Дж. Лэнкфорд - Тайный мессия
Дважды в год она отдавала часть одежды и обуви благотворительным организациям, освобождая место для обновок.
– Зения?
Зак потер глаза, удивленно увидев, что ее чемоданы от Хенка [47] уложены. Он снисходительно отнесся к приобретению самых дорогих чемоданов в мире. Зения иногда без предупреждения уносилась по делам благотворительности или в путешествие с подружками. Он что, о чем-то забыл?
– А ты встал! – услышал он.
Вот и она – в одежде цвета хаки, как будто собиралась на сафари. За Зенией шла служанка Огонек с волосами огненного цвета, за которые она и получила прозвище. На самом деле служанка была матроной без огонька, превосходно заботившейся о супругах. Данлоп нанял ее, сделав свой первый миллион, еще когда они жили на Манхэттене.
– Доброе утро, мистер Зак, – сказала Огонек.
– Доброе утро, Огонек. Я что-то забыл? – спросил он, когда Зения подошла, чтобы поцеловать мужа.
– Я же говорила тебе, что собираюсь в Африку.
– В Африку? Сегодня?
Она шагнула назад, поправляя сережки, что делала, когда хотела чего-то избежать.
– Да.
– Ты не говорила, что отправляешься в Африку сегодня, Зения. Если бы ты сказала, минувшей ночью я бы ночевал дома.
Она перестала теребить сережки и сложила руки на груди.
– Ну, может быть, я не хотела, чтобы меня отговаривали.
Зак пораженно опустился в шезлонг.
– Могу я спросить, в каком именно месте Африки ты будешь?
– В деревушке под названием Удугу.
Где он слышал это название? Потом Зак вспомнил предупреждение Ахмеда.
– Зения, я не хочу, чтобы ты туда отправлялась.
Она сурово нахмурилась:
– Я лечу, Зак. Мне не требуется твое одобрение. Это важно.
– Почему важно?
– Потому что Полу Джозефу понадобится моя помощь.
– Ему нужна была твоя помощь пять лет, Зения. Почему ты внезапно собралась туда именно сейчас?
Она выдохнула.
– Тебе следовало бы явиться прошлым вечером в церковь.
– Я что-то пропустил?
Женщина усмехнулась:
– Всего лишь описание того, как Пол Джозеф посетил Белый дом!
– Ух ты! Что ж, он всегда хотел там побывать.
Зения посмотрела ему прямо в глаза:
– И я тоже.
– Так вот в чем дело! Ты проводишь кампанию с целью добиться приглашения в Белый дом, помогая Полу Джозефу?
Она посмотрелась в высокое зеркало, поправляя одежду.
– Я бы не назвала это «кампанией».
Зак встал:
– Ну так вот что – ты не можешь туда отправиться! Я не шучу. Я слышал, что там могут быть серьезные беспорядки из-за того, что затевает «Амер-кан».
Жена удивленно повернулась к нему:
– Ты знаешь об «Амер-кан»?
– Я знаю, что Пол Джозеф впутался в то, что может оказаться ему не по зубам.
Зения снисходительно улыбнулась мужу, подошла и похлопала его по щеке:
– Дорогой, сколько раз ты бывал в Африке?
– Один раз, когда мы ездили к пирамидам.
Она кивнула:
– А Пол Джозеф бывает там дважды в году уже пять лет подряд.
Она многозначительно приподняла брови:
– Поэтому я считаю, что он знает об Африке немножко больше твоего.
– Но…
Казалось, на том беседе пришел конец, потому что Зения взяла свою сумку и двинулась к двери. Огонек катила за ней дорожный чемодан.
– Мне нужно торопиться! – крикнула она через плечо. – Лимузин ждет.
Данлоп побежал за женой и схватил ее за руку:
– Зения, послушай меня!
Но она саркастически бросила:
– Зак, президент посылает туда кое-кого. Поверь мне, проблем не будет.
– Это безумие! Ты ведь ненавидишь Африку. Ты едва могла вынести тамошний роскошный отель, когда мы останавливались в Каире. Неужели тебе так важно попасть в Белый дом? Почему, Зения? Что тебя гложет? Разве тебе мало того, что у нас есть?
Теперь жена превратилась в само обаяние и свет.
– Ты дал мне все, и я тебе так благодарна, Зак, но именно ты делаешь деньги. Я же просто никто.
Он обнял ее.
– Моя жена – не никто. Как ты можешь так говорить?
Она вздохнула, гладя его по спине.
– Твоя жена. Так вот кто я такая? Спасибо, что прояснил. Ты думал прицепить ко мне бирку со своей фамилией, чтобы, если я потеряюсь, меня не перепутали с женами других мужчин?
Он сделал шаг назад.
– Ну, и кем же ты хочешь быть?
Зения отвела глаза:
– Нэнси Рейган.
– Ты серьезно? Потому что я для этого должен стать Рональдом. Не можешь же ты этого желать.
Зения вздохнула и посмотрела на Зака так печально, что он ее поцеловал. Она ответила поцелуем и послушно длила поцелуй до тех пор, пока тот не прервал свой. Отодвинувшись, она улыбнулась и посмотрела на ступеньки лестницы. Невероятно! Она и вправду уезжала!
– Зения, боже мой! Сколько тебя не будет? Каким самолетом ты летишь? Где остановишься?
– Я написала все это в записке, которая лежит на столике у твоей кровати. Полу Джозефу требуются деньги на нужды деревни. Несколько фотографий для страниц светской хроники и несколько телефонных звонков от меня это обеспечат.
Зак отчаянно пытался припомнить, что же в точности сказал Ахмед. Все, что он смог вызвать в памяти, – это предостережение, чтобы Зения держалась подальше от Удугу.
Они спустились на нижний этаж, и в вестибюле с мраморными колоннами Зак снова схватил жену за руку:
– Зения, остановись! Послушай меня!
Она сердито повернулась:
– Что?
– Там что-то происходит. Я говорю – там небезопасно! Кроме того, я хотел поговорить с тобой насчет очень важных вещей. Насчет изменений в мире…
Она ответила испепеляющим взглядом:
– Ты собираешься меня отпустить, Зак Данлоп?
Он не мог закричать: «Надвигается конец света, Зения!»
Не в силах придумать ничего другого, Данлоп спросил:
– Когда ты вернешься?
– Ты и глазом не успеешь моргнуть.
Она поцеловала его в щеку и открыла переднюю дверь, решетка которой была замаскирована под декоративную. Зения купила решетку, чтобы чувствовать себя в безопасности. Зак последовал за ней по ступенькам и встал босыми ногами на коврик у двери из натурального кокосового волокна с изображением восходящего солнца – Зения выбрала его, чтобы на мраморе не оставались грязные следы. И эта женщина собирается в африканскую деревню?
Она помедлила минуту, глядя на деревья и цветы их дорогого лесистого участка в Хьюлетт Бэй-парк. Роскошной жизни, которую он ей дал, внезапно оказалось недостаточно, чтобы удержать ее здесь.
Зения помахала мужу, села в ожидающий лимузин и уехала.
Полный беспокойства, Зак смотрел вслед лимузину до тех пор, пока он не скрылся из вида. Потом взглянул на часы. Ему придется поторопиться, если он собирается попасть в гелипорт и не опоздать на чартерный рейс и на работу.
Вернувшись в дом, он принял душ и надел костюм, выложенный для него Огоньком, перекусил особым омлетом без яиц, который она готовила ему каждое утро, и прихлебнул свежевыжатого апельсинового сока и свежего кофе, сделанного их кофемашиной. Он помедлил, чтобы послать Зении эсэмэску: «Сообщи что ты в порядке когда сядешь в самолет и приземлишься», а потом сел в свой «Порше» и помчался на работу.
Во время короткого перелета до вертолетной станции на Уолл-стрит Данлоп не обращал внимания на удивительные виды рек и небоскребов. Он не болтал, как обычно, со своими компаньонами по чартерному рейсу, потому что беспокоился о Зении. Как только они приземлились, Зак ринулся из гелипорта к массивному зданию «Силвермен Алден». Если бы Большой Брат [48] существовал, он бы работал именно в таком месте, с гигантскими пропорциями и скульптурами, на фоне которых входящие, выходящие, работающие здесь люди казались карликами. В бесшумном серебристом лифте, который поднимался и опускался на огромные расстояния, не заставляя все переворачиваться в животе, Зак поднялся на этаж, где работало руководство. Едва устроившись, он поспешил по коридору с окнами к кабинету Ахмеда. Вид из коридора не предназначался для страдающих боязнью высоты.
Данлоп открыл дверь и увидел, что на месте нет ни Ахмеда, ни его помощницы. Она взяла выходной. Он собирался позвонить Ахмеду по мобильному, но тут заглянул чиновник из соседнего кабинета:
– Привет, Зак.
– Привет, Джон.
– Если ты ищешь Ахмеда – он сказал, что берет двухнедельный отпуск.
Данлоп уставился на Джона, полный дурных предчувствий.
– Я тоже! – объявил Зак.
– А… Ну, хорошо, – отозвался Джон. – Куда отправишься?
Зак не ответил. Он ринулся вон, чтобы сказать Крестному Отцу, что уезжает.
Глава 9
Ариэль Фабини сидела на белой лошадке венецианской карусели в торговом центре Данбери. Солнечный свет струился через стеклянный купол крыши, играла каллиопа [49]. Ариэль уже исполнилось шестнадцать; вообще-то она была слишком взрослой для карусели, но не смогла удержаться и не прокатиться в последний раз, прежде чем уехать из дома.
«Чоат недалеко, кроме того, ты ведь ездишь туда уже три года», – сказала ее мать Аделина, но для девушки разница между тем, чтобы просто ездить в Чоат на учебу и остаться там жить в общежитии, была огромной.
