Фредерик Форсайт - День Шакала
Она почувствовала, как незнакомец неожиданно заключил ее в объятия, и ощутила на своих губах его губы. Они были горячими и упругими. «Хватит», — подсказал разум. Через секунду она ответила на его поцелуй, не разжимая губ. От вина у нее кружилась голова, ну, конечно, это все вино виновато. Объятия, почувствовала она, заметно окрепли, и руки у него были сильные и твердые.
Дверь комнаты подалась под ее тяжестью внутрь; она вырвалась из объятий и сделала шаг в комнату.
— Входи, дикарь.
Он вошел и закрыл дверь.
За ночь все архивы в Пантеоне перерыли заново, на этот раз в поисках Дуггана, и с успехом. Раскопали карточку, согласно которой Александр Джеймс Квентин Дугган прибыл во Францию экспрессом «Брабант» из Брюсселя 22 июля. Через час обнаружили второе донесение с того же пограничного пункта: имя Дуггана было в списке пассажиров экспресса, следовавшего из Парижа в Брюссель 31 июля.
Из префектуры поступила гостиничная карточка, заполненная на имя Дуггана, с номером паспорта, который соответствовал номеру паспорта Дуггана, указанному в сообщении из Лондона. Из карточки явствовало, что он проживал в небольшом отеле у площади Мадлен с 22 по 31 июля.
Инспектор Карон ратовал за налет, но Лебель предпочел незаметно сходить туда рано поутру и лично побеседовать с хозяином. Он убедился, что нужное ему лицо на 15 августа в отеле не проживало, а хозяин был благодарен комиссару за то, что тот проявил благоразумие и не стал будить всех постояльцев.
Лебель приказал сыщику в штатском поселиться в гостинице под видом постояльца и впредь до особых инструкций никуда не отлучаться — на тот случай, если Дугган объявится вновь.
— Этот июльский визит, — сказал Лебель Карону, вернувшись к себе в половине пятого, — был рекогносцировкой. Не знаю, каковы его планы, но у него все уже на мази.
Он посмотрел на две присланные из Лондона фотокарточки — Калтропа и Дуггана. Калтроп превратился в Дуггана, изменив рост, цвет волос и глаз, возраст и, вероятно, манеру держаться. Он попытался представить себе этого человека. Что это за противник? Уверенный, самонадеянный, убежденный в собственной неуязвимости. Опасный, изворотливый, педантичный, ни в чем не полагающийся на случай. Конечно, носит при себе оружие — но какое? Автоматический пистолет под мышкой? Метательный нож на шнурке за пазухой? Винтовку? Но где он ее спрячет во время таможенного досмотра? Как удастся ему приблизиться к генералу де Голлю с таким предметом, когда за двадцать метров от президента даже у дам проверяют сумочки, а мужчин с продолговатыми свертками без всяких церемоний гонят взашей и близко не подпускают к тому месту, где появляется президент?
— О господи, а этот полковник из Елисейского дворца думает, что мы имеем дело с очередным головорезом! — Лебель понимал, что одно преимущество у него все-таки есть: он знает новое имя убийцы, а убийце и невдомек, что он это знает. Единственный козырь, а всю игру ведет Шакал, но на вечерних совещаниях никто не может и не хочет этого понять.
Если он учует, что тебе это известно, прежде чем ты его изловишь, и еще раз сменит личину, подумал Лебель, тут-то тебе, друг мой, Клод, и каюк.
— Каюк, — произнес он вслух. Карон поднял голову;
— Вы правы, шеф. У него нет никаких шансов.
Лебель вспылил, что было на него не похоже. Очевидно, начало сказываться недосыпание.
В семь утра, на рассвете, местный жандарм подкатил к «Отель дю Серф», слез с велосипеда и прошел в вестибюль.
— Вот карточки, — сказал хозяин, протягивая из-за конторки маленькие белые карточки, заполненные накануне вновь прибывшими постояльцами. — Вчера вечером приехало всего трое.
Только в восемь утра жандарм вернулся в комиссариат Гапа с сумкой, набитой регистрационными гостиничными карточками. Их принял участковый инспектор, пробежал глазами и положил в проволочный ящичек для бумаг, откуда их позже должны были забрать для отправки в главную префектуру Лиона, а уже оттуда — в Главное архивное управление в Париже. Смысла в этом инспектор не видел.
Покуда в комиссариате инспектор складывал карточки в ящик, госпожа Колетт де ла Шалоньер расплатилась по счету, села за руль своего автомобиля и поехала на запад. Этажом выше Шакал проспал до девяти часов.
Главный инспектор Томас дремал, когда на столе пронзительно зажужжал телефон внутренней связи.
— Алло!
В ответ раздался голос старшего инспектора полиции.
— Наш друг Дугган, — начал он, сразу переходя к делу, — вылетел из Лондона в понедельник утром рейсовым самолетом БЕА. Билет был заказан в субботу. Ошибки быть не может, Александр Дугган. За билет заплатил в аэропорту наличными.
— Куда? В Париж?
— Нет, шеф. В Брюссель.
Томас быстро стряхнул остатки дремоты.
— Хорошо, слушай. Он улетел, но может вернуться. Продолжай проверять заказы по книгам авиакомпаний, вдруг встретишь еще заказы на его имя. Особенно если он заказывал билет, а самолет только должен вылететь из Лондона. Проверь заблаговременно заказы. Я хочу знать, успел ли он уже вернуться из Брюсселя. Хотя вряд ли. Думаю, мы его упустили. Правда, он отбыл из Лондона за несколько часов до начала расследования, так что мы тут ни при чем.
— Так точно. Как быть с розысками настоящего Калтропа по Соединенному Королевству? В них занято много полицейских на местах, нам только что звонили из Скотленд-Ярда и жаловались.
— Прекратите розыски, — сказал Томас. — Я больше чем уверен, что его здесь нет.
Он поднял трубку внешнего телефона и попросил соединить его с кабинетом комиссара Лебеля в парижской Уголовной полиции.
Утром в четверг инспектор Карон был уверен, что окончит свой век в сумасшедшем доме. Сначала в пять минут одиннадцатого позвонили англичане. Он сам снял трубку, но главный инспектор Томас потребовал к телефону Лебеля, и он пошел к раскладушке в углу будить спящего. Лебель выглядел, как труп недельной давности. Но к телефону подошел. Как только Томас убедился, что разговаривает с Лебелем, Карону снова пришлось взять трубку, чтобы переводить. Он перевел то, что сказал Томас, и реплики Лебеля.
— Передай ему, — сказал Лебель, когда сообщение улеглось у него в голове, — что с бельгийцами мы сами свяжемся. Скажи, что я очень благодарен за помощь и что, если удастся выследить убийцу на континенте, а не в Англии, я сразу же дам ему знать, чтобы он освободил своих ребят.
Кончив разговор, Лебель и Карон вернулись к своим рабочим местам.
— Соедини меня с брюссельской полицией, — сказал Лебель.
Шакал проснулся, когда солнце стояло уже высоко над холмами, обещая еще один великолепный летний день. Он принял душ и оделся, получив свой хорошо отутюженный клетчатый костюм из рук горничной Марии Луизы, зардевшейся, когда он ее поблагодарил.
Немногим позже половины одиннадцатого он отправился на «альфе» в город, на почту, чтобы позвонить по междугородному в Париж. Через двадцать минут он вышел оттуда торопливым шагом, плотно сжав губы. В хозяйственном магазине неподалеку Шакал приобрел кварту густо-синего глянцевого лака и полпинты белого, а также две кисти, одну тонкую, верблюжьего волоса, для надписей, другую — двухдюймовую из мягкой щетины. Еще он купил отвертку. Сложив все это в перчаточный ящик, он вернулся в «Отель дю Серф» и потребовал счет.
Пока дежурный портье разменивал в конторе купюру, чтобы принести ему сдачу, англичанин перелистал книгу регистрации постояльцев, в которую портье готовился занести имена приезжающих в этот день, и, перевернув предшествующую страницу, нашел записи, сделанные накануне, и среди них имя госпожи баронессы де ла Шалоньер, Верхний Шалоньер, департамент Коррез.
Через несколько секунд после того, как счет был оплачен, у подъезда раздался рев «альфы-ромео», и англичанин исчез.
Около полудня к Лебелю поступили новые сообщения, Из брюссельской полиции передали по телефону, что в понедельник Дугган провел в столице всего пять часов. Он прибыл самолетом БЕА из Лондона, но в тот же вечер вылетел рейсом «Алиталии» в Милан. За билет расплатился в кассе не чеком, а наличными, заказал же его еще в субботу по телефону из Лондона.
Лебель немедля соединился с миланской полицией.
Не успел он положить трубку, как снова зазвонил телефон. На этот раз позвонили из ДСТ, чтобы сообщить: обычным порядком получено донесение, что среди въехавших накануне во Францию из Италии через пограничный пункт Вентимилья числится Александр Джеймс Квентин Дугган, заполнивший, как и положено, регистрационную карточку.
Лебель взорвглся.
— Почти тридцать часов, — заорал он. — Больше суток…
Он хлопнул трубку на место. Карон вскинул бровь.
— Карточка, — устало объяснил Лебель, — шла до Парижа из Вентимильи. Сейчас разбирают вчерашние утренние карточки со всей Франции. Говорят, что их за двадцать пять тысяч. И это за один только день. Зря я погорячился. Одно по крайней мере мы знаем: он здесь. Совершенно точно. Во Франции. Если я явлюсь завтра на вечернее заседание с пустыми руками, они с меня шкуру спустят. Кстати, позвони главному инспектору Томасу и поблагодари его еще раз. Передай, что Шакал во Франции и мы займемся им сами.
