Дэвид Розенфелт - Жизнь взаймы (в сокращении)

Спустившись вниз, мы позавтракали и выехали из гостиницы. У меня был список из четырех адресов клиентов Фрэнка Донована в Ардморе, и мы решили посетить всех.

Первым шел небольшой домик на окраине города — его обитатели сказали, что они купили этот дом всего три недели назад и что прежние владельцы переехали куда-то на Средний Запад.

Следующие клиенты, Рита и Дональд Черч, жили всего лишь в трех кварталах от дома миссис Райан. К нам они отнеслись так, словно к ним пришли Брэд Питт с Анджелиной Джоли; меня они воспринимали как самую настоящую звезду. Они вспомнили, что вызывали Фрэнка, когда у них протекла труба и залило подвал. Им было под семьдесят, они были на пенсии, и вряд ли их что-то связывало с убийством, решили мы с Элли.

Наша третья остановка — Ардморская центральная больница, куда Фрэнк за последние два месяца приходил трижды. Больница была больше, чем я ожидал; гораздо больше крошечного домика, куда меня отвезли в день, когда исчезла Джен. Она представляла собой три обширных двухэтажных здания с небольшой пристройкой, раскинувшиеся на немаленькой территории, обустроенной как кампус. В приемном покое нам сказали, что больница обслуживает людей, живущих в радиусе двадцати пяти миль. А также что руководит больницей доктор Харолд Гейтс. Мы попросили, чтобы он нас принял; я сказал, что я из журнала «Манхэттен».

— То-то я подумала: знакомое лицо, — сказала женщина в окошечке. — Вы ведь тот самый, да?

— Тот самый, — кивнул я.

Элли отошла ко входу, пока женщина набирала номер и тихо говорила по телефону. Наверное, объясняла Гейтсу или его помощнику, что пришел «тот самый». Буквально через три минуты нам была назначена аудиенция.

Доктор Гейтс оказался на удивление молод, не старше сорока. Вид он имел лощеный — ему бы более пристало продавать медицинское оборудование, чем использовать.

— Спасибо, что приняли нас, — сказал я.

Он улыбнулся.

— Вы в этих краях чрезвычайно популярны. Если бы я вам отказал, мои подчиненные взбунтовались бы. Так чем я могу вам помочь?

— У вас работал водопроводчик Фрэнк Донован.

На его лице не отразилось ничего.

— Вероятно, раз вы говорите.

— Недавно мистер Донован и его жена были убиты.

— Мне очень жаль. Если, как вы говорите, он здесь работал, то как его смерть связана с нашей больницей?

— Есть основание полагать, что здесь, в Ардморе, весьма вероятно, что в больнице, он увидел нечто, представляющее опасность для кого-то… Это и привело к его смерти.

— Уверяю вас, мне ничего об этом не известно.

— С кем здесь имел дело мистер Донован?

— Вероятно, с кем-то из хозяйственного отдела. Почему эти вопросы задаете мне вы, а не полиция?

— Разумеется, и полиция это сделает, — соврал я.

Элли, которая, поздоровавшись, с тех пор не произнесла ни слова, показала на флаер, который сняла с доски объявлений.

— Вы здесь испытываете новые лекарства?

Он кивнул:

— Да.

— Как это происходит?

— К нам обращаются фармацевтические компании, у которых есть новые разработки, одобренные для испытаний Управлением по контролю качества пищевых продуктов и лекарственных препаратов. Мы тщательно отбираем людей, чье состояние отвечает описанию нового лекарства, и проводим испытания в соответствии с указанными спецификациями. Этот флаер предназначен для привлечения добровольцев.

— Почему вы это делаете? — спросила Элли.

— Это достойная работа, и она помогает нам осуществлять традиционное медицинское обслуживание пациентов за вменяемые деньги. А какое все это имеет отношение к мистеру Доновану?

Я понял, что скажет Элли, и потому опередил ее:

— Вы работали с Шоном Ласситером?

Наконец-то он сбросил с лица нарисованную улыбку.

— Мы не называем наших клиентов. Конфиденциальность.

— Так Ласситер ваш клиент?

— Я этого не сказал.

— Я и так знаю, — сказал я. — Иначе бы не спросил.

— Мне нечего сказать на эту тему.

Здесь разговор увял. Нас проводили на выход; видимо, и мой звездный статус имеет ограничения.

— Ты явно задел нерв, когда упомянул Ласситера, — сказала Элли, когда мы сели в машину.

— Я тоже так думаю. Если Донован здесь работал и Ласситер тоже как-то связан с этим местом, то, вероятно, ты права.

— В чем?

— В том, что мы к чему-то пришли.

Наша последняя остановка была в центре города, у закусочной, куда Донована пригласили, когда около полутора месяцев назад засорилась канализация. Мы дружно решили, что это совершенно невинно и никак не связано с его убийством.

Возвращаясь в Нью-Йорк, мы всю дорогу говорили о том, как далеко продвинулись. Я отвез ее в гостиницу и поехал домой.

Войдя в квартиру, я сразу заметил мигание автоответчика. Нажал клавишу воспроизведения.

— Ричард, это ты? Ричард, пожалуйста, пожалуйста…

Потом щелчок, и больше я никогда не слышал этого голоса.

Голоса Джен.

8

Джусу некого было винить, кроме себя. То, что он расслабился и позволил непрофессионалам заметить слежку, весьма осложнило дело. Следить за ними он мог, с этим проблем не было. Но записывать их разговоры и снимать видеокамерой стало куда труднее. А это была его основная работа.

К счастью, в его распоряжении были достижения высоких технологий, и это очень помогало. Помогало также и то, что Килмер был абсолютно предсказуем. Джусу порой хотелось пойти вперед и подождать Килмера, настолько очевиден был ход его мысли.

Джус записал каждое слово, сказанное в доме миссис Райан и в больнице, в кабинете Гейтса.

Если не считать единственной ошибки — того, что он позволил Килмеру себя заметить, — Джуса успокаивал тот факт, что покуда он все делает правильно. Того же он желал и Камню — потому что Джусу не терпелось вернуться к собственной жизни. Ирония заключалась в том — и Джус это понимал, — что его жизнь начнется, когда кончится жизнь Килмера.

Услышав голос, Элли сразу начала тихонько всхлипывать. Она не усомнилась в том, что это голос Джули, так же как я был уверен, что это голос Джен.

— Она страшно напугана, — сказала Элли, овладев собой.

Я кивнул:

— Да. Но главное — она жива. Из этого и нужно исходить.

— Кто эти люди? — спросила она. — Кто эти подонки?

Она уткнулась головой мне в грудь и снова заплакала.

— Мы их найдем, — говорил я. — Мы до них доберемся.

— Нужно пойти в полицию. Сами мы мало что можем сделать.

— У нас же ничего нет. Они даже не поверят, что Джен действительно существовала. А Джули и вообще ни при чем. Мы ничего не можем доказать.

— Они позволили ей позвонить, чтобы мы знали, что она жива?

— Может быть. Но мы не поверим, пока не убедимся.

Зазвонил телефон. Мы вздрогнули. Определитель номера, заблокированный во время звонка Джен, высветил: Управление полиции Элленвилля.

— Килмер.

— Мистер Килмер, это лейтенант Кентрис из полиции Элленвилля. Я бы хотел поговорить с вами о ваших статьях. Мне кажется, они могут иметь отношение к раскрытию одного дела у нас.

— Я вас слушаю.

— Мне кажется, лучше не по телефону. Не смогли бы вы приехать? Мы расположены неподалеку от Монтичелло.

— Я знаю, где вы находитесь, — сказал я. — Подождите, пожалуйста, секундочку.

Я зажал трубку рукой, желая изложить Элли суть разговора, но она уже энергично кивала и искала ключи от моей машины.

— Сегодня днем годится, лейтенант?

— Да, очень хорошо, спасибо. В три у меня в кабинете?

Я согласился, и мы с Элли отправились в Элленвилль. Я взял с собой автоответчик с голосом Джен. Мы добрались до Элленвилля в половине третьего, и тут же нас провели к Кентрису.

После того как мы представились друг другу, он сказал:

— Простите, что заставил вас проделать такой путь, ведь может оказаться, что мое дело никак не связано с вашим.

— Так расскажите же, — попросил я.

И он рассказал о мужчине, который пытался войти в один дом в Элленвилле, уверяя, что там живет. Как оказалось, это было неправдой, и ночью он покончил жизнь самоубийством. После его смерти выяснилось, что он был преподавателем из Оклахомы и что его семья понятия не имеет, как он очутился в Элленвилле, зачем сочинил себе другую биографию и почему покончил с жизнью.

— Они думали, что это убийство, — сказал Кентрис, — но коронер сказал другое.

— А вы как думаете? — спросил я.

— Что убийство. Но дверь была заперта снаружи, и я не понимаю, как убийца смог войти.

— Моя квартира тоже была заперта, но им как-то удалось утыкать «жучками» каждый ее квадратный дюйм. У вас есть фотография этого мужчины?

— Да, — кивнул Кентрис. — Мы получили из Оклахомы.

Он вынул из папки фотографию и протянул ее Элли. Она посмотрела, но на лице у нее ничего не отразилось, и передала мне.