Бентли Литтл, Глория - Бентли Литтл
Ее мать, очевидно, посещали похожие мысли.
— Отступи, и я оставлю тебя в живых, — сказала старуха.
— Нет, — сурово произнесла Глория, — Я не уйду без Бенджамина.
Как выглядело лицо ее матери? Зависть? Непонимание? Что бы это ни было, оно закрепило чувства Глории, и ее охватили ярость и ненависть, подобных которым она не испытывала прежде. В ярости она потянулась вниз и подняла с земли камень. Ее мать насмешливо рассмеялась.
— Что ты собираешься с ним делать? Бросишь в меня?
— Я вышибу тебе мозги, сучка.
— Боюсь, это не поможет бедному Бенджамину, — сказала ее мать, сделав преувеличенно печальное лицо, — Упс. Он умер.
И Глория повернулась, чтобы как раз увидеть, как Дэн вытаскивает свой большой изогнутый нож из тела ее мужа.
Дышать было невозможно. Казалось, из ее легких высосали все до последней капли кислорода. Все было кончено. Все ее время и усилия были напрасны. Все, что она сделала, потерпело неудачу. Бенджамина больше нет. Пока она спорила с матерью, ее мужа убили, и теперь он лежал в грязи, блестящая кровь капала с лезвия и вытекала слабыми струйками из зияющей раны в груди. Дэн все еще безумно ухмылялся, и он вытер сначала одну сторону лезвия, а затем другую о свою рубашку, нарисовав багровый крест на белом материале рубашки.
Глория бросилась на мать, подняв камень, крича, как дикая кошка. Она убьет эту сучку. А потом убьет Дэна. Он был ее сыном, но она хотела его смерти, и ее переполняла ярость, когда она — сидела на белой каменной скамье в белой каменной комнате. Она больше не была собой, ее мать не была ее матерью, и они молча смотрели друг на друга через пустое пространство между ними. У ее матери не было рта, увидела Глория, как и у нее самой. Оба их тела были покрыты густым мехом.
Были ли они такими на самом деле?
Они больше не находились ни в Хиксвилле, ни в каком-либо другом месте, хоть отдаленно узнаваемом. Бенджамин тоже был там, вернее, его тело было там, но оно было переделано и превращено в какое-то средство передвижения. Деревянные колеса были прикреплены к его направленным вниз рукам и ногам, штыри просунуты в отверстия в руках и ногах, а на его идеально прямой спине находилось сиденье кареты, которое было пристегнуто к его середине. Она могла видеть его лицо со своего места, и оно было пустым, лишенным всякого выражения, очищенным от всех следов того, кем он был.
Но это был все еще он. Ярость пересилила ее горе, и Глория бросилась...
...и оказался на широком металлическом мосту, поверхность которого была покрыта тем, что выглядело и пахло как смола. Под мостом протекала красная река, а в воде плавала вереница обнаженных мужчин, все они были Бенджаминами. Ее сильно толкнули сзади, и только быстрые рефлексы спасли ее от падения лицом вниз в кровавую воду. Ее руки остановили падение, погрузившись в липкую черную жижу, а сильный пинок между раздвинутых ног послал волну мучительной боли по всему телу. Перекатившись на бок, неловко упершись коленями и локтями в гудрон, она едва успела уклонится от второго удара. Отталкиваясь от сопротивления смолы, Глория перекатилась на спину и подняла голову, чтобы увидеть, кто это нападает на нее. Как она и ожидала это была ее мать. Она яростно смотрела на нее, готовая нанести новый удар. Глаза светились алым пламенем.
Только ее мать трансформировалась, и через миг уже была мужчиной, длинноволосым молодым человеком, гораздо более красивым, чем когда-либо была ее мать.
Мужчина стремительно приближался. Глория подтянула ноги, вскочила и почти рефлекторно ударила ногой, услышав удовлетворительный треск, когда ее каблуки соприкоснулись с коленями мужчины. Мужчина попятился назад и теряя равновесие упал, а Глория неловко и болезненно поднялась на ноги. Она могла видеть красную реку внизу, и линию...
... из...
... людей, которые проплывали мимо, и исчезли в красном водовороте.
Мужчины?
Ее муж. Билли? Брэм? Бенни? Боб?
Ты не вспомнишь, кто он.
Это не может быть правдой. Только не это!
Она никак не могла вспомнить его имя. Ближе всех было Бенни, но это было не совсем правильно, и Глорию охватило растущее чувство паники. Черт, черт, какое же было имя?!
Бенджамин!
Это было верно, и она повторила это имя вслух, когда столкнулась лицом к лицу с молодым человеком, стоявшим у подножия моста. Он встал на ноги и теперь держал в руке палку, короче посоха и тоньше биты, но явно предназначенную для использования в качестве оружия. Глория сжала в руках камень размером с бейсбольный мяч, внешняя поверхность которого была покрыта капающей смолой.
— Бенджамин... Бенджамин..., — сказала она себе. Затем закричала во все горло: — БЕНДЖАМИН!
Молодой человек, который сейчас был ее матерью, улыбнулся, и стал размахивать палкой из стороны в сторону, издавая в воздухе свистящий звук. Спокойно, целеустремленно, сдерживая боль и гнев, Глория шагнула вперед, завела руку назад и изо всех сил бросила камень, целясь прямо в лицо молодому человеку. Он попытался отбить снаряд своей палкой, но промахнулся с большим отрывом, и камень нашел свою цель, врезавшись в переносицу, задев место под правым глазом, и...
...Они оказались в мире, где безоблачное небо было плоским металлически—серым, без признаков солнца или луны, а разрушенный ландшафт был безликим и усеянным обломками. Здесь были только она и ее мать, снова сидящие на каменных скамьях друг напротив друга.
Бенджамин — она вспомнила его имя!
...нигде не было видно никаких предметов или ориентиров, и Глорию охватило зловещее чувство ужаса. Воздух, как она заметила, был тяжелым и теплым, пахло серой, а откуда-то издалека доносился постоянный высокий звук. Над головой пролетело летучее существо размером с велосипед и тут же исчезло. Все было серым, бездушным и казалось плоским. Словно кто-то разровнял всю землю и готовил ее до постройки мира, но сделать еще ничего не успел. Или не хотел.
Как возник этот мир? — задавалась она вопросом. В какой момент мир, который она знала, превратился в эту реальность? Что привело к тому, что он стал таким?
За всем этим должна
