Евгений Иванов - Записки опера особого отдела
— Почему парадная форма и спортивный костюм находятся здесь, а не в баталерке? Неужели контролировать единственного вашего матроса должен полковник из штаба ВВС? Я вижу, что вам, товарищ капитан, надоело сидеть в тепле, мозги от безделья начали плавиться. Думаю, вам пора вернуться туда, откуда пришли. На стоянку вертолетов. Там от вас пользы больше будет… А что тут? — полковник поднял сиденье дивана и стал выбрасывать на пол простыни и подушки. Когда полость дивана опустела, в разговор вмешался Можайский:
— А там что? — он подошел к мебели, поднял незакрепленный край фанеры. К его удивлению там ничего не было. Подполковник стал хаотично дергать все рейки и пружины, пока не сдвинул диван с места. В углу на полу лежал сверток, завернутый в газету.
— Что это? — обратился Дегтярев к капитану и, взяв в руки находку, стал ее разворачивать.
— Не могу знать, товарищ полковник, — ответил Бондаренко.
— Да что вы вообще знаете? — махнул на него рукой проверяющий.
— Позвольте взглянуть? — попросил Можайский.
— Пожалуйста, — полковник передал ему тетрадь.
Подполковник быстро посмотрел содержание и убедился, что в руках у него именно то, что нужно.
— Вы не возражаете, если я заберу эту тетрадь для изучения? — скорее констатировал факт, нежели спросил Можайский у полковника.
— Да, конечно. Забирайте, можете и этого капитана забрать к себе, может, после беседы в Особом отделе у него мозги заработают, — Дегтярев кивнул в сторону поникшего капитана.
— Капитан Бондаренко мне не нужен, а вот вечному дежурному я бы задал пару вопросов, — ответил начальник Особого отдела.
— Бондаренко, позови своего Анику-воина, — приказал капитану полковник.
Тот, ни слова не говоря, бегом выскочил на улицу и позвал растерянного матроса.
— Что это за тетрадь? — спросил Лобанова Можайский, продолжая читать ее содержание.
— Это мой конспект, я собираюсь после службы восстанавливаться в вузе и повторяю пройденный материал, — не моргнув глазом, соврал матрос.
— И на каком факультете вы учились? — поинтересовался офицер.
— Факультет робототехники и комплексной автоматизации, — сразу ответил Лобанов.
— Что-то, я смотрю, конспект совсем не соответствует вашей специализации, — Можайский пристально посмотрел на матроса. Тот, не сказав ни слова в ответ, опустил голову и густо покраснел. Полковник Дегтярев с недоумением посмотрел сначала на подполковника, потом на матроса, но воздержался от вопросов. Ему нужно было закончить разговор с Бондаренко.
— Короче так, сегодня к ужину вы, майор Кулик, — обратился он к коменданту, — докладываете мне, что все это барахло принял на хранение старшина полка. А в отношении вас, капитан Бондаренко, решение будет принято отдельно.
Полковник, не подавая руки на прощание, направился на выход. Все офицеры комиссии последовали за ним.
— Товарищи, садитесь в машины, сейчас поедем обратно, — дал команду он своим коллегам и, взяв под локоть Можайского, отвел его в сторону. — Как я понимаю, вы нашли то, что хотели? — полковник загадочно улыбнулся.
— Надеюсь, что да. Спасибо вам за помощь, — офицеры пожали друг другу руки.
— А в отношении Бондаренко вы действительно будете принимать какие-то меры? — поинтересовался Можайский.
— Нет, конечно, — ответил полковник. — Кому он нужен на стоянке? Пусть здесь до пенсии добивает. Не мог же я без повода устроить такой «шмон». А капитан переживет, периодически всем нужны такие встряски, чтобы не расхолаживались.
Он засмеялся и пошел к своему автомобилю.
Около девятнадцати часов в кабинет Чернова зашел уставший, но довольный Можайский. Он победно бросил на стол тетрадь и стал снимать шинель.
— Ну, ты меня и заставил подергаться, — поправляя волосы перед зеркалом, начал он рассказывать. — Представляешь, поднимаю угол фанеры на днище, а там ничего нет.
— Как нет? — удивился Игорь. — А где ж она была?
— Видимо в прошлый раз, когда ты ее возвращал на место, глубоко засунул под обшивку. Я ее нашел только тогда, когда сам диван отодвинул. Представь мое состояние. Руководство всех уровней ждет завершения этого дела, и тут вдруг тетради нет… Ладно, это уже в прошлом. У тебя чай есть?
— Конечно, сейчас включу чайник, — Чернов стал расставлять чашки на стол.
— А пока чайник закипает, давай обговорим завтрашний день. Я тетрадь заберу с собой, завтра утром ты вызови к себе Лобанова, а Иван Петрович в это время вызовет Шкилева, чтобы они не смогли обговорить общую версию, а там в телефонном режиме будем обмениваться информацией. Когда будешь разговаривать с Бондаренко, успокой его, что никто его переводить на стоянку не будет.
— А что, у вас там дело и до этого дошло? — улыбаясь, спросил Чернов.
— Ты бы видел, какой там спектакль устроил полковник Дегтярев. Он так драл бедного капитана, я в какой-то момент подумал, что он вот-вот заплачет. Да, полковник на своем месте. Настоящий службист, — с восторгом отметил Можайский.
— Бедный Владимир Федорович, мне его искренне жаль. За что мужик страдает? — посетовал Чернов.
— Ничего. Любую ситуацию нужно использовать в своих целях. Скажешь ему, что ты через начальника договорился о том, чтобы его оставили на месте. Он еще твоим должником будет себя чувствовать, — пошутил Можайский.
Дальше они пили чай, и подполковник рассказывал о прошедшем мероприятии со своими комментариями и наблюдениями.
На следующий день после построения полка Игорь позвонил в вычислительный центр.
— Слушаю, капитан Бондаренко, — хмуро ответил начальник центра.
— Владимир Федорович, добрый день, — поприветствовал его опер.
— Кому добрый, а кому и не очень, — ответил тем же тоном капитан.
— А что так? — делая вид, что ничего не произошло, поинтересовался Игорь.
— А то вы не знаете, — вновь перешел на официальный тон Бондаренко. — Вчера тут ваш шеф такую бучу закрутил, что я теперь готовлюсь либо звезду с погон снимать, либо на стоянку уходить. Как чувствовал, что этот Лобанов меня подставит.
Капитан вздохнул в трубку и замолчал.
— Федорович, не все так страшно, как кажется. Мой шеф вчера переговорил с полковником Дегтяревым, и они договорились, что в отношении вас никаких мер предпринимать не будут. Мы своих людей ценим и не подставляем, — многозначительно отметил Чернов. — А вот с Лобановым, я хотел бы сейчас пообщаться.
— Сейчас пришлю, — уже более оживленно ответил Бондаренко и положил трубку.
А в это время командиру полка полковнику Шкилеву позвонил полковник Иващенко.
— Добрый день, Леонид Павлович. Начальник Особого отдела ВВС флота полковник Иващенко беспокоит вас. Нам нужно поговорить.
— Здравия желаю, — не ожидая ничего хорошего от этого звонка, ответил Шкилев. — Пожалуйста, я на месте.
— И я на месте, — давая понять, что разговор должен пройти на территории Особого отдела, парировал Иващенко.
— Хорошо, я буду через пятнадцать минут, — согласился командир и стал надевать шинель.
— Товарищ капитан, матрос Лобанов по вашему приказанию прибыл, — доложил Лобанов, входя в кабинет Чернова.
— Присаживайся, — Игорь указал ему на стул возле приставного стола. — Догадываешься, по какому поводу я тебя вызвал?
— Так точно, — ответил матрос.
— Ну, вот и отлично. Тогда не будем терять время. Рассказывай, как у тебя оказалась диссертация командира полка, и для чего ты ее себе переписал?
Матрос не поднимая глаз, опустив руки под стол, сразу начал отвечать:
— Мне ее дал мой начальник, капитан Бондаренко для того, чтобы я сделал расчеты, — и все.
— Если тебе нужно было сделать расчеты, зачем ты тогда переписывал текст?
— Чтобы потом не сбиться, какие результаты к каким данным относятся, — также быстро ответил Лобанов. Видимо, вчера он рассмотрел все возможные варианты вопросов и продумал ответы к ним.
— Звучит убедительно. Если б не одно «но», — Игорь сделал многозначительную паузу и пристально посмотрел в глаза матросу. — Диссертация командира имеет гриф «Совершенно секретно», а ты самовольно переписал ее в незарегистрированную тетрадь. А это уже можно расценить как незаконный сбор секретных сведений.
— Товарищ капитан, я, конечно, военнослужащий срочной службы, но не дурак, как вы меня воспринимаете. Я выполнял приказание своего начальника. По своим служебным обязанностям допуска к секретам не имею, и секретной рабочей тетради у меня нет, чтобы в ней делать записи. Поэтому, если кто-то и допустил нарушение режима секретности, то, во всяком случае, не я. И ничего я не похищал и не собирал. Тетрадь командира полка находится в секретной части. А эти рабочие выписки я сделал и забыл куда засунул, потому что мне они не нужны. Как вы сами заметили, дальше вычислительного центра они не ушли. Товарищ капитан, я не пойму, какие ко мне претензии? — с вызывающей улыбкой спросил матрос.
