Код Адольфа Гитлера. Апрель - Владимир Иванович Науменко
– Я не могу арестовать фюрера, он так болен! – возразил Гиммлер. – Свои войска СС я создал на основе преданности, Я не могу этим поступиться. Честно признаю, Вальтер, я не могу этого сделать.
– Конец войны уже близок, рейхсфюрер! – напомнил Шелленберг. – Пока еще есть время, нам в своих целях надо использовать графа Бернадотта. Он племянник шведского короля. Он может стать связующим звеном между вами и союзниками. Вот увидите, рейхсфюрер, вы поймёте мою правоту! Сталин и Черчилль скоро из союзников по коалиции превратятся в соперников на континенте. В Черчилле заговорит старый антикоммунист. Этот хитрый лис не допустит большевизации всей Европы. Политика диктует военные решения, но на переговоры с Гитлером «Бульдог» не пойдёт. Не та фигура для перемирия, свою роль Гитлер уже сыграл. Нации нужны вы – Генрих Гиммлер. Только вы сейчас представляете во всём рейхе реальную силу, и политики запада должны понять, что у них нет альтернативы вам, кроме вас, спасать Европу от большевизма некому.
– Совершенно с тобой согласен, Вальтер! – взглядом выразив одобрение, произнёс Гиммлер. – На разногласия между англо-американцами со стареющим Сталиным я и делаю свой расчёт.
– Но в таком случае, рейхсфюрер, вам необходимо отстранить от власти «бесноватого», – произнёс Шелленберг.
– Я понимаю, Шелленберг, куда вы клоните! – сказал Гиммлер. – Да, но если Гитлер уйдёт, не важно как, то союзники припомнят мне все: концлагеря, избиения оппозиции, рабский труд на полях и заводах рейха, миллионы евреев, что сгинули в газовых камерах или были расстреляны!
В словах Гиммлера Шелленберг уловил обречённость, но произнёс:
– Так-то оно так, рейхсфюрер! Кто бы спорил с тем, чего вы так опасаетесь. Но в скором времени для капиталистических стран Запада советские солдаты станут, если это уже не случилось, новым источником страха. Мне до сих пор не во всём понятен мир союзников, он иррационален и редко поддается разумному объяснению. Но всё же их не преходящий в веках прагматизм будет нам сейчас на руку.
– Что вы этим хотите сказать, Вальтер? – насторожился Гиммлер.
– Вы являетесь единственной кандидатурой, с кем Запад будет иметь дело. – Для Гиммлера слова Шелленберга прозвучали удивительно. – С Геббельсом или Борманом они не станут вести переговоры.
– Да, но в таком случае они не захотят, чтобы именно я стал преемником фюрера. Сам фюрер говорил, что я не в хороших отношениях с партией, я не могу стать его преемником.
– Как знать, рейхсфюрер! Как сказать и как со стороны на это посмотреть! – загадочно произнёс Шелленберг.
– Выражайтесь яснее, Вальтер! – призвал Гиммлер.
– Хорошо! – Шелленберг достал сигареты «Кэмел» и прикурил. – Хорошенько вдумайтесь, рейхсфюрер. Как ни крути, но всем нам история преподносит хорошие уроки. Давайте вспомним! Тот же Шарль де Голль тридцать два месяца пробыл у нас в плену, как, впрочем, и Тухачевский, но воевал-то он после Первой мировой против «красных» на Волыни и под Варшавой в 1919 году. Будучи командиром французского пехотно-танкового отряда, он за эту борьбу поляками был награжден крестом Святого Венцлава.
– Всё это правильно, Вальтер, но в нашем случае де Голль был и останется врагом арийской расы! – произнёс Гиммлер. – Человек, для которого путь возрождения величия Франции проходит через Москву, будет всеми силами добиваться краха рейха. Даже руками Сталина, убрав с пути вермахта Тухачевского, мы навредили себе. Вместо старой в вены Красной Армии потекла свежая кровь, в боях полководцами показали себя Жуков, Конев и Рокоссовский. Они-то, эти выдвиженцы, и возьмут Берлин! Даже я в этом уже не сомневаюсь!
– Пожалуй, в этом вы правы, рейхсфюрер! – согласился Шелленберг. – У фюрера от силы осталась неделя, он теряет рычаги власти рейхом. А что потом?
– Потом, Вальтер, наступит террор Сталина на оккупированных немецких землях, – произнёс Гиммлер. – Я страшусь попасть в руки «красных»!
– Вы сами ответили на свой вопрос, рейхсфюрер! – на лице Шелленберга заиграла усталая улыбка – Вакуум власти в рейхе недопустим, Запад понимает это и помимо своей воли сядет за стол переговоров с нами, чтобы именно вы, рейхсфюрер СС, хотя бы на переходном этапе, до установления мира, взяли в свои руки руководство страной. Разговоры о преданности фюреру теперь неуместны. Рейхсфюрер! Вы прекрасно знаете, что дни фюрера сочтены, и я не хочу, чтобы вслед за собой он утянул в могилу весь рейх!
Шелленберг взглянул на Гиммлера, и тот одобрительно кивнул.
– Не теряя времени, мы должны, рейхсфюрер, как можно скорее вместе с англо-американцами создать здесь, в Германии, стальной оплот против большевизма.
– Считайте, что вы меня уговорили! – поморщился Гиммлер. – Вся ответственность за это возлагается на вас, Вальтер! Вы слышите меня? На вас! Когда мы выезжаем в Любек?
– Сегодня, рейхсфюрер! – ответил Шелленберг. – Сейчас каждый день на вес золота. Нация не простит нам промедления, но припомнит нам наши действия.
Мечта Шелленберга сбылась. В ночь с 23 на 24 апреля в городе Любек на Этенбургштрассе, в здании шведского консульства, рейхсфюрер СС Гиммлер встретился с графом Бернадоттом.
Граф, конечно, был наслышан об этом человеке. Но, к его удивлению, он не увидел в шефе СС и внутренних дел ничего, что говорило бы ему о встрече с дьяволом. Гиммлер. Эта фамилия вселяла всей Германии суеверный страх, он являлся прямым организатором этнических чисток, геноцида евреев, цыган и славян. В рейхе это подавалось как очистительный террор, ценой которого стала человеческая
