Код Адольфа Гитлера. Финал - Владимир Иванович Науменко
– Я не знал, что она работает на англичан! – пробормотал Фегеляйн умоляющим голосом.
– Но догадывались, Герман! – Мюллер укоризненно покачал головой. – И продолжали в постели с ней разбалтывать государственные секреты. Вы, однако, как я проанализировал, себе противоречите. Причём очень часто, если не постоянно. Когда я сопоставляю ваши утверждения, что вы говорили в прошлом, с нынешними фактами, то обнаруживаю ложь, а не истину. Я имею на этот счёт очень определённое убеждение. Не отрицайте того, Герман, что и так стало очевидным! Откройтесь, будьте так любезны, поделитесь со мной, как такое предательство стало возможно? Ваши услуги врагу сложно переоценить, но он по ту сторону линии фронта, а вы – в гестапо! Мы сейчас в разном положении. Мы стоим друг у друга на пути, и оба пути верны. Вы умрёте, Герман! – хладнокровно произнёс приговор Мюллер. – Наверное, так и было вам судьбой предначертано. По моему мнению, Герман, вы знаете достаточно, чтобы представлять опасность для рейха. Как быстро вы забыли свой долг перед фюрером, одним своим появлением срывавшим восторги толпы. Вы не вынесли той чести, которую на протяжении двух лет оказывал вам фюрер. Вы предали фюрера, утаив от него факты, обладающие особой важностью. Ваша теперешняя ситуация заслуживает сожаления.
Фегеляйн был поражён в сердце меткостью этих слов, он приподнялся и опять сел. Мюллер тем временем невозмутимо продолжил:
– Изобличающих вас улик более чем достаточно. – Он резко нацелился пальцем в грудь Фегеляйна. Тот молчал, так как понимал, что оправданий его поступкам быть не могло. Он знал к чему всё шло. – Сознайтесь честно, Фегеляйн! Вы открыто говорили, что самое главное для вас – карьера и хорошая жизнь. Вы добились своего, с этим доводом трудно поспорить, но очень многим обязаны изменнику Гиммлеру. Для вас он стал путеводной звездой и гарантом вашего благополучия, и в обмен на эти знаки покровительства вы поклялись себе исполнять многие его поручения, в том числе и тайные. Но рано или поздно, как известно, тайна становится явью. Его двойная игра, что он вёл совместно с Шелленбергом, выплыла на поверхность и с нескрываемой радостью была предана огласке нашими врагами. Сближение с западными союзниками на почве антикоммунизма не состоялось. Фюрер не прощает измен лично ему, я уже не говорю о государстве. Именно изменник Гиммлер, иначе его назвать нельзя, спас вас от трибунала, когда гестапо настиг нескончаемый ливень донесений о том, что впоследствии и раскрылось. Именно вы и кавалерийский полк в Варшаве присвоили себе деньги и ценные вещи, а потом на автомобиле вывезли в Мюнхен! Подскажу вашей памяти любопытный эпизод из вашей офицерской жизни. Такое не забывается, тем более нами. В Кракове вы вступили в половую связь с полькой, которая забеременела, а её вы угрозами заставили сделать аборт. Ещё тогда, Герман, за аморальность поведения вас следовало отдать в руки моих ребят. И тот же Гиммлер, какая трогательная забота, повторно спас вас от трибунала. Теперь мне становится понятна истинная подоплёка ваших отношений с изменником рейха. И это ещё далеко не всё! Нет! Узнаёте? – Мюллер предъявил чемоданчик. До этого козырного хода тот мирно покоился под столом. Фегеляйн похолодел.
– Только не говорите, что он вам незнаком! – продолжал Мюллер. Ему нравилось, когда словесная пытка в ходе допроса подкреплялась компроматом, где обязательно была своя интрига. – А теперь потрудимся открыть его! – В глазах у Фегеляйна зарябило. В раскрытом чемоданчике он увидел украшения и валюту.
– Позвольте полюбопытствовать, Герман: откуда всё это у вас? Многолетние накопления средств, полученных честным трудом на производстве? Откладывали на чёрный день? Или взяли взаймы у богатых родственников? Бриллианты, рубины, аметисты, опалы, жемчужное колье, бриллиантовая брошь. Трое золотых часов. Один из этого комплекта, как докопался въедливый следователь гестапо, дала вам для починки Ева. Наивная и обманутая доверчивость… Её весьма эмоциональные показания приобщены к вашему делу. А деньги?.. Собирались на них безбедно существовать в благополучной и сытой Швейцарии? 105 725 рейхсмарок, 3186 швейцарских франков, карты, два паспорта с фотографией одной и той же женщины и шпионки в одном лице, но под разными именами. Бог с тем, что вы вор и мошенник. Не вы один такой. Никто, как выясняется, не ворует в нашем подлунном мире нарочно. Все граждане, попавшиеся на этом преступлении, заявляют, что совершают его нечаянно, в порыве неутолимой и неизвестно как возникшей в душе страсти к богатству. Хватай, что плохо лежит, – таков их лозунг на свой век. Человек неисправим, является хищным добытчиком денег и вещей, я в этом не раз убеждался и светлой веры в его честность у меня не осталось. И гестапо, прямо скажу, приходится жёсткими мерами ограничивать его необузданные желания преступным путём присвоить чужое добро – через концлагеря, тюрьмы или расстрел. Ужасный акт милосердия нашего рейха. Но вы не только криминальный элемент. В вашем деле выявляется и другой поворот. И вот теперь о том, Герман, что мало кто в рейхе знает! Узнаёте? – доставая очередной сюрприз, спросил Мюллер. На столе лежал портфель, где Фегеляйн хранил документы о переговорах Гиммлера с графом Бернадоттом.
– Да, группенфюрер! – еле вымолвил Фегеляйн. Беглец был подавлен тяжестью неоспоримых улик. – Я признаю, что знал о переговорах Гиммлера.
– Что ж вы не избавились от него? Первый же обыск, с санкции фюрера
