Менеджеры халифата - Ирина Владимировна Дегтярева
Тарек понял это однозначно. Потому что заговорил Кабир о необходимости форсировать контакт с Галибом тогда, когда отправил за водкой «мальчишку», как Тарек назвал Зорова.
Испытывая к Кабиру щемящую привязанность, Тарек был готов придушить Галиба собственноручно, но Кабир, опустив голову, глядя на монетки, составлявшие браслет Зары, выдавил: «Пусть живет. Пока». Да, Кабир оставался профессионалом в любой ситуации, даже когда эта ситуация болезненно затрагивала его самого.
А Тарек про себя решил прикончить турка, едва только выдастся подходящий случай. Решил он это в тот момент, когда наблюдал, как на лбу друга вздулись вены, как Кабир смотрит на браслет. Тарек знал, что значит терять близких.
Он ни о чем не жалел. Вообще, предпочитал никогда ни о чем не жалеть – непродуктивно. Теперь необходимо было собраться. Слегка удивляло, что его заперли в этой комнате-камере и не сразу Кюбат потащил его на допрос. Довольно импульсивный темперамент турка, о котором упоминал Кабир еще в Ростове, по всем раскладам, не позволил бы ему медлить.
Но что-то шло не так. Никто не появлялся. Подобные приемчики Тарек в свое время сам использовал по отношению к задержанным, выматывая их без допросов. Держать в полной изоляции, в неведении – эта методика действовала зачастую эффективнее жестких допросов и даже пыток.
Улегшись на железную скамью и подсунув под голову пиджак, Тарек заснул как человек с чистой совестью и крепкими нервами.
Через час, понаблюдав за спящим и даже похрапывающим безмятежно иракцем, Кюбат возник на пороге комнаты. Угрюмый донельзя и не настроенный на долгие подходы, он молча дождался, когда Тарек продерет глаза, потянется и примет вертикальное положение.
– Итак, – произнес Кюбат, закуривая, но не предлагая курить узнику, – давай не тратить время попусту.
– Так я и не трачу. Вот выспался тут у тебя в застенках. Чего случилось-то? Вроде мы обо всем с тобой договорились. Так что за фортели, дружище?
– Не изображай вселенскую скорбь! Ты ушел от наблюдения.
– И что это доказывает? – пожал плечами Тарек. Он снова воспользовался пиджаком как подушкой, подсунув его под спину и глядя на митовца снизу вверх с довольно независимым видом. – Во-первых, это могло быть случайностью. Допустим, я не знал, что ты пустил за мной своих людей.
– А во-вторых? – скептически скривился Кюбат, обхватив себя за плечи и прислонившись к стене напротив Тарека.
– А во-вторых, я срисовал твоих топтунов еще до того, как ты ко мне подвалил в ресторане. Надоело, что они за мной ходят, вот я и ушел.
– Твоя связь с Кабиром для меня неоспорима, – сигарету он зажал в зубах и цедил слова, при этом выдыхая клубы дыма. – И это для тебя фатально. Так что особо не заигрывайся в крутого. Есть один человек, с которым ты встретишься и станешь сразу разговорчивым донельзя.
Перестав подпирать стену, Кюбат постучал в дверь. Появились двое амбалов, они схватили Тарека, заломив ему руки за спину и наклонив вниз головой, увлекли по коридору. Такой расклад иракцу уже и вовсе перестал нравиться. И то, что Кюбат настолько немногословный и эти его намеки на встречу с кем-то. Осведомитель, предатель? Мелькнула крамольная мысль, что приволокут его в соседнюю камеру, а там – Кабир собственной персоной.
«Да нет, быть этого не может, – думал Тарек, чувствуя, как кровь приливает к голове в таком неудобном положении. – Кабиру дорога за границу заказана, он же сам говорил. Потому и встречаться с ним пришлось в России. Ну если только турки его выкрали…»
Додумать он не успел, его втолкнули в просторное помещение со множеством люминесцентных ламп на потолке. Свет от них был голубоватый, мертвый. Вдоль стены стояли металлические шкафы, как в спортивной раздевалке или в архиве. Несколько столов в ряд, как в читальном зале. На некоторых столешницах закреплены металлические трубки, за которые цепляли наручники.
Не сразу Тарек заметил человека в простенке между двумя шкафами. Его запястье было пристегнуто наручниками к трубе на столе, около которого он сидел. Мужчина оставался неподвижным, и в этой его статичности таилось что-то крайне неестественное. Поэтому Тарек его и не заметил. Как если бы увидел манекен. Он сразу смекнул, что человек находится под воздействием психотропного препарата, который и сделал его заторможенным, с подавленный волей.
Красивый парень, чернобровый, с бледностью, проступавшей сквозь загар, с черными, словно остекленевшими глазами. Он напомнил Тареку его погибшего сына – Наджиба, армейский жетон которого Тарек так и носил на шее. Сейчас жетон у Тарека забрали вместе со шнурками от ботинок и ремнем. Непроизвольно он то и дело поднимал руки, скованные наручниками, касался ворота рубашки, где обычно висел жетон на цепочке.
– Присаживайся, дорогой, – предложил Кюбат иезуитским тоном.
Он достал ключи от наручников и прищелкнул Тарека к поручню на столе, напротив незнакомца. Между ними было около метра.
– Ну что же, поговорим, – потер руки митовец, присаживаясь на край стола, ближе к Тареку. – Теймураз, скажи, ты знаешь этого человека?
Кюбат говорил по-турецки. Стеклянный опустошенный взгляд черных глаз Теймураза медленно переместился на Тарека. Он смотрел словно сквозь иракца.
– Не-ет, – вяло ответил он.
– А тебе знаком этот человек? – Кюбат чуть повернул голову в сторону Тарека.
Созерцая мясистый нос турка в профиль и его рельефный лоб, полковник подумал, с каким наслаждением он стиснул бы крепкую шею Галиба в своих руках.
– Нет. Впервые вижу, – он дернул плечом, скользнул взглядом по Теймуразу. – А должен знать?
– Да. Он русский разведчик, такой же, как и твой Кабир.
– Чепуха! – искренне воскликнул Тарек. – Ты же с ним общался. Кабир араб! Самый настоящий!
– Можешь пока поиграть, – разрешил турок. – Правда, актер из тебя никудышный. Сядешь на полиграф, для начала, – оттенил он, подразумевая, что в дальнейшем может состояться допрос под воздействием спецпрепаратов, как в случае с Теймуразом, и тогда игры закончатся.
– Ты имеешь в виду детектор лжи? – наивно уточнил Тарек, нисколько не опасаясь этого прибора. В свое время он проверял многих коллег с помощью полиграфа, вникал во все тонкости, как можно обмануть детектор.
Проигнорировав вопрос, Кюбат снова обратил свое внимание на Теймураза:
– Ты знаешь Кабира Салима?
– Не-ет, – так же вяло ответил мужчина.
– Ты знаешь Горюнова?
– Да.
– Кто он?
Теймураз замялся.
– Не понимаю.
Тарек посмотрел на него с удивлением. Незнакомец явно сопротивлялся воздействию спецпрепарата, которым его накачали. Дело, конечно, и в спецподготовке, однако все же химический препарат на каждого человека действует индивидуально и довольно непредсказуемо, так как это связано с физическим состоянием. Если человек
