Менеджеры халифата - Ирина Владимировна Дегтярева
Еще большую симпатию у Фатхуллы вызвала набожность нового жильца, когда тот выяснил у него направление на Киблу и стал пять раз на день совершать намаз, разложив старый молельный коврик. Его Горюнов приобрел на местном рынке, разыскав потертый, не новый. Свой он оставил в Багдаде.
Зоров изображал американца. Но только изображал. Въезжал в Узбекистан он как русский. Так решило руководство.
Генерал Уваров, непосредственный начальник Горюнова, лично утверждал план нынешней командировки. И его идеей было выдать Мирона за американца.
– Не похож он ни на араба, ни на турка. Как считаете, Петр Дмитрич? – Анатолий Сергеевич, сухощавый, высокий, чуть сутуловатый, с седой короткой стрижкой, которая его не старила, поглядел на стоящего перед ним Зорова поверх узких очков с дымчатыми стеклами. – А вот если американский акцент изобразит, то вылитый Джон или Сэм. Набожный араб и американец – чем не представители ИГИЛ[30]? Ваш человек в Турции не выяснил подлинные имена и фамилии узбеков, но устроил так, что с ними можно связаться. Вот и пойдете на контакт. Раз они обучались в Сирии вместе с боевиками с Кавказа, вам предстоит выяснить у них детали, имена, приметы – все возможное, чтобы мы смогли их обнаружить у нас на территории и… – Уваров сжал сухой крепкий кулак, словно душил кого-то за длинную узкую шею.
– Товарищ генерал, а что, если связаться с руководством узбекской СНБ[31]? Пусть задержат этих субчиков, допустят нас к допросам. А мы… – Зоров осекся, увидев, как Горюнов и генерал, улыбнувшись, переглянулись.
– Узбеки неплохо работают по нашему направлению, я имею в виду борьбу с террористами, – генерал перестал улыбаться и вернулся за письменный стол. – Они очень увеличили свой штат по сравнению с советскими временами. Пять тысяч – это только бригада спецназначения. Но есть сложности. Нынешняя структура напоминает ССБ Ирака – вам это должно быть знакомо, Петр Дмитрич. Тотальный контроль на каждом предприятии и в организациях. В общем, это бывает на пользу, – он посмотрел на Горюнова, тот согласно кивнул и подсказал:
– Для контрразведчиков. А не для нашего брата.
– Ну вы теперь в нашем лагере. Да и вообще, разрабатываем не разведчиков, а террористов. Так вот Каримову не привыкать бороться с исламистами. Когда Союз развалился, они из всех щелей полезли. Исламское движение Узбекистана они вытеснили за границу. А вот «Хизб ут-Тахрир» ушла в тень. Теракты, взрывы. Они со всем этим хорошо знакомы и настороже. Так что и вы там не светитесь. Не хотелось бы, чтобы вас задержали и чтобы нам пришлось вас вытаскивать.
Горюнов наклонил голову, скрывая улыбку в отраставшей бороде (он уже готовился к командировке в Бухару и встрече с игиловцами). Подумал, что много лет работал, вовсе не рассчитывая на чью-то помощь, автономно. Если бы схватили, одна задача – ни в чем не признаваться. Только матери потом сообщат, может быть, что сын пал смертью храбрых или пропал без вести. Во втором случае есть надежда: вдруг все-таки вытащат путем хитрой игры – спецоперации. Или, узнав, где он, начнут действовать в открытую. Но это скандал. И все равно могут не выпустить живым.
– Скандал ни к чему, – продолжил Уваров, сделав вид, что не заметил гримасничаний полковника. – Действуйте тихо, конспиративно и по линии ИГИЛ[32], как вас проинструктировал товарищ из Турции, – он подмигнул Горюнову, подразумевая Тарека. – И само собой, по линии ФСБ. Никаких случайных знакомых – ими могут оказаться сотрудники местной СНБ. Связь по интернету в экстренном случае. У них там выборы на носу, меры безопасности усилены на порядок. Не забывайте это. Вы, Петр Дмитрич, привыкли действовать аккуратно, но решительно. Вы отвечали сами за себя. Здесь ситуация немного другая. Прислушивайтесь к рекомендациям майора Зорова там, где речь идет о нашей специфике и вопросах законности действий.
– Если я не ошибаюсь, нас ведь поджимают сроки?
– Но это не значит, что надо применять жесткие методы, – отрезал Уваров, понимая, куда клонит Горюнов.
– Ну до ликвидации дело, надеюсь, не дойдет, – было непонятно, всерьез он или шутит.
– Вы это бросьте, Петр Дмитрич! Мне нужен результат, но желательно бескровно, с обеих сторон. Вы должны уехать из Бухары мирно, мы даже пока не будем сдавать СНБ этих Ваиза и Джари, чтобы не всполошить наших местных игиловцев. Пройдет информация об арестах в Узбекистане, и боевики, те, что у нас на Кавказе, могут залечь на дно. Не хочется усложнять себе жизнь. Да, и ведь вы полетите в Бухару на самолете как туристы, паломники, без оружия.
– А жаль! – вздохнул Горюнов. – Мне бы с моим иракским ТТ. Хотя справлюсь и без него в экстренной ситуации.
– Не сомневаюсь, – мрачно кивнул Уваров. – Вот уж, пожалуйста, без экстремальных ситуаций. Избегайте их всячески. Это приказ, товарищ полковник.
У Горюнова с Уваровым возникла обоюдная симпатия сразу же, в первую их встречу, когда Петр только проходил собеседование. Горюнов посчитал, что этот серьезный, уравновешенный и в чем-то даже аристократичный генерал хорошая замена кругленькому Александрову. А сам Уваров в новом сотруднике увидел себя, когда был помоложе. Он также перешел в ФСБ из разведки, разве что легальной.
Анатолия Сергеевича несколько насторожили угрюмость и сарказм полковника и, пожалуй, его сильный арабский акцент. Но не оттолкнули. Напротив, Уварову хотелось общаться с этим человеком и вне службы, такой в Горюнове заключался магнетизм.
– В общем, девиз нашей командировки – тихо и быстро, – заключил Зоров, довольный предстоящим мероприятием.
Уже в самолете, летящем в Бухару из Москвы, Зоров, склонившись к подремывающему Горюнову, начал выяснять, как будет к нему обращаться Кабир в Узбекистане.
– Рон. Как тебе такое сокращение? Вполне американский вариант, – сонно пробормотал Петр.
– Никогда в голову не приходило, что можно так испоганить мое древнегреческое имя.
– Ты обиделся?
– Удивился. И мне, в общем, нравится. Мать меня называла Роня.
– А что в переводе Мирон означает?
– С греческого? Источающий благовоние, благоухающий. Что ты ржешь?
Они перешли на ты по просьбе Горюнова еще после командировки в Ростов.
– А я думаю, что оно от персидского, в
