиручко открылась «мегекость». Пётр Иванович спросил у погружённого в гипнотический сон председателя сельсовета:
— Поддерживаете ли вы связь с Зайцевым Сергеем Петровичем?
— Му-у-у-у! — по-бычьи заревел Семиручко и мотнул головой, словно у него были рога и он собирался бодать ими торреодора.
Извилистые линии биотоков его мозга, что змеились на мониторе ноутбука, превратились в параллельные прямые.
— Чёрт! — выплюнул Вавёркин, подскочив к «волшебному» ноутбуку. — Какого ему рожна??
Гипнотизёр застучал клавишами, вызывал какие-то меню, вводил какие-то параметры — наверное, пытался «перезагрузить» Семиручко мозги. Но у «врача-оккультиста» ничего не выходило: Семиручко чувствовал себя всё хуже и, в конце концов, он соскочил с кресла, раскидал по кабинету все присоски и рванул на четверых бодать Вавёркина.
— Да что ж ты делаешь?! — в испуге завизжал Вавёркин, отпихнув «набыченного» Семиручко, и выскочил из кабинета, хлопнув деревянной дверью.
— А-а, сгинь, сгинь нечистый! — квохтала Клавдия Макаровна, забившись в угол, обтирая спиною побелку.
А лишившийся «мишени» председатель сельсовета пару раз стукнул лбом в дверь и направил свою агрессию на неодушевлённый предмет — стул.
Пётр Иванович выключил мигающий красным окном «Error» ноутбук гипнотизёра, бросил сочувствующий взгляд на валяющиеся по полу присоски и не спеша двинулся утихомиривать Семиручко. А последний тем временем опрокинул стул, перелез через него и нацелил виртуальные рога на вжавшуюся в пыльный угол Клавдию Макаровну.
— Уберите его от меня!! — умоляла та. — Он сказывся!
Серёгин поймал Семиручко за руку и оттащил в сторону за секунду до того, как тот решил напрыгнуть на свою помощницу и как следует боднуть её. Заломив пухлую руку Семиручко за его пухлую спину, Пётр Иванович отконвоировал «одичавшего» «подопытного» на его кресло. От боли Семиручко «проснулся», заскулил, прося Серёгина отпустить его. Пётр Иванович ослабил хватку, Семиручко вывалился на пол и всхлипнул:
— Почему?
— По кочану! — рассердился Пётр Иванович и, забрав с собою ноутбук Вавёркина, покинул кабинет.
Чтобы успокоиться, гипнотизёр Вавёркин пробежался по коридору и остановился в его конце у полуоткрытого запылённого окна. Через окно проникал прохладный свежий воздух, и вспотевший Вавёркин просунул голову в щель между рамами, желая остудить закипевший мозг.
Отдышавшись немного, «врач-оккультист» собрался было засунуть голову назад и пуститься на поиски Серёгина, но тут заметил нечто странное. По форме здание сельсовета напоминало букву «П», из окон одной секции виднелась другая. Вот и увидел Вавёркин, как прямо напротив него из окна высунулась чья-то голова, огляделась. Спряталась, а потом — вернулась, но уже «прихватила» с собой и руки. А в руках была небольшая картонная коробка. Незнакомец в кепке, надвинутой на самые глаза, держа коробку на весу, снова огляделся, а потом — передал коробку кому-то другому, кто поджидал его под окном в кустах. Как только его сообщник схватил коробку и вместе с нею нырнул обратно в куст, субъект в кепке перемахнул через подоконник, спрыгнул в траву и — тоже скрылся в том же кусте. Вавёркин не был милиционером, и поэтому не увязал происходящее с чем-либо криминальным, а просто наблюдал за этими двумя странными личностями, как они медленно и осторожно выбираются из-за куста и направляются…
— Вавёркин! — из некой неизвестности возник Серёгин и положил свою руку ему на плечо.
Вавёркин не ожидал, вздрогнул и спешно засунул голову назад, потеряв из виду двоих загадочных субъектов. А они, в свою очередь, скрылись за углом.
— Эти «козлы» и «бараны» совсем меня замучили! — пожаловался гипнотизёр Петру Ивановичу. — Я не знаю, как снять этот выборочный гипноз, — честно признался «врач-оккультист». — Мне кажется, что убрать его сможет только тот, кто его «подсадил»…
— Скажите, Вавёркин, за кем вы так внимательно наблюдали? — поинтересовался Серёгин, заглядывая в окно через плечо Вавёркина.
— Да были там типы какие-то, — пробормотал гипнотизёр. — В окошко вылезли…
— В окошко?? — изумился Серёгин и придвинулся к окну, пихнув Вавёркина в сторонку. — Из какого окошка? Помнишь?
— Аа-э, — замялся Вавёркин и тоже подвинулся к окну и выглянул. — А, вон из того, — гипнотизёр показал на то окно, что находилось над кустом.
— Там архив! — эта догадка огрела Серёгина по макушке и он, не мешкая ни секунды, распахнул полуоткрытую раму и выпрыгнул на задний двор здания сельсовета. — Куда они побежали?! — на бегу крикнул он Вавёркину.
— Туда, за угол… — ответил удивлённый действиями Петра Ивановича гипнотизёр и показал пальцем.
— Семиручко скажите! — распорядился Серёгин и исчез за углом.
Пётр Иванович бежал во всю прыть, прямо по траве, перескакивал через ямки. Он надеялся, что «похитители архивов» не успели далеко убежать и ждал, что ещё немного, и он догонит их. Впереди стала плотная стенка кустов, а потом — Серёгин услышал, как заводится мотор автомобиля.
Пётр Иванович сбавил ход, подкрался к кустам и осторожно отодвинул в сторону ветку. За кустами начиналась мокрая, разъезженная грунтовая дорога, а на ней, увязая в грязи, пыхтел «Жигулёнок». Выбросив сизый выхлоп, «Жигулёнок» взревел и укатил, вышвыривая из-под колёс комки грязи и брызги грязной воды. Машина исчезла за поворотом, но Серёгин успел увидеть и запомнил её номер. Выхватив из кармана свою потрёпанную записную книжку и ручку, Пётр Иванович по быстрому нацарапал цифры номера на первой попавшейся странице и подписал: «верхнелягушинский чёрт?».
Глава 20. Завещание Гопникова
— Это только ты могла придумать вламываться в их архив среди бела дня! — Филлипс сидел на переднем пассажирском кресле «Жигулёнка», держал на коленях похищенный ящик и шумно костерил Эммочку.
— Не мешай мне вести машину! — огрызнулась та. — А то впечатаю тебя во-он в тот саженец! — Эммочка имела в виду огромный — и десять человек бы не обхватили — дуб, что рос у обочины дороги.
— Нас видел тот, лопоухий… — буркнул Филлипс, не глядя ни на Эммочку, ни на её толстенный «саженец». — Он обязательно базарнёт Серёгину, и тогда нам с тобой тут «борода» будет!
— Это он тебя увидел! — отпарировала Эммочка, совершив крутой поворот, из-за чего Филлипс едва не стукнулся о приборный щиток.
— Рули по-человечьи! — проворчал Филлипс, поднимая свалившийся на пол ящик.
— А я как рулю?! — фыркнула Эммочка.
— По-Тарзаньи! — рыкнул Филлипс.
— Так вот, слушай сюда, Тарзанчик! — начала Эммочка, завернув за некий пригорок и остановив машину в частом подлеске. — Тот лопоухий придурок заметил тебя, как ты там в кустах копался! И это про тебя он базарнёт Серёгину. И это тебе будет «борода», и не только «борода», но и «усы», потому что тебя в каземате захлопнут и ты там сгниёшь! А я найду всё, что нужно и продам кому следует. Унюхал, Филлипс?
— Заткнись! — прогудел Филлипс и вышел из машины. — Коробка пока что у меня! А «усы» будут тебе, потому что я её не отдам!
— Хы-хы! — невесело и даже злобно хохотнула Эммочка и тоже покинула обшарпанный салон «Жигулёнка». — У тебя, «усатик», только коробка. А документ — у меня. Или ты думал, что я отдам его тебе?
— Ведьма! — Филлипс повернулся к Эммочке спиной и залез куда-то под раскидистый куст бузины, швырнув свою коробку в траву.
— Не горячись, «усатик»! — хихикнула Эммочка и, подобрав коробку, полезла за Филлипсом.
Там, под кустиком, был заброшенный немецкий бункер времён Второй мировой. В одну из своих вылазок на «Хозтехник» Эммочка обнаружила его и залезла туда, решив, что нашла вход в подземные помещения завода. Разобравшись, что бункер не имеет никакого отношения к «Хозтехнику», Эммочка не огорчилась, а сделала из покинутого, но отлично припрятанного и защищённого бронёй помещения тайное убежище. Филлипс пристроил к тяжеленной бронированной двери новый замок — вместо уничтоженного Эммочкой — и теперь эти двое обсуждали в бункере свои секретные дела.
Света, к сожалению, не было, и «люстрами» служили два мощных фонарика: Эммочкин и Филлипса. Они спустились неглубоко — в самое первое помещение, положили фонарики на стол, который Филлипс приволок из особняка Гопникова и уселись на толстые пни, которые Филлипс вырубил в лесу. Эммочка поставила на стол коробку и раскрыла её.
