Евгений Иванов - Записки опера особого отдела
Капитан Чернов несколько раз перечитал данное заключение и вернул его Можайскому.
— «Военная тайна» — это лучше, чем ничего, — высказал свое мнение Игорь.
— Лично для тебя — это идеальный выход, — сказал Можайский и пристально посмотрел на капитана, ожидая от него уточняющего вопроса.
— И в чем же его идеальность? — не заставил себя долго ждать капитан.
— Для дикорастущих и перспективных оперов, но не обремененных практическим опытом, разъясняю, — начал пояснять Можайский. — Одной из главных задач контрразведчика на оперативно-обслуживаемом объекте является защита государственных секретов. Если б мы получили заключение, согласно которому эти фотокопии были признаны «совершенно секретными», то есть составляли государственную тайну, каково было бы твое положение? Как оперативный работник ты не выполнил свое основное предназначение. Сведения, составляющие государственную тайну, попали в руки вероятного противника. Вывод один — оперработник не соответствует занимаемой должности. Если ты думаешь, что я накручиваю тень на плетень, то ты ошибаешься. Вспомни случаи, когда Беленко угнал МиГ-25 в Японию, а капитан Зуев — МиГ-29 в Турцию. Ты думаешь, как сложилась судьба тех оперов, которые обслуживали эти авиаполки? — Можайский сделал непродолжительную паузу. Чернов продолжал молча его слушать. — То-то же. На их служебной карьере был поставлен жирный крест. А ситуация почти аналогичная. В тех случаях совершенно секретная техника попала в руки противника. В твоем случае совершенно секретная разработка попала в те же руки. Так что если бы мы получили то заключение, на которое ты надеялся, то пополнил бы ряды «сбитых летчиков», как называют специалистов, чья карьера закончилась по независящим от них причинам.
Можайский улыбнулся, глядя на мрачного Чернова, и добавил:
— А теперь возьмем нашу ситуацию. Мы не знаем, в каком объеме передал Лобанов диссертацию иностранцам, и не будем особенно глубоко рыть в этом направлении, чтобы ты сам в эту яму не свалился. То, что нам удалось получить, не имеет ни начала, ни конца. Значит, можно сделать вывод, что противник еще не получил информацию в полном объеме. И главное здесь, что не попала она к ним в руки, благодаря твоим усилиям. Конечно, не без помощи руководителей, но мы скромно не будем претендовать на твои лавры. А тот кусок диссертации, который был признан военной тайной, — это головная боль командования. Военная тайна не является государственной, а относится к категории служебной. И в том, что произошла частичная утечка, — основная вина командира полка и начальника штаба как лиц, отвечающих за режим секретности в части.
Он вышел из-за стола и стал прохаживаться по кабинету. Затем вновь обратился к капитану:
— Надеюсь, теперь ты понял, как тебе повезло?
— Понял, — хмуро ответил Игорь. Он вспомнил предостережения майора Мухина по этому поводу и еще раз убедился, что опытный опер проявляется не только в результативности своей работы, но и в умении предвидеть нежелательные последствия своих действий и избежать их.
Чернов сидел молча, уставившись глазами в одну точку, и вдруг произнес:
— А я знаю, почему Лобанов хотел уволиться в последней партии.
Горящими глазами он посмотрел на начальника и, не дожидаясь с его стороны вопроса, продолжил:
— Мы не читали эту диссертацию. Когда я нашел ее, то по форме написания понял, что начала в ней нет. А закончена она или нет, я этого определить не мог. Если она не закончена, то Лобанов ждал ее окончания. Все, как всегда, очень просто. Видимо, первую часть он уже передал иностранцам, теперь нужно передать вторую.
— Ну, вопрос по первой части мы поднимать не будем, коль уж решили не возбуждать уголовное дело. А вот в беседе с Лобановым ты этот вопрос подними. Чем больше ты из него выжмешь компры, тем плотнее он будет сидеть у нас на крючке, — посоветовал начальник.
Офицеры еще просидели в кабинете около часа, обсуждая планы реализации этого дела. Наконец, когда все проблемы были обсуждены, Можайский, прощаясь, сказал:
— Завтра я решу все организационные вопросы в штабе ВВС, а послезавтра жди нас в гости.
Он пожал руку подчиненному, сел за стол и принялся листать телефонный справочник абонентов штаба ВВС.
Через два дня, когда Игорь пришел на службу, его несколько удивил царивший в штабе ажиотаж. Несколько матросов в спешном порядке мыли полы и стены в штабе, а офицеры и прапорщики убирали прилегающую территорию.
В коридоре Игорь увидел заместителя начальника штаба майора Абдулова, тот нес на подпись командиру папку с документами.
— Что случилось? Из-за чего такой переполох? — поинтересовался у него Чернов.
— Ждем внезапную комиссию ВВС флота по проверке службы войск. А ты, кстати, не в курсе, чем вызвана эта проверка?
— А я откуда могу знать? — удивленно ответил Игорь.
— Говорят, что в составе комиссии будет твой шеф, поэтому думал, что ты знаешь, — пояснил свой вопрос майор.
— Если бы было что-то серьезное, мне бы он сообщил. Вероятнее всего, решил осмотреть подконтрольные объекты, — успокоил его опер.
— Извини, Игорь, мне срочно нужно к командиру. Потом поговорим, — сказал Абдулов и поспешил на доклад.
Капитан Чернов зашел в свой кабинет, повесил шинель в шкаф и стал наблюдать за происходящим на улице. Окна его кабинета выходили на плац, поэтому Игорь сидел и, глядя в окно, ожидал приезда проверяющих.
Около десяти часов к штабу полка подъехали два автомобиля «Волга» и «УАЗ». Из них вышли заместитель начальника штаба ВВС СФ по службе войск полковник Дегтярев, старший офицер инженерно-авиационной службы ВВС подполковник Калинкин, начальник противопожарной службы майор Горлов, подполковник Можайский и еще два старших офицера, фамилии которых Чернов не знал.
К старшему группы тотчас подбежал комендант гарнизона майор Кулик и доложил об обстановке в гарнизоне. Игорь также вышел на плац поприветствовать своего начальника. Офицеры штаба ВВС приняли доклады от начальников подведомственных служб и направились к командиру полка. В этот момент Можайский отвел в сторону Чернова и полушепотом спросил:
— Напомни мне, где Лобанов прячет тетрадь?
— В диване, там на днище фанера не закреплена. Если ее немного приподнять, то сразу увидите сверток.
— Хорошо. Думаю, на месте разберусь. С нами ходить не надо, это шоу надолго. Когда все закончим, я к тебе зайду сам, — дал последнее указание подполковник и присоединился к группе.
После того как проверяющие посетили кабинет Шкилева, они пошли смотреть комнату для хранения оружия офицеров и прапорщиков, параллельно проверяя знания дежурными своих функциональных обязанностей.
Ближе к концу рабочего дня, когда комиссия проверила несение службы во всех подразделениях, в карауле и на аэродроме, они наконец добралась до вычислительного центра. Претензий к порядку на объекте и противопожарным мерам ни у кого не появилось. Группу постоянно сопровождал капитан Бондаренко, и вопросов к нему не возникло, за исключением одного.
— У вас здесь установлена дорогостоящая аппаратура, — спросил подполковник Можайский, — а как организована охрана данного объекта?
— У нас круглосуточная охрана, — с гордостью ответил Бондаренко. — Приказом по части дежурным назначен матрос Лобанов, который постоянно находится здесь.
— А когда же он отдыхает, если круглосуточно несет службу? — задал вопрос полковник Дегтярев.
— С этим нет проблем, у него на объекте есть комната отдыха, — доложил капитан и показал на закрытую дверь.
— Открывайте, посмотрим, — равнодушно приказал полковник.
— Дежурный по вычислительному центру матрос Лобанов, — представился проверяющим матрос.
Дегтярев молча осмотрел помещение и сказал ему:
— Ну-ка, сынок, выйди покури, мне с твоим начальником пообщаться надо.
Бондаренко, еще минуту назад надеявшийся на похвалу, вдруг заметно изменился в лице и обреченно посмотрел на полковника.
— Товарищ капитан, это что за ночлежка? Почему матрос находится вне подразделения? — заорал Дегтярев.
— Приказом определили. Это же не я придумал, — залепетал капитан.
— А телевизор в комнате, магнитофон, чайник — это тоже приказ командира? — не унимался председатель комиссии. — Вы что? Первый день на флоте? Не знаете, что разрешено иметь матросу, а что нет?
Ярость полковника начинала нарастать по мере того, как он находил все новые и новые нарушения. Игральные карты, найденные в столе, он вообще бросил в лицо Бондаренко.
— Почему парадная форма и спортивный костюм находятся здесь, а не в баталерке? Неужели контролировать единственного вашего матроса должен полковник из штаба ВВС? Я вижу, что вам, товарищ капитан, надоело сидеть в тепле, мозги от безделья начали плавиться. Думаю, вам пора вернуться туда, откуда пришли. На стоянку вертолетов. Там от вас пользы больше будет… А что тут? — полковник поднял сиденье дивана и стал выбрасывать на пол простыни и подушки. Когда полость дивана опустела, в разговор вмешался Можайский:
