Менеджеры халифата - Ирина Владимировна Дегтярева
– Ну кстати, против ХАМАС Россия не выступает.
– Но и с Израилем они дружат. Нет, хабиби, я против всех. Моя жизнь с Аллахом и на стороне арабов. Я не фанатик, однако у меня нет выбора. Я сам готовлю боевиков для засылки, в том числе и в Россию. Ты можешь проверить, мои парни не арестованы и действуют там до сих пор. Да, может, тебя убедит еще и тот жетон, что вы сняли с меня. Это моего сына, погибшего при бомбежке Багдада. Капрал Наджиб Ахмед Тарек. Я не стал бы носить жетон чужого человека. Это на случай, если ты сомневаешься в подлинности моей личности. Существуют фотографии. Многие тебе подтвердят, что я – Ясем Тарек. И мог бы стать полезным по-настоящему твоей службе.
– Ты забыл еще кое-что: в-четвертых, арабы ненавидят турок, потому что мы были всегда выше вас. И мы еще вернем свою власть над нашими землями. Сначала Сирию, потом и Ирак. Курдов уничтожим. Так что тебе нет резона работать с нами. С чего вдруг ты предлагаешь сотрудничество?
– Я разумный человек, проживший немаленькую и непростую жизнь. Я не плыву против течения, если у меня нет в загашнике мотора и достаточного запаса топлива. Турки сейчас на высоте. Вы активно помогаете ИГИЛ[89], у вас неплохая армия. Я предпочитаю работать с людьми серьезными, и в данном случае мои антипатии не имеют никакого значения.
– Допустим, – повторил Кюбат. – Это не значит, что я тебе верю. Но если все как ты говоришь, то с полиграфом ты знаком неплохо и достоверность проверки будет небольшой. Психотропные препараты… Ты мне нужен в добром здравии, если мы и в самом деле станем сотрудничать. Тебе придется много рассказывать и писать. Вспоминать имена, фамилии всех тех, с кем ты работал. Не сомневаюсь, что до сих пор функционируют многие разведчики, несмотря на развал Ирака. Вы же не всех сдали американцам – прятали документы, архивы сжигали. Вижу по глазам, что так.
– Я не работал во внешней разведке, с нелегалами дел тоже не имел. Но кое-кого помню, правда, не знаю об их дальнейшей судьбе, тут уж не обессудь. Ты как Мункар и Накир[90]. Будешь донимать своими вопросами.
– И не только. «И как же, когда их упокоят ангелы, они будут бить их по лицам и по хребтам», – турок процитировал Коран.
– Это если я грешник. Но я чист перед своими братьями-суннитами и Аллахом.
– Все вы, иракские офицеры, вспомнили о вере, когда у вас дом сгорел. Когда Всевышний указал вам ваше место, вы опомнились. – Он усмехнулся. – Теперь все встало на свои места, ты мой мамлук[91].
Тарек скривился, но промолчал. Он намеренно заговорил об ангелах, желая продемонстрировать Кюбату свою набожность, и ввязался в ненужный спор. «Конечно, – подумал Тарек, – турки хотят вернуть свою империю. У него это на лбу написано».
Соглашаясь работать на российскую разведку, Тарек поставил условие, что он не будет действовать против Ирака. Где угодно, в любой другой арабской стране. Но теперь наступил час икс. Придется чем-то жертвовать, чтобы выжить и выполнить задание. Да и Кабир очень просил.
Тареку нужно было сдавать козырные карты – достоверную, стопудовую секретную информацию, чтобы заинтересовать MIT наверняка, с гарантией. Он тянул время, недоговаривал, утаивал сведения так, чтобы это стало заметно туркам. Допрашивал его не только Кюбат, но и другие… Но это было позже, и это продолжалось несколько месяцев. Был все-таки и полиграф, на котором митовцы уточняли детали его откровений.
А вначале было то, чего, в общем, Тарек не ожидал. На следующий же день, когда иракца перевели в более комфортное помещение – там хотя бы стояли кровать и стол со стулом, через час за ним снова пришли. Он-то думал, состоится очередной допрос. Но его повели в противоположную от допросных камер сторону. Он уже успел запомнить маршрут.
В узкий коридор, где очутился Тарек, выходила только одна дверь, и около нее скучал Кюбат. Увидев иракца, он распахнул дверь и пальцем указал внутрь:
– Вот так будет и с тобой, если ты задумал нас обмануть.
Тарек заглянул в дверной проем и увидел лежащего на полу человека. Сразу понял, что тот мертв. За спиной иракца Кюбат щелкнул включателем и с любопытством следил за выражением лица Тарека, наблюдая за ним сбоку.
Араб никак не отреагировал. Видел слишком много трупов за свою жизнь, а Теймураз лично для него ничего не значил. Мертв он был уже больше суток. Сильно избит и замучен, с кровоподтеком на виске, там, куда, по-видимому, пришелся смертельный удар. Тарек решил для себя, что Кюбат убил его случайно, в порыве гнева.
«Дурак! – подумал полковник про турка. – Такими разведчиками так не размениваются».
Из допроса Теймураза, при котором невольно присутствовал, Тарек понял, что этот человек не просто бывший российский разведчик, но и связан уже теперь с ЦРУ. Даже если он продолжал действовать на благо России, митовцы могли использовать его как двойного агента и заполучить крота в ЦРУ, не подпуская при этом к своим секретам, мирясь с его работой на Россию. Убивать-то зачем?
«Кюбат – псих! – заключил Тарек, покосившись на турка, и, увидев его улыбающееся лицо, решил. – Садист к тому же. С ним надо поосторожнее».
Тарек словно обнаружил себя посередине минного поля. Каким образом он сюда попал – десантировался или его заманили, уже не имело значения. Теперь предстояло выбираться, долго и мучительно. С риском каждую секунду оступиться и взлететь на воздух.
Март 2015 года, г. Грозный
Склон холма в Старопромысловском районе уже слегка порос первой травой. В сумерках тут сложно было что-то разглядеть, когда Шамиль с загадочным и торжествующим видом привез сюда Горюнова на «Ладе».
– Видишь? – спросил он с гордостью.
Горюнов хотел ему сказать, что достопримечательности улицы Шефской лучше рассматривать при дневном свете. И уж точно когда не так сыро и промозгло. Но благоразумно промолчал, щурясь от сырого ветра и пытаясь собрать бороду в кулак – ее растрепал ветер, а мокрая борода на таком ветру – это особенно неприятно.
– Не говори загадками. Мы тут слишком заметны.
– Эмин, отгони машину, – велел Шамиль Ашрафову. – В самом деле, бросается в глаза. И фары погаси.
Он шагнул в сторону, обходя склон сбоку. Оглянулся воровато, наклонился и ухватился за что-то в земле, потянул. Горюнов уже догадался, что тут какой-то схрон, но не ожидал увидеть
