Джон Кейз - Танец духов
В ту ночь он и сам много «переваривал». И решил, что думать тут нечего. Это самое значительное из всего, что случалось в его жизни. И самое серьезное. Завтра он скажет об этом Кейт. Пусть переваривает это.
Однако назавтра случилось невероятное.
Оба были внезапно спасены.
Он — из своего африканского пленения.
Она — от запланированной им любовной декларации по всем правилам науки.
Кейт с утра сорвалась на роды в далеком селении. А через час в Поркпа вкатил конвой ООН, сопровождающий грузовик Красного Креста. Из броневичка выскочил нигерийский капитан и объявил, что имеет полномочия эвакуировать всех из района военных действий.
— Всех? — переспросил Берк, покосившись на одинокий грузовик.
— Да. Всех белых. Всех до единого!
Берк вежливо поблагодарил за приглашение, но ехать отказался (куда он без Кейт?!). В ответ темнокожий капитан сухо рявкнул, что это не приглашение, а приказ. Они заспорили. Без доктора здешней больницы Берк с места не двинется!
— Поедете! Ждать доктора некогда! Попадется на дороге — тоже заберем.
— Нет, не поеду!
— Поедете!
— Нет, не…
Очнулся он через полчаса. На дне кузова. Руки были стянуты за спиной пластиковой лентой. Отбивая Берку только-только зажившие бока, грузовик чудовищно швыряло на ухабах.
В Белль-Йелла Берка вместе с другими эвакуированными погрузили в вертолет ООН и доставили на американский военный корабль, стоящий у берега. Не прошло и двух дней, как он оказался в Вашингтоне.
* * *Его двухкомнатная квартирка на Коннектикут-авеню была в паре кварталов на север от зоопарка, и по утрам пронзительные крики гиббонов иногда перекрывали шум движения. Бо́льшую часть времени квартира пустовала — поэтому он и не старался сделать ее уютнее и пригляднее, чем номер в дешевом отеле. Но иметь постоянный адрес хотелось и даже было необходимостью. Не таскать же за собой по миру все свои книги и все свое барахло!
Буквально с первого дня в Вашингтоне он лихорадочно пытался связаться с Кейт. И везде получался облом. В Поркпа ни телефона, ни почты. Единственный коротковолновый приемник сломан. Кейт, как он знал, порой выходила через спутник в Интернет, однако все письма на ее электронный адрес оставались без ответа. Сломался ноутбук? Гробанулся спутник? Обиделась и больше знать не хочет?
В Монровии к тому времени не сохранилось ни единого посольства, а ирландского, похоже, никогда и не было. Кейт с таким же успехом могла жить на Луне. Впрочем, на видимой части Луны она бы наверняка была достижима двадцать четыре часа в сутки, а ночью даже по дешевому тарифу. Либерия сопоставима с обратной стороной Луны.
А может, Кейт тоже в конце концов эвакуировали и она где-то в дороге?
Берк мучился вопросом, что она думает по поводу его внезапного исчезновения.
Что именно рассказали ей очевидцы? И что поняли очевидцы из происшедшего? Ведь никто не слышал его разговора с темнокожим офицером, а со стороны о сути их препирательства было сложно догадаться. Не исключено, у Кейт осталось впечатление, что Берк, якобы питавший к ней нежные чувства, при первой же возможности уехать рванул прочь. Даже не попрощавшись и не оставив записки. Короче, хам и трепло. Хотя на самом деле его просто оглушили и, беспомощного, увезли против воли.
Наконец он решил позвонить в нью-йоркское отделение международной организации «Врачи без границ». Его переадресовали в парижский офис. Ответил женский голос. Берк мобилизовал весь свой школьный французский и осведомился насчет ситуации с больницей в Поркпа.
— Cet hôpital est malheureusement fermé.
— Et madam la directrice?..
Его акцент был так однозначен, что девушка на другом конце провода сказала:
— Возможно, вам удобнее говорить на английском?
— О да! Значит, больница в Поркпа закрыта?
— Да. В Либерии стало недопустимо опасно.
— А что стало с заведующей, доктором Ахерн?
— Ее больше нет с нами.
У Берка внутри все оборвалось.
— Что… что вы сказали?
— Она уехала из Африки.
Берк вздохнул с облегчением. Похоже, тонкостями английского языка эта француженка все-таки владеет не очень хорошо!
— А могу я с ней связаться? Вы знаете номер ее телефона?
— Простите, мы не вправе выдавать подобную информацию. Если хотите — пришлите письмо на наш адрес, а мы переправим дальше.
Письмо он сочинял полдня… а к вечеру разорвал. Утром написал новое. Но остался недоволен. Как раз его «бегство» было легко объяснить — достаточно нескольких внятных фраз. А вот про все остальное… про них двоих…
Что, собственно, произошло? Почему он вообразил, что их совместное будущее возможно? Теперь, в вашингтонской квартире, даже и под обезьяньи крики, Африка представлялась далекой сказкой или полузабытым сном. Началось все как кошмар — с падающего вертолета, продолжалось бредом, болью, запахом больничной дезинфекции, а закончилось сладким предчувствием счастья… и внезапным пробуждением.
Письмо удлинялось и удлинялось. И мало-помалу перешло в диалог с самим собой. Он уже не столько к Кейт обращался, сколько пытался разобраться со своей жизнью. Кто он? Кем он хочет быть? Что для него важно, а что второстепенно? И чем больше он размышлял над своим прошлым, настоящим и будущим, тем яснее ему становилось, что его прошлое прошло окончательно, будущее — в руках Кейт, а настоящее заключается в ожидании ответа от нее.
За те дни, что он писал это письмо, Берк успел обзвонить все больницы в Дублине. «Работает у вас доктор Ахерн?» — «Да, а вам кто из них нужен? Мэри или Джон?.. Вы имеете в виду доктора Эйхерни?.. А-а, вам нужен доктор Ахарон?..»
По закону подлости пришлось пройтись по всему списку, прежде чем улыбнулась удача. В больнице на Мит-стрит ему сообщили, что они приняли на работу Кэтрин Ахерн, которая прежде трудилась где-то в Африке. Но к своим обязанностям врача в отделении неотложной помощи она приступит только через две недели. Поначалу будет занята исключительно в ночных сменах, где обычно меньше стресса, — «мы это называем мягкий ввод новичков».
Ее телефон ему, конечно, не дали. Берк был даже рад. Ему предстояло столько сказать ей… а вдруг Кейт сразу бросит трубку! Вот письмо швырнуть в мусорный ящик рука у нее вряд ли поднимется. И в письме больше надежды выбрать правильные слова… только закончить бы его побыстрее…
В промежутках между эпистолярным творчеством он успел починить свое покалеченное ухо. Хирурги-косметологи в больнице Сибли сказали, что с его шрамами от ожогов ничего поделать нельзя, зато ухо привести в «приемлемый вид» вполне возможно. Свое обещание они выполнили, и Берк остался доволен операцией: если не подрезать волосы слишком коротко, то почти ничего не заметно.
То был странный период зависания в пустом пространстве между двумя жизнями — прошлой и будущей. По утрам он ходил в фитнес-студию, накачивал ослабевшие за время болезни мускулы и играл в баскетбол. Днем или сидел в кафе, листая газеты и глазея на прохожих, или слонялся по музеям. По пятницам ходил в клуб играть в покер — этим и ограничивалось все его общение с людьми.
Редактора прознали, что он вернулся, и звонили с разными проектами. Он упрямо отказывался. Но когда хороший знакомый предложил трехдневное путешествие по чилийскому заповеднику Торрес-дель-Паине, Берк час-другой покрутил идею в голове… Потом быстро побросал вещи в чемодан — и заказал такси в аэропорт. Правда, полетел он совсем в другую сторону.
В самолете над Атлантикой он не сомкнул глаз. Смотрел вниз, на ночной океан. Думал.
В Хитроу пересел на другой самолет и был в Дублине уже к полудню. После бессонной ночи и смены часовых поясов он валился с ног от усталости, поэтому снял номер в дорогой гостинице на Графтон-стрит и несколько часов спал как убитый. Затем поехал в больницу на Мит-стрит и до полуночи ждал Кейт перед входом в отделение неотложной помощи. Она не появилась.
Он дежурил у отделения неотложной помощи и на следующий день. И на следующий.
Потом одна из медсестер сжалилась над ним и подсказала: доктор Ахерн живет в пригороде Далки. Остальное было делом техники.
Два дня он объяснял Кейт, почему он приехал. Неделю — почему он не уедет ни за что. А еще через неделю они поженились.
В церкви Старый Кряж передавал свою дочь жениху без тяжелого чувства. Во-первых, он ничего не имел против американцев — и Берк успел ему понравиться. Во-вторых, его устраивало то, что Берк принял решение осесть в Дублине — где Кейт, там и он.
Еще до конца медового месяца Берк начал работать помощником в конторе тестя и быстро вошел во вкус непыльной работы по регистрации новых компаний и прочей рутины. А Кейт за год выросла до заведующей отделением неотложной помощи. Словом, все складывалось наилучшим образом. Оба были счастливы — и уже обсуждали, когда им лучше обзавестись ребенком.
