Харлан Кобен - Всего один взгляд
Чарлин ослабила пояс халата и незаметным движением сбросила его с плеч. Халат соскользнул на пол. От махровой ткани разило мужским потом и старым одеколоном, который она купила Майку восемь или девять лет назад. Глаза Чарлин защипало от слез, но она не отвернулась от окна.
За шторами вдруг мелькнуло что-то еще. Что-то… синее?
Чарлин прищурилась. Что же это может быть?
Бинокль. Где бинокль? Майк прятал коробку с подобным мусором в своем шкафу. Чарлин нашла коробку, нетерпеливо порылась в извивах непонятных силовых шнуров и адаптеров и выудила «Лейц». Она даже помнила, зачем его купили. Они ездили в круиз на Карибы, и во время остановки на одном из Виргинских островов — где именно, уже трудно сказать — она вдруг неожиданно для себя купила бинокль. Этим покупка ей и запомнилась — спонтанностью самого обычного поступка.
Чарлин поднесла бинокль к глазам. Он был с автофокусом, так что крутить ничего не пришлось. Через секунду она нашла тот синий участок между окном и шторой. Но синее пятно не исчезло. Чарлин разглядела, что свет ритмично мигает, и закрыла глаза. Да, трудно было догадаться.
Телевизор. Фредди включил телевизор.
Он был дома.
Чарлин стояла неподвижно, не зная, что и думать. Какая-то странная анестезия чувств. Ее сын Клэй любил крутить песню из «Шрека» о парне, пальцами выкладывавшем букву Л на лбу. Лузер, вот кто такой Фредди Сайкс. Этот лузер Сайкс, этот грязный извращенец с большой буквой Л на своем тупом лбу предпочитает пялиться в экран, вместо того чтобы любоваться ее телом в изящном нижнем белье.
И все же Чарлин охватило беспокойство.
Все шторы опущены. Странно. Почему? Она прожила бок о бок с Сайксами восемь лет. Даже когда мамаша Фредди была в добром здравии, шторы никогда не опускались. Чарлин снова приникла к биноклю.
Телевизор, мигнув, выключился.
Она ждала, что будет дальше. Фредди, видимо, потерял счет времени. Сейчас он поднимет шторы, и начнется их извращенный ритуал.
Но случилось совсем другое.
Чарлин услышала негромкое «пип» и сразу узнала звук: так с электронного пульта открывается дверь гаража Фредди.
Она придвинулась ближе к окну. До нее донесся звук заработавшего мотора, и предерьмовая соседская «хонда» выехала на дорожку. Солнце весело отразилось от ветрового стекла. Ослепленная, Чарлин несколько раз поморгала и прикрыла ладонью глаза и приставленный к ним бинокль.
Машина тронулась с места, солнечное пятно переместилось, и стало видно, кто сидит за рулем.
Это был не Фредди Сайкс.
Неожиданно проснувшийся первобытный инстинкт заставил Чарлин отпрянуть от окна. Она мгновенно упала на четвереньки, поползла к махровому халату, схватила его и уткнулась лицом в старую ткань. Запахи — тела Майка и старого одеколона — вдруг показались ей странно успокаивающими, надежными.
Чарлин медленно, по стеночке, двинулась к окну и осторожно, искоса, выглянула на улицу.
«Хонда-аккорд» остановилась. Сидевший за рулем азиат пристально рассматривал ее окно.
Чарлин вжалась в стену и стояла неподвижно, сдерживая дыхание, пока не услышала, что мотор вновь заработал и машина уехала. На всякий случай она не двигалась с места еще минут десять.
Когда она осмелилась вновь выглянуть в окно, «хонды» не было.
Соседний дом стоял темен и пуст.
Глава 7
Ровно в десять пятнадцать Грейс подъехала к «Фотомату».
Джоша — Бородатого Пушка в фотоателье не оказалось. Там вообще никого не было. Табличка на двери, судя по всему, не перевернутая с ночи, гласила: «Закрыто».
Грейс сверилась с расписанием работы — ателье открывалось в десять. Ничего не оставалось, как ждать. В двадцать минут одиннадцатого подбежала первая клиентка, замотанная хлопотами жен щи на лет тридцати пяти. Заметив табличку «Закрыто», она тоже бросилась читать расписание работы и дергать ручку двери. Грейс сочувственно пожала плечами. Дама в гневе унеслась прочь. Грейс ждала.
Когда в пол-одиннадцатого ателье все еще не открылось, Грейс поняла: что-то происходит. Она снова набрала рабочий телефон Джека, в очередной раз попала на автоответчик и, не в силах сдержать дрожь при звуках подчеркнуто формального голоса мужа на записи, набрала добавочный телефон Дэна. В конце концов, они вчера созванивались, может, Дэн что-то знает.
— Здравствуйте.
— Привет, Дэн, это Грейс.
— Привет! — воскликнул он, чуть переигрывая с радостью. — Я как раз собирался тебе звонить.
— Вот как?
— Где Джек?
— Не знаю.
Пару секунд Дэн озадаченно молчал.
— Не знаешь — это надо понимать в смысле…
— Ты звонил ему вчера вечером?
— Да.
— О чем вы говорили?
— Ну, вообще-то сегодня у нас презентация по результатам исследований феномитола.
— А о чем еще?
— А презентации, о чем же еще?
— О чем еще вы говорили!
— Да так, ни о чем. Я звонил, чтобы узнать об одном пауэрпойнтовском слайде. А что? Что происходит, Грейс?
— Сразу после этого Джек уехал.
— Как — сразу?
— Я его с вечера не видела.
— Погоди, когда ты говоришь, что не видела его с вечера…
— …это значит, что он не приходил домой, не звонил и я понятия не имею, где он.
— Иисусе! Ты в полицию заявила?
— Да.
— И что?
— И ничего.
— Боже мой… Слушай, я как только освобожусь, сразу к вам приеду.
— Не нужно. Я в порядке.
— Точно не нужно?
— Абсолютно. И я не дома, я уехала… по делу, — запинаясь, сказала Грейс и поднесла телефон к другому уху, не зная, как лучше выразиться: — Слушай, у Джека в последнее время все было нормально?
— На работе?
— Везде.
— Ну да, разумеется. Это же Джек, ты ведь его знаешь.
— Ты ничего странного в его поведении не замечал?
— Мы оба ходим дерганые из-за клинических испытаний феномитола, а так — ничего необычного. Слушай, Грейс, может, мне все-таки приехать?
Телефон издал легкий писк — удерживался другой звонок.
— Дэн, мне звонят, я отвечу…
— Наверное, это Джек. Сообщи, если что-нибудь понадобится.
Грейс нажала отбой и посмотрела, кто звонит. Не Джек. По крайней мере не с сотового. Номер не определялся.
— Да?
— Миссис Лоусон, это Дейли. Что-то стало известно о вашем муже?
— Нет.
— Мы не дозвонились вам на домашний…
— А я не дома.
Пауза.
— А где вы?
— В городе.
— Где именно?
— Возле фотоателье.
Долгая пауза.
— Не хочу читать мораль, но это довольно странно — ехать в фотоателье, когда вы озабочены судьбой супруга.
— Офицер Дейли…
— Да?
— С некоторых пор все используют новое изобретение, мобильный телефон называется. Вы мне на него как раз сейчас и позвонили.
— Простите, я не хотел вас…
— Вы выяснили что-нибудь о моем муже?
— Поэтому я и звоню. Рядом мой начальник, он хотел бы еще раз вас опросить.
— Дополнительно?
— Да.
— Так положено?
— Да. — Судя по интонации Дейли, так не только не было положено, но и сильно ему не нравилось.
— Вы что-нибудь выяснили?
— Нет. В смысле ничего такого, о чем нужно волноваться.
— Это как понимать?
— Капитану Перлмуттеру и мне просто нужна дополнительная информация, миссис Лоусон.
Еще одна клиентка фотоателье, крашеная блондинка со свежими «перьями», на вид ровесница Грейс, подошла к закрытому фотоателье, приложила ладони к витринному стеклу и попыталась рассмотреть что-нибудь внутри. Она тоже нахмурилась и ушла, бормоча что-то нелестное.
— Вы сейчас в полицейском участке? — спросила Грейс.
— Да.
— Я буду там через три минуты.
— Сколько времени вы с мужем живете в Касслтоне? — спросил капитан Перлмуттер.
Они сидели в тесной комнате, больше подходящей школьному сторожу, чем начальнику городского отделения полиции. Участок Касслтона размещался в бывшей городской библиотеке, здании с историей и традициями, но совершенно не приспособленном для работы. Задав вопрос, капитан Стью Перлмуттер откинулся на спинку стула, охватив руками приличных размеров брюшко. Дейли подпирал дверной косяк с деланно непринужденным видом.
— Четыре года, — ответила Грейс.
— Нравится вам у нас?
— Ничего.
— Хорошо, — улыбнулся Перлмуттер с видом учителя, похвалившего ученика за правильный ответ. — У вас есть дети?
— Да.
— Возраст?
— Восемь и шесть.
— Восемь и шесть, — повторил Перлмуттер с грустной улыбкой. — Золотое время — уже не глупенькие младенцы, но еще не нахальные подростки…
Грейс сочла за благо дождаться, пока капитан продолжит свою речь.
— Миссис Лоусон, ваш муж когда-нибудь прежде пропадал?
— Нет.
— У вас были супружеские разногласия, семейные неурядицы?
