Бумажные самолёты - Максим Кощенков
«Снова избавляешься от улик, — довольствуется он. — А я говорил, что такие, как ты, не меняются».
В коридоре стоит гробовая тишина — только из приоткрытого окна в лифтовом холле еле доносится городской шум. Наверное, только мне может прийти в голову искать прачечную глубокой ночью. Пока лифт медленно ползёт вниз, я достаю телефон и проверяю сообщения — от Майка по прежнему нет ответа. Не хочу, чтобы он думал, будто я его бросила. Мне ли не знать, что у взрослых тоже бывают детские страхи? Отправляю сообщение: Задержалась в участке. Переночую в отеле. Спокойной ночи. Почти правда.
В лобби сонный портье подсказывает мне, как добраться до прачечной и не разбудить половину отеля. Я обещаю не шуметь и оставляю ему на чай. «Всего один раз, — вру я себе. — Всего один раз я ночую здесь, а потом возвращаюсь домой». В спешке закинув вещи в барабан, я оплачиваю стирку, присаживаюсь на небольшой диванчик в углу и принимаюсь ждать.
Пока не замечаю в своей стиральной машине кое-что очень странное.
Вода… Она тёмно-красного цвета.
Интерлюдия
Эмили
Между Нью-Йорком и Лос-Анджелесом
Вот и всё.
Я понимаю, что ничего не вернуть, когда шасси отрываются от полосы; когда огромный терминал становится больше похожим на каплю воды среди песков Сахары; когда крылатые суда, принимающие сотни пассажиров, с высоты начинают казаться крошечными. Пилот тянет штурвал на себя, и мы оставляем аэропорт далеко позади. При виде этой картины волосы встают дыбом.
Город, погрязший в ярком свете фонарей, рассыпается на тысячи огоньков. Нью-Йорк медленно догорает, пока экипаж ведёт мой Boeing в сторону Калифорнии. «Пути назад нет, — повторяю я, прислонившись к стеклу иллюминатора. — Когда мы приземлимся, я окажусь совсем в другом месте». От этой мысли меня трясёт.
До этого момента я считала, что была рада покинуть Нью-Йорк. Сидя в аэропорту и разглядывая свой билет, я радовалась, как ребёнок, думая, что в моих руках — решение всех проблем. Но я и представить не могла, как тяжело будет оставить место, где когда-то всё было хорошо. Нью-Йорк был домом, который я любила от первой до последней ступеньки.
Ремень, который я снова и снова поправляю, выскальзывает из ладоней, и я обессилено откидываюсь в кресле. Я не знаю, что меня ждёт в Калифорнии, но уверена в одном: всё точно будет не так, как я планирую. Я чувствую это. А меня раздражает, когда что-то идёт не по плану.
Вдруг всё будет ещё хуже?
«Не драматизируй».
Легко сказать, сердце, ты же спрятано глубоко в груди, тебе нечего бояться!
«Я боюсь, и ты это знаешь».
Не могу поверить, что оно так болит, когда в мыслях всплывает та самая ночь.
И вот опять. Тук! Тук! Тук!
Когда мы набираем высоту, я отстёгиваюсь и, бросая извинения сидящим рядом пассажирам, выскакиваю в проход. Дождавшись своей очереди, я закрываюсь в уборной и, упершись руками в раковину, смотрю на своё отражение. Освещение оставляет желать лучшего, но даже в полумраке я замечаю, как сильно покраснела. Если я сейчас же не возьму себя в руки, то меня в лучшем случае примут за сумасшедшую и изолируют где-нибудь в багажном отделении, а проблемы мне не нужны — куда уж больше! Брызнув в лицо холодной водой, я вытираюсь бумажными полотенцами и стараюсь не думать о том, что меня ждёт.
Я возвращаюсь на своё место под пристальным взглядом стюардессы и снова пристёгиваюсь, хотя в этом и нет необходимости. Сейчас мне больше всего хочется, чтобы люди перестали смотреть на меня так, будто я отобрала их курицу или рыбу. Чтобы отвлечься, я достаю из сумки смартфон и вставляю в него наушники. Лететь ещё долго, и было бы неплохо хотя бы попытаться расслабиться. Когда на экране появляется окошко плеера, я нажимаю на «старт» и закрываю глаза. Но стоит прозвучать первым нотам, как меня переносит в самое прекрасное и одновременно ужасное вспоминание, связанное с Итаном.
Иногда мне кажется, что я проклята.
Надо успокоиться. Теперь между нами лежит пропасть.
Но когда-то она была равна всего пятнадцати шагам между нашими домами. Вот выходишь поздней осенью из дома — тебе четырнадцать, кажешься себе взрослой и самостоятельной, отговариваешь родителей проводить тебя и отключаешь телефон Вот идёшь через дорогу и внезапно оказываешься у высоких дверей, за которым тебя ждёт или радость, или грусть, или всё вместе. Вот нажимаешь на кнопку звонка и понимаешь, что сделала это неосознанно. Потом выходит он — и день пролетает, словно час.
Но в одну ночь всё меняется. Люди, которые вчера клялись в вечной любви, сегодня смеются тебе в лицо.
Я увязла в воспоминаниях, словно в болоте, в котором каждое движение — шаг навстречу смерти.
И тысячи миль будет мало, чтобы разделить нас с Итаном, потому что расстояние — всего лишь условность. Он ближе, чем я думаю. Он давно стал отпечатком в моей памяти.
Глава 11
Даррэл
Странное чувство дежавю крадётся за мной по пятам. Гладкое зеркало океана, помада на моей рубашке, запах постели на коже… Я словно корабль, вернувшийся в родную гавань. Вот только моя жизнь — не штиль, и шторм здесь в порядке вещей. Но тогда почему, когда я смотрю на Кэрри, дремлющую в пассажирском кресле, на меня накатывает волна спокойствия? Когда я разворачивал дорожную карту Калифорнии, спрятанную в моё бардачке, я и подумать не мог, что буду мчать по бесконечной сетке перекрёстков с женщиной, заменившей мне кислород. Течение жизни может бесконечно бросать нас из стороны в сторону, но если это единственный способ встретить родственную душу, то, наверное, это того стоит?
Затормозив около бензоколонок, я достаю из бумажника пару купюр и выхожу на улицу. Сладость океана щекочет нос. Несмотря на то, что солнце уже высоко, в магазинчике на заправке ещё горит свет. Кажется, что в Лос-Анджелесе вообще не наступает ночь. Может, это и к лучшему? Когда я вхожу в магазин, перезвон колокольчиков заставляет задремавшего кассира встрепенуться. Тут довольно пусто: всего несколько прилавков, два автомата — с кофе и снэками. Кивнув в знак приветствия, я беру два капучино и пачку чипсов и, расплатившись, возвращаюсь в машину. Часы в Лос-Анджелесе показывают шестой час, значит, в Линкольне, Небраска, почти восемь. Мне не привыкать просыпаться так рано, но вот Кэрри уже давно не работает. Да и одного несчастного часа на
