Менеджеры халифата - Ирина Владимировна Дегтярева
– Если ты думаешь, что это из-за Мансура, – словно прочитал его мысли генерал, – то напрасно. Выйдет ли из него нелегал – это еще бабушка надвое сказала, а потерять тебя или Александру по беспечности мне бы не хотелось.
Сказал он это, стоя лицом к окну. Петр опустил голову, испытывая волнение от серьезности сказанного и понимания, что охота за ним турок, по всей вероятности, не миф. Просто Евгений Иванович не нагнетает, но некоей информацией обладает.
– Я проинформировал и твое новое руководство о потенциальной опасности для тебя. Саша и Мансур под другими фамилиями. О твоем семейном положении митовцы не знали, кроме существования Мансура. Но ты тогда вывез мальчишку из Стамбула, и его следы для турок затерялись. Постарайся свести к минимуму общение с кем бы то ни было, а если станешь общаться со своими старыми знакомыми, а уж тем более незнакомыми людьми, – не афишируй свое семейное положение. Если кто-то будет проявлять интерес, – докладывай. Если неожиданно появятся те, о ком ты и думать забыл, – докладывай.
– У меня теперь будет не жизнь, а малина, – бесстрастно констатировал Петр.
– Согласись, это было весьма прогнозируемо.
– Лучше было бы программируемо, а не прогнозируемо. Но вы не дали мне такой возможности, – намекнул Горюнов на то, что его подставили туркам. Александров угрюмо промолчал, понимая правоту полковника и зная, что сам выбрал единственно правильный на тот момент выход в отношении связки Горюнов – Сабиров.
Из-за вспыхнувшей с новой силой обиды Горюнов, только когда вышел из кабинета генерала, вспомнил о деталях разговора с Юрасовым, о которых неплохо было бы известить Александрова. А возвращаться не стал. Евгения Ивановича наверняка бы напрягла информация о том, что Юрасов расспрашивал о Теймуразе Сабирове. Хотя эти вопросы нельзя было считать такими уж неожиданными от человека, дружившего с Муром. Но вот весть о гибели Теймураза… Как она дошла до Юрасова? Это хотелось бы выяснить и самому Горюнову.
На месте Юрасова он бы выдал самую удобную версию – о гибели Мура ему сказала вдова, уехавшая теперь в Болгарию с детьми. Такая версия могла быть правдой, а могла быть и прикрытием каких-то неблаговидных целей. Но пойди разберись – ложь или правда? Особенно если учесть, что связи с Марианной нет. А Горюнов невыездной. Но о том, что он невыездной, в курсе только на службе и… турки.
– Салам! – поздоровался с Горюновым подошедший Ахматжонов и отвлек его от размышлений.
В спортивном костюме и кожаной куртке. Он пришел один и выглядел подавленным.
Горюнов покачал головой, ожидая объяснений.
– Задержался немного, извините, – выдавил Ваиз.
– Где Джари, дорогой? Мы так не договаривались. Вас было двое, потрачены средства на вашу подготовку. Как я буду отчитываться перед нашим штабом? Нет, так дело не пойдет.
– Он… Он не захотел. Уехал домой в Гиджуван. И не суется в город вовсе. Отключил телефон. Приезжал его брат, сказал, что убьет меня, если я от него не отстану. Вроде Джари отправился в Россию или собирается. На заработки. Я один справлюсь. Я не отступлюсь.
– Не сомневаюсь в твоих решительных намерениях. Но план-то рассчитан на двоих. Подбирать сейчас кадры уже поздно и опасно, могут подсунуть агента под прикрытием. Спецслужбы у вас тут не спят. Ты не мог бы говорить по-арабски? Мне ваш язык дается с трудом.
– Попробую, – оглянувшись по сторонам, перешел на арабский Ваиз. Но когда Горюнов заговорил уже на арабском, парень покраснел и смущенно пояснил. – Я так хорошо не говорю. Не понимаю, что вы говорите.
– Ладно, – смирился Петр, возвращаясь к узбекскому, но убедив Ваиза в том, что является самым настоящим арабом. Во всяком случае, тот поверил. Испугался еще больше. Горюнов помнил по своему пребыванию в Эр-Ракке, что узбеки, таджики и другие боевики из стран СНГ побаивались арабов из псевдохалифата, считая их опасными, агрессивными и наиболее фанатично настроенными. – Адрес Джари в Гиджуване, – потребовал он.
– Зачем вам? – озлился Ваиз. – Вы лучше деньги дайте. Мне сказали, вы бабки привезете.
– Деньги после того, как я удостоверюсь, что Джари не арестован. Ты явно скрываешь что-то. Темнишь. Я и тебя не мог столько времени застать дома, хотя с твоим куратором было оговорено время встречи. Адрес!
Ваиз оробел и полез в карман за телефоном. Зоров тревожно поглядывал на них издалека, не понимая, почему Горюнов не подзывает его. Вечерело. Мусульмане начали собираться на намаз. Стало холоднее, и Мирон ежился, напряженно всматриваясь в фигуру полковника, готовый прийти на помощь. Он уже понимал, что отсутствие Джари – это нестандартная ситуация. Горюнов пытается использовать этот «некомплект» с полной выгодой для себя. Фигура «американца» Петру уже не нужна, поскольку изменились обстоятельства.
На светившийся в сумерках экран телефона Ваиза Горюнов смотрел напряженно и даже жадно. Он догадывался, что там довольно много той информации, которая им пригодилась бы в их поисках. Боевики в Сирии очень любили запечатлевать себя на фоне пулемета, закрепленного в кузове пикапа, или на фоне обезглавленного ими только что трупа неверного, фотографируясь на камеру в телефоне. На этих снимках могут быть и те боевики с Северного Кавказа, которых ищет ФСБ. Пара наводящих вопросов между делом, и можно услышать хоть какие-то детали, способные помочь в поиске. Но не было возможности задавать эти непринужденные вопросы. Не сложился доверительный разговор с узбекскими боевиками. Джари вовсе пропал, Ваиз насторожен.
Петр, глядя на телефон, уже что-то решил для себя. Но задуманное предпочел отложить до возвращения из Гиджувана. Записав адрес, он пояснил Ваизу:
– Съезжу к Джари, и вернемся к вопросу финансирования. Что у тебя со взрывным устройством?
– Мне нужны деньги, чтобы купить недостающие химикаты, – уныло пожал плечами парень.
– Купишь, – пообещал Петр, похлопав его панибратски по плечу. – Поговорю с Джари, попытаюсь наставить его на путь истинный и вернусь, надеюсь, с ним вместе.
На самом деле он хотел исчерпать все возможности получения информации, прежде чем приступать к радикальным мерам, которые однозначно не одобрит генерал Уваров.
Выехали в Гиджуван ранним утром с автовокзала около Карвон-базара на маршрутном такси. Мирон спал, прикорнув у Горюнова на плече. За окном мелькали пустынные места и небольшие селения.
Гиджуван встретил их ветром, пронзительным ветром, несущим пыль по улицам древнего города, находящегося в пятидесяти километрах от Бухары. В этих местах останавливались караваны, идущие в Индию и Китай…
Горюнов, выбравшись из маршрутки, ругаясь по-арабски, пытался закурить на ветру. Зоров, замотавшись в шарф, оглядел площадь автовокзала. Тут тоже расположился базар. Продавали все – от велосипедов, ковров
