Менеджеры халифата - Ирина Владимировна Дегтярева
Накануне по инициативе Горюнова около железной дороги под прикрытием шума товарного поезда удалось успешно подорвать СВУ, заложив его в металлическую трубу. Покрасовались перед Коунсом и придали дополнительный стимул Аслану и в особенности Ашрафову. Если у Эмина и оставались сомнения, то теперь обратного пути для него не будет. Только вперед, только джихад. И этим успехом Наргизов, несомненно, был обязан арабу.
– Ты знаешь, – он подсел к нему на диван, угостился сигаретой из пачки, которую протянул ему Горюнов. – В скором времени я планирую разделить группу. Мне необходимо оставаться здесь, а в то же время из Турции требуют ускориться по совершению теракта в Москве. Я подумываю отправить туда брата и Эмина. Они там обоснуются, достанут дополнительные компоненты для взрывных устройств, подберут еще людей для нас. Ну а я подъеду уже в момент, так сказать, кульминации. – Он выглядел возбужденным и приподнятым. Глаза сверкали из-под ровно подстриженной челки демоническим огнем. – Хабиб поддержал мое решение. Он просит тебя остаться. Ты ведь располагаешь временем?
– Пока да, – согласился Горюнов. – Ну Аслан с Эмином уедут в Москву. А у тебя какие планы относительно меня? Ты предлагаешь мне отправиться с ними и там руководить?
– Нет! – торопливо ответил Наргизов, снова продемонстрировав свой страх утратить хоть часть командирской власти. – Я бы попросил тебя находиться здесь. Я планировал раздобыть еще оружие, найти единомышленников и перед отъездом в Москву устроить тут напоследок гастроль – теракт на транспорте. Подорвать какой-нибудь автобус или маршрутку, но подготовив заранее пути к отступлению. Я планирую уже сидеть в поезде, когда произойдет подрыв.
– То есть чужими руками? – одобрительно уточнил Горюнов, прикидывая, как действовать, чтобы контролировать ситуацию на сто процентов.
Если он будет оставаться рядом с Наргизовым, есть риск проморгать Аслана с Ашрафовым в Москве. Ну допустим, их там примут коллеги, если он сообщит, каким поездом. А если они отправятся на машине? А если в дороге поменяют тачку в конспиративных целях? У них тут не одна машина. И Горюнов пока не был уверен, что они показали ему все свои автомобили. Наргизов все время что-то придерживал про запас, таился. Не столько из-за недоверия, сколько из-за скрытности натуры.
Петр не рассчитывал, что Наргизов решится на разделение группы. Обычно боевики сбиваются в стаю, боятся действовать поодиночке. В одиночку действуют шахиды, и то их ведут до самого конца, не выпускают из поля зрения, продолжают накручивать, подогревать стремление попасть в рай, погибнув на пути Аллаха.
– Скажу честно, Аслан лучше меня разбирается в технике. А мне нужен человек, который здесь, в Грозном, поможет собрать взрывное устройство, пока Аслан будет выполнять основное задание в Москве. И Хабиб поддержал, – снова повторил Шамиль. – А потом он просил, чтобы ты приехал к нему, познакомиться лично. Я переписывался с ним по «Ватсапу» и понял, что он очень заинтересован, хочет заполучить тебя в свою команду.
Горюнов покивал, прикидывая, как правильно отреагировать на новость о разделении группы. Как подсунуть Наргизову идею о помощнике в Москве, хотя бы в лице «американца»? Или ввести новый персонаж, но кого? Для этого понадобится связаться с Центром и обговорить чью-то кандидатуру. Есть ли подходящие люди в Управлении по борьбе с терроризмом? Наверняка. Только при тотальной недоверчивости игиловцев сможет ли этот оперативник втереться в доверие к Аслану? Должен. Но лучше проверенный Зоров. Главное, не упустить боевиков в Москве.
Однако Наргизов разом отверг всякую помощь. Он отчего-то категорически отказался и от «американца», и от кого бы то ни было.
– Справимся сами. Это наш долг и основная задача. Если будем все время просить помощи, нам не поручат больше ничего серьезного. А я-то вообще хотел со временем переехать в Турцию и оттуда координировать несколько групп одновременно. В разных городах.
– У тебя далеко идущие планы. Но для этого надо подготовить людей. Кого попало ведь не возьмешь. Да и лучше бы их отправить в Сирию, чтобы повоевали.
– А я уже кое-что делаю для этого, – загадочно сообщил Шамиль и умолк.
Расспрашивать Петр не решился. Тем более Наргизов переключился на другую тему, достал ноутбук из спортивной сумки, которую притащил с собой. Открыл его и продемонстрировал аудио– и видеозапись, где они вместе с братом исполняли нашид – исламскую песню собственного сочинения на чеченском и русском. Традиционно без музыкального сопровождения, призывающую мусульманскую молодежь идти в халифат, отказаться от привычной жизни, которая, в сущности, пагубная, развратная и не приведет ни к чему хорошему.
– Ну как тебе? – вытянул шею Аслан, заглянувший в комнату и пытавшийся понять реакцию Горюнова по выражению его лица.
– По-моему, стоящая вещь. Хорошо бы еще и на арабском. Изначально нашиды исполнялись только на арабском. Это уже нововведение в ИГИЛ[94], чтобы охватить и русскоязычную публику.
– Вот если бы ты перевел. Я собираюсь отправить Хабибу через «Фейсбук». Они обработают, подберут видеоряд и разместят в интернете на своих ресурсах. Хабиб обещал, – с гордостью поведал Наргизов.
«Ну и болван!» – подумал о нем Горюнов, а вслух сказал:
– Конечно, переведу. Только петь, уволь, не буду. Я в таких делах не мастак. Подстрелить неверного, взорвать – это пожалуйста, – он улыбнулся, а парни загоготали довольные.
Конец мая 2015 года, г. Гудермес
Ворота на въезде в Гудермес в форме арок и трех башен, с золотыми куполами на перекладинах над дорогой и портретами президента России и двух глав Чечни, погибшего и действующего, на колоннах-башнях напомнили Горюнову отчего-то монумент «Мечи Кадисии» в Багдаде. Он бы сейчас многое отдал, чтобы оказаться в Ираке, вдохнуть снова этот пыльный воздух, пропитанный бензином и гниющими водорослями с Тигра. В Чечне он чувствовал себя как рыба, выброшенная на камни. Неуютно он себя чувствовал. Настолько неприятно ему не было даже в горах Кандиль, когда находился под колпаком у турок. Но там он хотя бы находился среди курдов, которых считал почти своими. Сын Мансур наполовину курд. И Зарифа-телохранитель спину прикрывала…
Однако, несмотря ни на что, Горюнов ехал на пассажирском месте в «Ладе» по Чечне. Сорок километров от Грозного до Гудермеса с оружием, приведенным в боевую готовность, лежащим на коленях.
К этому времени боевики уже сменили квартиру еще раз, поменяли и машину. Эта «Лада» была уже другая.
В конце апреля около 9-й городской больницы по наводке от Хабиба Наргизов вдвоем с Горюновым встретились с коренастым бритым парнем с бородой и золотой толстой цепочкой на мускулистой шее. Этого типа звали Машхуд. По поводу очередного
