Гордон Стивенс - Проклятие Кеннеди
Дневник был с золотым обрезом, переплетенный в кожу. Он отодвинул кофе в сторону, положил дневник перед собой и открыл его на дате, предшествующей дню похищения. Милан, затем вечерний рейс в Лондон. Утром — встреча с Манзони, управляющим Лондонского отделения БКИ, потом перелет в Цюрих.
Милан не годится, решил он: с тех пор как Бенини последний раз был в Милане, произошло слишком много событий. И не Цюрих — Цюрих слишком близок к похищению. Значит, Лондон. Он еще раз проверил имя управляющего отделением на Олд-Брод-стрит и набрал его прямой номер.
— Синьор Манзони, это Энрико Росси из главной конторы. Мне нужно выяснить кое-какие детали, касающиеся тех счетов, которые Паоло Бенини проверял вместе с вами шестнадцатого числа.
Что-то стряслось, понял Манзони.
— Зачем? — спросил он.
— Тут вынырнула одна техническая неполадка, и нам надо срочно с нею разобраться.
— Почему вам не поможет сам синьор Бенини?
Росси был человеком, которому поручали устранение неполадок; Манзони знал это, хотя никогда не встречался с ним. Однако счета, которыми занимался Бенини, были секретными, и к ним не имели доступа даже служащие банка, даже такие люди, как Росси.
— Я уже сказал, что это срочно. Мне не нужны цифры — только пара названий.
— Но почему бы вам все-таки не обратиться к синьору Бенини?
Бенини влип, вдруг подумал Манзони, его поймали на какой-то грязной игре со счетами. Хотя у Бенини не было нужды зарабатывать деньги таким способом, а если бы он все же пошел на это, его не поймали бы: слишком умен. И даже если бы поймали, Росси не стал бы сейчас спрашивать о названиях, а приехал бы в Лондон сам и занялся бы серьезной проверкой. Значит, случилось что-то другое.
— К сожалению, Паоло сейчас отсутствует.
Господи, мелькнуло в голове у Манзони. Паоло Бенини похитили. Росси ведет переговоры и подбирает вопрос, который нужно задать похитителям, чтобы проверить, жив ли еще Бенини.
— Я должен убедиться в том, что вы действительно синьор Росси и что ваши действия санкционированы высшим начальством, — сказал он.
— Позвоните председателю в течение пяти минут. Поговорите с ним лично. Он даст вам подтверждение, а также прямой номер, по которому мне можно позвонить.
Шесть минут спустя с формальностями было покончено. Паоло Бенини похищен — теперь Манзони был уверен в этом, — и банк хочет скрыть этот факт, чтобы основные клиенты не вздумали забрать деньги.
— Что вам угодно?
— Я хочу знать название счета, которым синьор Бенини занимался во время своего последнего визита к вам и который он наверняка помнит.
— Вы настаиваете?
Потому что счета, с которыми он имел дело, — это особые счета И не просто особые. А те, что иногда называются «черными». Чернее их не бывает. Они отделены от остальных, и доступ к ним строжайше ограничен.
— Настаиваю. Есть ли счет, о котором он помнит наверняка?
Потому что если его держат в заложниках, то нет гарантии, что он умственно и физически здоров. А поскольку такой гарантии нет, вопрос, который ему зададут, должен быть достаточно простым.
— Да, такой счет есть.
Потому что с этим счетом не все было в порядке. Он сам мгновенно разрешил возникшую неприятность, но Бенини настоял на том, чтобы проверить все лично.
— А именно?
О Господи… На миг Манзони едва не передумал; едва не попросил Росси оставаться на линии с тем, чтобы он мог еще раз позвонить председателю и спросить Негретти, отдает ли он себе отчет в том, что делает, когда просит раскрыть детали, касающиеся «черных» проектов.
— Это счет «Небулус».
— Мне нужно спросить его о чем-нибудь, имеющем непосредственное отношение к этому счету.
Страх испарился, но неприятный холодок все еще окутывал Манзони, точно влажное облако.
— Спросите его, что было до и после «Небулуса» в последний раз.
Что было до… то есть счет, с которого поступил последний денежный перевод.
И после… то есть следующая ступень на пути к конечному счету.
В последний раз… потому что «Небулус» был ключевым счетом, и деньги поступали на него из разных источников, отправляясь затем в разные места по строго определенному графику. Значит, надо уточнить, какой именно перевод имеется в виду.
— И что же было до и после?..
— «Ромулус» и «Экскалибур».
Инвестиционная компания «Ромулус» — одна из подставных фирм, через которые поступают деньги из Первого коммерческого банка Санта-Фе. Национальный фонд «Экскалибур» — европейский счет, представляющий собой очередное звено цепочки.
И ради всего святого, не спрашивайте меня больше ни о чем.
* * *Этим вечером семейное совещание началось в шесть: первым пришел Умберто, сразу за ним Росси, две минуты спустя — Марко. Франческа вернулась домой в четыре: Хендрикс слышал это, сидя у фонтана в восьмидесяти метрах от дома. «Мерседес» снова остановился у входа, и Паскале запомнил это, чтобы потом сообщить главарю.
Бенини велел приготовить кофе, положил перед собой блокнот и призвал всех к молчанию.
— Я полагаю, вы уже подготовили вопрос, который мне следует задать.
Напыщенный дурак, подумал Росси.
— Скажите похитителям, чтобы они спросили у Паоло насчет последнего «Небулуса». Что было по обе стороны от него.
— Я не понимаю.
— Это неважно. — Росси впервые отбросил почтительность. — Просто скажите им, чтобы спросили, что было до и после «Небулуса» в последний раз.
Значит, Паоло Бенини похищен — Хендрикс слегка подвинулся на скамейке и вскоре увидел, как из дома вышли двое мужчин. Тридцать минут спустя они вернулись. Он выждал еще сорок минут, пока дом не покинули те, кого, по его предположениям, звали Умберто, Марко и Росси, потом пошел в свою квартиру и скопировал сегодняшние записи. Затем вернулся в «Романов», включил компьютер и оставил для шефа письмо, в котором вызывал его на контакт.
* * *Несмотря на то, что «шевроле» приехал рано, Бретлоу уже ждал его. Без десяти шесть, захватив в столовой булочку и кофе, он поднялся к себе в кабинет. Каждое утро его встречало в столовой все больше народу; все больше мужчин и женщин выстраивались в очередь к этому раннему часу. Он проглядел сегодняшний график, затем позвонил в Бонн.
Шефа отделения нет на месте, сказал ему секретарь Крэнлоу.
— Когда он вернется?
— Около четырех, сэр. — В десять по вашингтонскому времени. — Хотите, чтобы он позвонил.
— Нет, я перезвоню сам.
Он убрал со стола тарелку и чашку, включил компьютер и загрузил «Зевс».
Хендрикс в Милане — сообщение двухдневной давности. Хендрикс готов установить подслушивающее оборудование — вчера. Хендрикс ждет через каждые двенадцать часов — в полдень и в полночь по миланскому времени, то есть в шесть утра и вечера по-вашингтонски.
Он просмотрел свою электронную почту и увидел новое сообщение; взглянул на часы. Было почти десять минут седьмого. Он чуть повернулся на кресле и набрал миланский номер.
Хендрикс уже уходил, когда портье сказал ему, что его зовут к телефону. Он вошел в будку и прикрыл за собой дверь.
— Здравствуйте. Чем могу помочь?
Код был оговорен заранее.
— Можно поговорить с дежурным управляющим? — ответил Бретлоу.
— Говорите.
Бретлоу назвал ему код; Хендрикс подключил шифратор и набрал нужный номер.
— Вы просили выйти на связь, — Бретлоу сразу перешел к делу.
— Бенини похищен.
О Боже, подумал Бретлоу.
— Подробнее.
Хендрикс рассказал ему то, что узнал, прослушав запись вечернего совещания.
— Но они вот-вот вызволят его, — уточнил Бретлоу.
— Да.
Ящики внутри ящиков, подумал Бретлоу; иногда какой-нибудь из них вдруг открывается, и тогда нужно сразу же заколотить его снова. Потому что если откроется один, это может вызвать цепную реакцию. У англичан есть соответствующее выражение: «закон дерна»; и по закону дерна ящики оказываются связанными друг с другом. Впрочем, все еще можно вернуть на круги своя. По крайней мере, похитители готовы отдать Бенини.
— И какова ситуация сейчас?
— Семья просит доказать, что Бенини жив. Завтра они снова будут говорить с похитителями. Если доказательство их убедит, последует обмен.
А когда Бенини выпустят, Бретлоу даст ему время — не слишком много, не слишком мало, — а потом проверит, все ли с ним в порядке, не выдал ли он чего-нибудь важного.
— У меня есть запись. — Хендрикс захватил кассету с собой. — Хотите послушать?
Скажи «да» — и получишь информацию, подумал Бретлоу. Скажи «нет» — и внушишь Хендриксу, что дело не так уж и серьезно.
— Да нет, если его освобождают. Перезвоню завтра.
Впрочем, он не напрасно послал Хендрикса в Милан. Предосторожность никогда не помешает. Первое правило в любой игре: разберись, что, собственно, происходит.
