Дмитрий Петров - Нелюдь
Я встал и вышел из комнаты. Но и на кухне до меня долетали звуки — крики Василия, топот ног и еще какие-то странные хлюпающие стоны…
Скелет вышел следом за мной. Он поглядел, как я пью воду из-под крана и, улыбнувшись, озабоченно сказал:
— Эх, боюсь, убьет он их обоих прямо так. Глаз да глаз нужен… А вам плохо, доктор?
Я ничего не ответил, а только неопределенно помотал головой.
— Понимаю вас, — деликатно сказал Скелет. — Искали мучителей вашей невесты, да сами же и связались с главной мучительницей… Понимаю, как же. Называется — неразборчивость в половых связях.
Я взглянул на Скелета — не шутит ли он так неудачно. Но нет, он был серьезен и назидателен. Он и впрямь именно так оценивал мое поведение.
— Я поеду, — сказал я, вставая на почти негнущиеся ноги.
— Куда? — поинтересовался Скелет.
— К Юле, проведаю ее, — ответил я. — Я ненадолго, только проведаю и обратно. Договорились?
Я хотел чего угодно, лишь бы не присутствовать при допросе, который уже начался.
— Проведать невесту? — переспросил Скелет и усмехнулся. — Конечно, очень трогательно… Быстро у вас все получается.
Он покачал головой.
— Что вы имеете в виду? — спросил я почти запальчиво.
Еще не хватало, чтобы наемные сыщики учили меня морали.
— Ничего не имею, — ответил Скелет, поскучнев. — Называется — активная жизненная позиция. Вы скоро вернетесь? Потому что события развиваются быстро, и может потребоваться ваша помощь.
Я пообещал, что скоро вернусь, и выскочил из квартиры. Из квартиры, где еще недавно занимался любовью с женщиной-оборотнем, и которая теперь превратилась в такое ужасное место…
Для начала я нашел в себе силы подъехать к моргу, где была оставленная мною машина. Мне повезло — было раннее утро и никто еще не обнаружил, что морг завален трупами, и отнюдь не теми, что умерли своей смертью на больничных койках…
Наверняка утром, стоит только кому-то из больничного персонала зайти сюда, появится толпа милиционеров, все будут бегать взад и вперед, снимать фотоаппаратами со вспышкой и успокаивать собравшихся, что преступники скоро будут найдены…
Тогда и меня бы прихватили с моей машиной, стали бы допрашивать и «шить дело». А почему бы и нет? Кого-то же надо поймать, в конце концов. А доктор, занимающийся частной практикой — вполне подходящая кандидатура, чтобы спокойно обвинить его во всех смертных грехах и гордо, под барабанный бой передать дело в прокуратуру. И что же? Общественность охотно поверит. Злодей-убийца, криминальный доктор, буржуй… Убивать таких надо… Вот так настроено общественное сознание.
Но, к счастью, ничего этого не произошло, и здание морга стояло тихим, спокойным. Я взглянул на него, представил себе, что там внутри сейчас, и содрогнулся… Долина смертной тени.
Осторожно завел мотор, тихонько отъехал и нажал на газ, чтобы поскорее уехать с этого проклятого места.
Людмила и Юля не спали, они сидели в комнате и как будто специально ждали моего появления.
— Мы уже все знаем, — сказала Людмила, встретившая меня.
Она была мрачна и все время куталась в шаль, накинутую поверх халата. Когда-то она готовилась к моим визитам, а если я приезжал неожиданно, бросала торопливо: «Подожди, я сейчас», — и убегала переодеться, накраситься, причесаться…
Теперь все было не то, жизнь изменилась. Она спокойно смотрела на меня, не пытаясь отвернуть свое помятое лицо, скрыть растрепанные волосы, или хотя бы сменить халат на платье.
— Вы еще ничего не можете знать, — ответил я.
— Почему? — передернула Людмила плечами. — Геннадий уже был тут и все рассказал.
— Вы не можете ничего знать потому, что мы сами еще толком ничего не знаем, — ответил я. — Некоторых подонков мы поймали на самом деле. Но мы хотели бы большего.
— Чего, например? — поинтересовалась Юля, неожиданно вступая в разговор.
Она сидела в кресле прямая, выгнув спину и схватившись за подлокотники. Юля была напряжена.
Я смешался и не знал, что ответить. Мне не хотелось заранее обнадеживать Юлю. Вдруг у нас не получится вытащить из монстров такую огромную сумму?
Воцарилось молчание, после чего Юля, вероятно, решила прийти мне на помощь и сказала:
— Папа говорил, что тебя чуть было не убили. Это правда?
— Это правда, — ответил я, вспомнив события прошлого вечера. Юля протянула руку и сжала мою ладонь.
— Это была та самая женщина? — спросила она тихо.
Я сразу понял, что она имеет в виду. Ведь не случайно Юля предупреждала меня о грозящей опасности…
— Та самая, — сказал я. — Ты была совершенно права. Когда ты звонила мне, я на самом деле был в опасности.
— Я не могла ошибиться, — произнесла Юля спокойно. — Ведь не случайно со мной случился почти что обморок тогда, в филармонии. Просто я не хотела тебе говорить.
— Почему? — спросили мы почти одновременно с Людмилой.
Та тоже вытаращилась на дочь, потому что впервые об этом услышала.
— Когда та женщина дотронулась до меня на лестнице, — сказала Юля. — Меня словно прошибло током… Как будто это был электрический разряд… Я поскользнулась и чуть не упала, и женщина схватила меня за руку. Вот тогда я и почувствовала, кто она такая.
— Кто? — не удержалась Людмила, чуть не подпрыгнув на месте и с ненавистью глядя на меня. — Кто она такая?
— Это была та самая женщина, которая вырезала у меня глаза, — тихо ответила Юля и добавила: — Я не могла ошибиться. Когда все это происходило, я не знала, мужчина это или женщина. Я просто ощущала прикосновение рук к моему лицу, к голове… Может быть, я и подумала, что это женщина, но тогда не придавала этому никакого значения. К чему? Какая была разница — женщина это или мужчина? Я ощущала только прикосновение рук к своему лицу… А сейчас, когда та женщина дотронулась до меня, это было как удар грома, как молния в самую глубину сознания. Я сразу все вспомнила… Я узнала это прикосновение, это был тот же самый человек.
— Так вот отчего ты упала в обморок? — спросил я и метнул взгляд на Людмилу, которая онемела в своем кресле и испепеляла меня взглядом.
— От этого, — подтвердила Юля.
— Почему же ты мне сразу не сказала об этом? — спросил я недоуменно. — Ведь у тебя была такая возможность… Сказала бы.
— Нет, — покачала головой Юля. — Дело в том, что мои подозрения ведь ни на чем не основывались. Это были просто мои ощущения, вот и все. Образы моего больного сознания. Я сказала бы тебе, и как бы я могла это подтвердить?
— Сказала бы просто так, — ответил я растерянно.
На это Юля усмехнулась.
— Просто так? — спросила она. — И ты поверил бы мне? Я сказала бы тебе, что та женщина, с которой ты пришел в филармонию и от которой ты без ума, — убийца и монстр? Сказать про нее такое и в качестве подтверждения своих слов сослаться на внутреннее чувство? Да ты никогда бы не поверил мне. Просто подумал бы, что во мне говорит ревность и обида. Вот и все, чем бы это могло закончиться.
Так вот в чем было дело… Вот отчего Юля стала так неразговорчива после своего обморока. Она была просто парализована страхом, своими ужасными воспоминаниями, подозрениями и полной невозможностью поделиться ими с кем-то… Даже со мной.
Можно представить себе ее отчаяние в те минуты и часы… Если бы она честно сказала бы мне о том, что она чувствует относительно Хельги, я и вправду подумал бы, что это голос ревности… Она совершенно права…
— Но я не могла просто промолчать потом, — сказала Юля вдобавок. — Меня все сильнее и сильнее охватывало чувство, что ты можешь попасть в беду, что тебе грозит какая-то опасность. И вот я решила позвонить тебе и предупредить… Излишне говорить о том, что я понимала — опасность исходит, конечно же, от этой ужасной женщины… Я все это понимала, но не могла тебе сказать. Ты только раздражился бы внутренне на меня, даже если бы ничего не сказал.
И это было чистой правдой. Но все-таки Юля спасла меня. Ведь именно после ее тревожного звонка я решил предупредить Скелета.
Я так доверял отчего-то Хельге, что мне бы и в голову не пришло подстраховаться и рассказать Скелету о том, что меня зовут на встречу. Я просто пошел бы, как баран, и был бы убит. Тоже как баран…
Удивительное дело — отчего мы всегда так безоглядно доверяем людям, с которыми переспали? Может быть, человек вообще так глупо устроен? Стоит тебе полежать в постели с женщиной, и тебе уже кажется, что ей можно доверять и что она не способна ни на какую пакость в отношении тебя… Очень глупо получается.
На самом же деле, как говорила одна моя случайная знакомая, секс — не повод для знакомства…
А очень затягивает, между прочим. Желание доверять телесно близкому человеку очень заманчиво. Были ведь времена в истории нашей славной родины, когда обычным делом были доносы жены на мужа, а мужа — на жену. Очень даже просто — написал донос в НКВД, и все… Можешь считать, что ты свободен и руки у тебя развязаны. Человек, с которым ты до этого делил постель, прочно сидит, если вообще еще жив, а ты можешь делать все, что угодно.
