Дэвид Розенфелт - Жизнь взаймы (в сокращении)

— Да. Дважды. — Потом я улыбнулся. — Или больше. Или никогда. Или это место — плод нашего воображения.

Мы вошли. Внутри все было так же, как и в прошлый раз, и та же женщина сидела за кассой. Ее лицо засияло.

— Ну, посмотрите-ка, кто к нам пришел! — Она открыла дверь в задние помещения и крикнула: — Кэсси, иди сюда!

Тотчас вышла девочка-подросток.

— Глазам своим не верю.

— О чем это вы говорите?

— Вы — тот человек, что написал те статьи в журнале, да? Вы сюда заходили и спрашивали насчет Дженис Райан. — Женщина обратилась к Кэсси: — Я же тебе говорила. Он сюда заходил.

— Послушайте, я…

— Мистер, вы весь город вверх дном перевернули. Можно сфотографировать вас вместе с Кэсси?

Перед тем как фотографироваться, я заставил их ответить, о чем они все-таки говорят. Оказалось, что первая же моя статья о Джен привлекла в городок туристов. Женщина показала мне целую витрину футболок с фотографией Джен и надписью: «В последний раз видели в Ардморе?»

Я удивился и расстроился. Джен не рекламный трюк, не забава для туристов, придуманная, чтобы выкачивать из них деньги.

Элли подошла ко мне и сказала:

— Вам эти люди так же действуют на нервы, как мне?

Она сказала это достаточно громко, чтобы женщина с девочкой ее услышали, и на их лицах появилось удивление.

Мы с Элли вышли. Снаружи стояли человек десять, не меньше, и смотрели на нас. Каким-то образом информация просочилась. Мы не стали обращать на них внимание, сели в машину.

Я решил сначала отвезти Элли на место, где пропала Джен, а потом уже ехать по остальным нужным нам адресам. И мы отправились к водопаду Кендрик.

День был прекрасный. До цели мы доехали за пятнадцать минут.

— Мы были вот здесь, когда началась буря, — сказал я, стараясь сохранять спокойствие. — А здесь мы перевернулись. — Я подъехал к обочине и остановил машину, крепко сжимая руль.

— Выйдем, — сказала Элли и, не успел я возразить, вышла из машины. — Так где машина кувыркнулась?

Я вышел тоже. Мне было не по себе.

— Какая разница?

— Не знаю. Просто хочу увидеть своими глазами.

— Хорошо. — Я огляделся, стараясь собраться, и пошел к дереву, в которое врезалась машина. Дерево было то самое.

— Вот здесь мы приземлились, — сказал я. — Потом я побежал к дороге, остановил несколько машин, и мы все стали искать Джен, по обе стороны дороги.

— Пойдемте, — сказала Элли, устремляясь по дороге вперед.

Я не пошел за ней, потому что вдруг увидел…

Элли обернулась:

— Что-то не так?

Я не ответил, стоял молча, а потом медленно направился туда, куда глядел.

— Ричард, что там? — спросила она и стала возвращаться ко мне.

— Элли, когда налетела буря, мы ехали на скорости миль шестьдесят в час. И у нас не было времени сильно сбросить скорость. То есть мы летели сквозь кусты милях на сорока.

Элли во все глаза смотрела на меня, потом поняла, к чему я клоню. Кусты не переломаны, маленькие деревца нетронуты.

— Значит, все было не так, — сказала она.

— Но я был здесь, Элли. Я это пережил.

— Тогда, может быть, это случилось чуть дальше.

Я покачал головой:

— Нет. Это было здесь. Просто это было не то, что я пережил. Ничего из того, что я пережил, на самом деле не было.

Когда мы подъехали, Дженис Райан выглянула в окно. Я и так весьма эмоционально реагировал на все, что пришлось заново пережить в Ардморе, но здесь уже оставалось только смеяться над собой. Ведь в этом доме мы с Джен провели вместе последние дни. Здесь она ответила «да» на мое предложение.

Дженис вышла на крыльцо, и я отметил, что пистолета у нее не было. Когда мы виделись в последний раз, она залепила мне пощечину. И я не знал, станет ли она с нами разговаривать.

Я подошел к крыльцу, Элли держалась чуть позади.

— Миссис Райан, я знаю, вас очень расстроило случившееся…

Она перебила, не дав мне договорить.

— Заходите, пожалуйста.

Я представил Элли, на что Дженис никак не отреагировала, а ведь если бы Элли была как две капли воды похожа на ее пропавшую дочь, то отреагировала бы наверняка. Мы вошли. Внутри дома все по-прежнему выглядело не так, как когда мы с Джен там гостили. Дженис предложила кофе, и мы сели за стол поговорить.

— Спасибо за то, что пригласили нас войти, — сказал я. — Простите за то, как я себя вел в прошлый раз.

Она покачала головой:

— Нет, это я должна просить прощения. Мое поведение ничто не оправдывает.

— Но вас можно понять, — сказал я.

— Вы заговорили о моей дочери Дженнифер. О моем ребенке. Она умерла, когда ей было два года. И после этого все изменилось.

Я уже знал, что у нее была дочь, которая умерла в раннем детстве, но я не знал, что ее звали Дженнифер.

— Мне очень жаль, — сказал я.

— Я прочла ваши статьи. — Она улыбнулась. — Как и все в нашем городе. Я только хочу, чтобы вы знали, что меня не было с вами и с Дженнифер и что Бен, мой муж, двадцать лет как умер. Я понимаю, вы думаете, что все было так, как вы описали, но…

— Мы стараемся выяснить, что случилось на самом деле, — сказала Элли.

Дженис посмотрела на нее и кивнула:

— Я тоже.

Меня удивило это ее замечание.

— Что вы имеете в виду?

— Сейчас покажу. — Она встала.

Вслед за ней мы прошли в комнату, которую занимали мы с Джен. Обставленная как уютный кабинет, она, так же как и все остальные комнаты в доме, была заполнена безделушками, картинками, фотографиями.

— Я была в отпуске. Поехала на недельку к брату в Южную Каролину… как раз перед тем, как вы появились в Ардморе.

Она подошла к стене и поправила картинку. На большинстве из них была она с мужчиной, вероятно, предположил я, своим покойным мужем. Это был не тот мужчина, которого я помнил.

— Когда я вернулась, кое-что изменилось. По мелочи, но я все же заметила.

— Что именно? — спросил я.

— Что-то не на месте. Нескольких фотографий не было, вещи на столике лежали не в том порядке. Когда семьи больше нет, то живешь с вещами. Они — мои воспоминания. Я точно знаю, где что. Я могу, закрыв глаза, описать каждый предмет в комнате.

— Изменения произошли, когда вас не было?

Она кивнула.

— Могу привести по крайней мере пять примеров. Не знаю, что и думать. Двери были заперты, сигнализация молчала. Опять же, ничего не пропало, это не ограбление.

Я ей верил, но, как и все остальное, это не имело смысла. Мы еще немного поговорили, но так ни к чему и не пришли.

Когда мы уходили, Элли сказала:

— Извините нас за то, что вам пришлось пройти через это.

Они обнялись. Потом Дженис, разомкнув объятия, отступила.

— Моей Джен сейчас было бы примерно столько же лет, сколько вам, — сказала она и снова обняла Элли.

Наконец мы ушли, но встречаться с кем-либо еще было уже поздно, да нам уже и не хотелось — оба мы чувствовали некоторую опустошенность после событий сегодняшнего дня.

— Нет смысла ехать в Нью-Йорк вечером, чтобы утром снова вернуться сюда, — сказал я.

Элли кивнула, соглашаясь:

— У выезда из города есть гостиница «Хэмптон».

Я тоже ее заметил. Мы поехали туда и заняли два номера, а потом спустились в ресторан поужинать.

Ни ей, ни мне не хотелось говорить о нашем расследовании; мы так долго были поглощены им, что сейчас всей душой стремились хоть на время забыть о нем. Так что мы говорили о чем угодно — о детстве, о политике, о спорте, о том, что нам нравится делать.

Я не уставал удивляться, как легко мне с Элли; кажется, она испытывала ко мне те же чувства. Может быть, нас объединяла потеря, может быть — общая цель, но мы поладили сразу — со мной такое бывало нечасто. Даже молчать с ней было хорошо.

Мы не слишком разговаривали, зато мы пили. Больше чем обычно, хотя и не допьяна. Столько, сколько нужно, чтобы стало хорошо, потому что давно уже ни ей, ни мне не было хорошо.

Мы вышли из ресторана последними, что, впрочем, не свидетельствовало о нашем декадентстве, ибо он закрывался в одиннадцать. Наши комнаты были на четвертом этаже, так что мы поднялись туда на лифте и пошли по коридору.

То, что произошло потом, вряд ли можно объяснить тем, что мы выпили, но я не слишком ясно это помню. Элли открыла дверь в свою комнату и обернулась ко мне, наверное, сказать «спокойной ночи». Я ее поцеловал — или она меня. Она втянула меня в комнату — или я ее. И уже в следующий миг мы оказались в постели.

В тот миг это было абсолютно правильно.

Я проснулся в семь утра, мучаясь вопросом, как преодолеть неловкость, но Элли блестяще решила его.

— Ричард, это случилось. Этого не изменишь. Но — вчера. А нам нужно сосредоточиться на сегодняшнем дне и на завтрашнем.

— И никакого чувства вины?

Она нежно коснулась моей щеки.

— Времени нет. Может быть, потом.

Спустившись вниз, мы позавтракали и выехали из гостиницы. У меня был список из четырех адресов клиентов Фрэнка Донована в Ардморе, и мы решили посетить всех.