Джон Кейз - Танец духов

А потом грянул сепсис.

7

Когда Кейт умерла…

Ее отец не только перестал приходить в контору — он и слышать не желал о работе. Его служащим пришлось своим умом закруглять брошенные им дела и действовать дальше самостоятельно. Первым сбежал с тонущего корабля бухгалтер. За ним последовали другие. Последней уволилась молоденькая секретарша Фиона: нашла местечко во всех смыслах потеплее — на Ибице.

«Так больше продолжаться не может», — сказал себе Берк, провожая глазами очередные капли дождя на оконном стекле. Старик или заработает белую горячку, или еще раньше сойдет с ума в пустом огромном доме, полном скрипучих лестниц и мучительных воспоминаний. А контора без его направляющей руки зарабатывает такие гроши, что скоро окончательно захиреет. На оставшегося в одиночестве бывшего журналиста и фотографа Берка надежды мало — бедолага живет как во сне и равнодушно позволяет времени и деньгам просачиваться между пальцами… Берк вздохнул. И старика жалко, и себя жалко.

Но Кейт больше не было. А без нее не было и смысла работать, бороться, чего-то достигать. Старый Кряж — теперь старая развалина — замкнулся в своем горе. Берка к себе не подпускает. Иначе спились бы на пару. Или вместе бы выкарабкались.

Перед домом остановилось такси. Из машины вышел очень высокий мужчина в шляпе и темном длинном пальто. По тому, как он осматривался перед незнакомым домом, Берк решил, что это и есть Франциско д'Анкония, которого он заждался.

Берк быстро прошел к столу, сел и взял в руки первую попавшуюся бумагу. Первый клиент за последнюю неделю. Надо производить впечатление занятого человека.

Обычно Берк слышал, как люди поднимаются по лестнице. Но сейчас он вздрогнул от внезапного стука в дверь — этот д'Анкония словно на крыльях взлетел на второй этаж.

— Да, заходите!

Вошедший был старше Берка только на пару-тройку лет. С близкого расстояния он выглядел еще импозантнее. Одет элегантно, чуть консервативно. Дорогое пальто, в меру яркий кашемировый шарф, солидная фетровая шляпа. Статный красавец, которому впору сниматься в кино. Смуглое лицо, темные выразительные глаза, длинные черные волосы, орлиный нос, могучая челюсть, белозубая улыбка.

Берк поднялся навстречу идущему через длинный кабинет гостю.

— Проходите, садитесь.

— Добрый день. Меня зовут Франциско д'Анкония.

— Рад познакомиться. Майкл Берк.

Они пожали друг другу руки. Повесив пальто и шляпу на вешалку, клиент сел напротив Берка, а тот вернулся в кресло, с которого не так давно вершил свои дела его тесть. Д'Анкония огляделся и спросил:

— Чудесные фотографии. Сами снимали?

Берк коротко кивнул. На эту болезненную тему говорить не хотелось.

— И вот эта — тоже ваша?

— Да, ущелье Тсангпо.

— Это где?

— Тибет.

— Профессиональная работа. Хоть на выставку. А где шеф — как его… который на вашей табличке? Я, собственно, с ним хотел бы поговорить.

— Томас Ахерн немного приболел. Он человек немолодой.

Д'Анкония нахмурился:

— А вы… кто будете?

— Его заместитель.

Д'Анкония задним числом ловко смягчил вопрос:

— Я имел в виду — по акценту, вы ведь американец, так?

— Да. Но тут никаких проблем — у меня двойное подданство.

— Как вы ухитрились?

— Мой дед был из здешних мест. Из Коннемары.

— Ирландцам этого достаточно?

— Да. Нужно подавать прошение, но решают практически всегда положительно. К тому же и моя жена ирландка… была… — Резко уходя от этой темы, Берк спросил: — А вы тут давно?

— Пару дней как приехал.

— Очевидно, надолго — раз основываете фирму?

Д'Анкония замотал головой:

— Нет, я как бы проездом. Улетаю завтра утром.

— Ну, тогда нам не следует терять время. Сразу к делу.

Раскладывая перед собой необходимые формуляры, Берк спросил:

— Кстати, как вы вышли на нашу фирму?

— Через объявление в газете.

— Стало быть, мы не зря тратим деньги на рекламу. Ну, приступим.

— Простите, а что случилось с вашим ухом?

Неожиданно простодушный вопрос застал Берка врасплох. От такого солидного человека он не ожидал столь детской выходки.

— Авария.

— Какая?

— Вертолет разбился. Отделался ожогами и половиной уха.

— Восстанавливал, видать, мастер. Заметно, только если очень приглядываться.

«Вот и не приглядывался бы!» — мысленно огрызнулся Берк и сказал вслух:

— Из нашего телефонного разговора я понял, что вам важна прежде всего… э-э… конфиденциальность.

Д'Анкония кивнул.

— В таком случае я бы рекомендовал создавать компанию с ограниченной ответственностью. И на острове Мэн.

— Это где?

— В Ирландском море. Очень живописное место. Сохранилось много древних памятников.

— Великобритания, так?

Берк лукаво покачал головой.

— Формально остров Мэн — независимое государство, со своим парламентом из одиннадцати человек. Но его защитой и внешнеполитическими делами любезно занимается Соединенное Королевство Великобритании и Северной Ирландии.

Д'Анкония скептически заводил бровями.

— Я, собственно, намеревался зарегистрировать компанию в Ирландии… Звоня вам, я исходил из мысли…

— Нет, нет, если вы настаиваете на Ирландии — пожалуйста… Но если вы не хотите лишних любопытных глаз и лишних вопросов, то остров Мэн вам подходит куда больше, чем Ирландия. Здесь много желающих сунуться в чужие дела.

— Вы уверены?

— Да. На острове Мэн, к примеру, никто не требует при регистрации называть имя подлинного владельца компании. Никому не известное с самого начала, оно и останется неизвестным. Вы меня понимаете? О большей конфиденциальности и мечтать нельзя.

Д'Анкония задумался.

— А как насчет Панамы? — спросил он наконец.

Берк заулыбался:

— Конечно, всегда остается в запасе Панама. И Республика Вануату. Есть по меньшей мере два десятка модных свободных от налогов зон, которые с радостью примут ваши денежки, откроют банковский счет и будут готовы вам всячески услужить. Однако надежна ли вся эта публика? Вдобавок эти места хорошо известны, о них много шумят — и соответственно за ними приглядывают. А остров Мэн — как-никак часть Европы. Другие нравы. Другое отношение. Остров не британский, но предельно английский.

Д'Анкония задумчиво хмыкнул.

— Ладно, — сказал он. — Вам виднее.

Берк взял ручку.

— Хорошо. Мне понадобится кое-какая информация. И чек на тысячу триста евро.

— Наличными можно?

— Без проблем.

— И что я в итоге буду иметь?

— Зарегистрированное на острове Мэн акционерное общество с ограниченной ответственностью. Непроницаемое для посторонних. Вы получите официального представителя в Дублине — в этой роли будет выступать наша контора, а также банковский счет с первичным минимальным взносом в сумме пятисот евро.

Д'Анкония удовлетворенно кивнул.

— А банк какой?

— «Кадоган».

— А это… где?

— На Нормандских островах.

— Они… британские?

— Нет.

Д'Анкония улыбнулся:

— Но конечно, предельно английские?

— Так точно.

— Ладно. Договорились.

— Разумеется, будет много бумажной работы, — сказал Берк. — Лицензия, устав, предварительный состав совета директоров, их заявление об отсутствии претензий…

— Погодите, каких таких директоров? Каких претензий? — встревоженно перебил д'Анкония.

— На бумаге должно существовать правление, — пояснил Берк. — Без совета директоров никак нельзя. Закон есть закон.

— Понятно. Но реально… это что, только фамилии будут?

Берк подивился наивной прямоте и прямой наивности вопроса. Обычно его клиенты были лучше осведомлены и избегали договаривать все до конца.

— Нет, зачем же только фамилии? Живые люди. Хотя действовать будут только их фамилии.

— А что за люди? Чем занимаются?

И это был странный, досужий вопрос.

— Ну, занимаются самым разным. В том числе и дачей напрокат своего имени. Для жителей острова Мэн этот приработок — что-то вроде полезного привеска к гражданству. Наследственная привилегия. Не первое поколение кормится. К примеру, Аманда Грин. Весьма занимательный персонаж. Женщина большого ума, а с тех пор, как стала вдовой…

— Избавьте меня от подробностей, — наконец замахал руками Франциско д'Анкония. — Сейчас не до этого. Стало быть, она продает свое имя. И почем?

Опять ненужное и бестактное любопытство. А вид умного и проницательного человека.

— За членство в каждом совете директоров Аманда Грин получает сто евро.

— В месяц?

— Нет, что вы! Одноразовая выплата.

Д'Анкония опять расцвел довольной улыбкой.

— А я было подумал, что они на этом острове… гордые очень!