Код Адольфа Гитлера. Финал - Владимир Иванович Науменко
– Какое отношение это имеет ко мне? – пытаясь выглядеть в глазах Мюллера лучше, чем на самом деле, спросил Фегеляйн.
– Здесь вы лишены права задавать вопросы! – грубо заметил Мюллер. – Их задаю я, уж поверьте, а вы обязаны давать на них недвусмысленные ответы. В связи с этим мой вопрос прозвучит так, Герман: вам никогда не приходило в голову, кто в последнее время находился рядом с вами?
Герман безмолвствовал. В своё оправдание ему сказать было нечего. Мюллер с любопытством разглядывал Фегеляйна. Глаза Мюллера замечали каждую подробность того, что происходило с допрашиваемым офицером.
– К сожалению, мой вопрос так и остался без права на ответ! – сделал для себя вывод Мюллер. – Ладно. Отвечу на него сам, но чуть позже, а пока кое-что расскажу. Извольте выслушать. На часах было пять вечера, я имею в виду 27-е число, а вы, Герман, еще не приехали в бункер, как того хотел фюрер или в силу выясненных нами причин не собирались это делать. Из рапорта на моё имя, что представил Хельмут Фрик в ту незабываемую для нас ночь, явствует, что с вашим переводом на «тёпленькое» место службы у него возникли трудности. Вокруг гремят бои, несчастные берлинцы гибнут в горящих развалинах, и ему потребовалось сделать большой крюк для того, чтобы не угодить под русский снаряд. Три раза его патруль был обстрелян, а его самого ранили. Вот видите, Фегеляйн, к чему привело ваше обманное обещание приехать в бункер самому. Являясь всего лишь капитаном, он в силу служебного положения не мог подвергнуть вас аресту. Кроме прочего, он истекал кровью. Он прибыл на адрес, где вы скрывались, и если верить его донесению, а я ему верю, как самому себе, он попытался провести с вами дружескую беседу. В отличие от Хёгля, он не стал приводить в исполнение приказ, тем более вы сами открыли ему дверь. Без угрозы взлома. Он обнаружил вас в гражданской одежде. Вы были сильно выпивши и небриты. На столе стояли три коньячные бутылки – неплохо, замечу, СС воюет с русскими! Каково же было ваше поведение? Дерзким и вызывающим. Как этот бедняга не уговаривал генерала СС поехать с ним к фюреру, он по доброй воле не захотел явиться в бункер, не поддавался ни на какие уговоры и продолжал упорствовать, создавая для отчаявшегося капитана неприятную ситуацию. У Фегеляйна, видимо, совесть отправилась в долгий круиз. Фрик вынужден был плюнуть на всё это и возвратился назад. С пустыми руками. На обратной дороге его машину задело осколком, и бедный Фрик прибыл в бункер с двумя лопнувшими колёсами и одним раненым офицером. Все эти происшествия на вашей совести, Герман! Я не стану рассказывать, как вас задержали, но вот ваше дальнейшее эпатажное поведение на первом допросе достойно упоминания. По приказу фюрера генерал Монке и два офицера должны были допросить вас и предъявить обвинение в измене фюреру и рейху. И что было дальше? Вы остались верны себе, даже приказ фюрера не изменил ваших привычек. Обнаружив в комнате у генерала вино, вы напились и завалились спать! Когда за вами пришли, вы, едва придя в себя, ни на какие вопросы не желали отвечать, а развязным тоном, как пьяный матрос, потребовали свидания с женой, с Гиммлером или с Гитлером. Фюрер оказался ниже рейхсфюрера в ранге ваших предпочтений. Рановато вы сбросили фюрера со счетов. Генерал Монке, как всем известно, человек чести! Он любит строгое соблюдение процедур и понадеялся на то, что Фегеляйн будет благоразумным человеком и как офицер СС попытается защититься и оправдать себя. И что же произошло потом? Даже я, группенфюрер, был в смущении, когда одним из первых прочитал протокол вашего допроса. На Военном совете вам было предъявлено обвинение в дезертирстве. Дети, женщины, рискуя жизнью, остались в бункере, а генерал СС сбежал. Возможно ли такое? Как выяснилось, да! Причудливый замутили вы, Герман, калейдоскоп. Вот что пишет в рапорте Монке, я процитирую без лишних комментариев: «Он был пьян, дико вращал глазами. Прежде всего, Фегеляйн поставил под сомнение компетентность суда. Он заявил, что отвечает перед Гиммлером, и только перед ним одним, а не перед Гитлером. Фегеляйн имел право на адвоката, но он отказался от него. Он отказался также защищаться сам. У него был жалкий вид, он кричал, стонал, его рвало, он дрожал, как лист. Достал свой член и стал мочиться на пол. Он был совершенно пьян, он не разыгрывал комедии…» Монке вам терпеливо уточнил, что это не Гитлер разжаловал генерала СС в простые солдаты, фюрер не срывал с вас погон и наград. Как повёл себя герр Фегеляйн? Назвав Военный трибунал сборищем немецких задниц, он сам сорвал с себя погоны и швырнул их на пол. Какой пример для подражания вы подаёте мальчикам из гитлерюгенда? Не пойму только, Герман, к чему вами была проявлена такая демонстрация высокомерного неповиновения! Вспомнили былые, но невозвратные деньки? Поздно. Слава ушла, остался один нескрываемый позор, одна хулиганская выходка. Вы,
