Свобода выбора фатальна - Александр Николаевич Бубенников
Редко такие экземпляры студенческого и даже аспирантского и преподавательского разлива встречалось по жизни Брагину чуть ли за четверть века участия его в подобных научных конференциях, семинарах. Студентка по льготной профкомовской путевке приехала на заслуженный отдых в пансионат, где московский Физтех имел определенную квоту для своих студентов и преподавателей. Потом выяснилось, что у Леры была путёвка от Физтеха, которую достала дочери её мать, профессор математики МФТИ. Вместо того, чтобы на пляже греться, Лера пришла слушать заинтересовавший ее доклад Брагина по теме своей исследовательской работы. Брагин спросил схлестнувшуюся с ним в споре зеленоглазую волну, мол, откуда та узнала про семинар по САПР и тему его доклада. Спросил со скрытой иронией, обращенной не столько к иногородним семинаристам, а больше к сотрудникам и аспирантам организаторов конференции. Ибо тех с солнечного пляжа удалось выманить только тем, что выступает их известный московский коллега, специально из воспитательных соображений подстроивший свое выступление в последний день заседаний. Ответ студентки был прост: случайно прочитала название доклада на двери их столовой, когда приходила в гости к подруге.
«Все бы так вдумчиво, внимательно и целенаправленно читали, – буркнул тогда Брагин, без всякого желания читать нравоучения, – все бы имели таких хороших подруг и друзей здесь, было бы больше пользы для интеллектуального развития личности и всего научного сообщества, работающего а сфере высоких технологий».
Но делать было нечего. Обычно перед обедом научные дискуссии семинаристов имели обыкновение продолжаться на пляже. И Брагин широким жестом пригласил всех желающих пройти из душной библиотеки на берег моря – и там в купальных костюмах продолжить дискуссию. И только здесь на общем пляже «Витязя» и пансионата Брагин неожиданно для себя понял, что он уже несколько раз видел эту зеленоглазку и может попасть с ней в двусмысленное положение.
Вот в чем было дело… Был ближний, буквально рядом с «Витязем» и пансионатом пляж и был дальний, в полутора-двух километрах от «Витязя» – для нудистов, «натуристов», с чарующим названием «Голубая бездна». Так вот Брагин видел зеленоглазку и на дальнем пляже, и на ближнем, на первом – в полном неглиже, на втором – «топлес». Всего-то их было, раз, два и обчелся на ближнем пляже, загорелых пляжных девиц – «топлес» – предпочитающих загорать без лифчика и держащихся малость особняком от остальных, ведущих себя индифферентно и надменно по отношению к мужскому обществу. И одной из таких девиц была Лера.
Брагин чувствовал тогда, что помрачнел лицом от одной иезуитской мысли: «Вот сейчас стянет майку бойкая студентка, и поминай как звали… Выноси святых и сворачивай пляжную дискуссию… Семинаристы, чтобы в рот ее глядеть, уставятся… Знамо дело, куда и на что упулятся – на высокую голую грудь…» Но как-то обошлось, девица не оголилась, увлеченная спором. А там и вовсе под конец разговора все закрутилось и завертелось, ускорилось и завихрилось. Девчонки из пансионата вклинились в разговор с напоминанием Лере: «Ты не забыла, что сегодня выборы «мисс лагеря»?». Мол, тебе надо то-то и то-то, пятое и десятое, сейчас же срочно с тем-то и тем-то связаться – и прочее, прочее…
Лера извинилась за сорванную дискуссию в самом интересном месте, сорвалась бежать, но перед этим, покрывшись стыдливым нежным девическим румянцем, неожиданно пригласила Брагина вечером на танцплощадку пансионата, в трех шагах от «Витязя» – на традиционный, в каждой смене отдыхающих конкурс, «выбор мисс». И Брагин вечером в небольшой компании своих коллег пошел на этот конкурс, и, сидя на зрительской трибуне, нисколько не был удивлен, что «королевой красоты и интеллекта» была выбрана Лера. Она и остроумно отвечала на какие-то вопросы жюри, и классно танцевала, и пела под гитару, и читала стихи обожаемого Брагиным Лермонтова, вообще, была умопомрачительна и бесподобна, что в своем купальнике, мини-бикини, что в бальном вечернем платье…
Случился и смешной инцидент уже после объявления имен призеров конкурса. Один из чем-то возмущенных зрителей, как выяснилось потом, какой-то доцент-философ из Уральского политеха, подошел к микрофону и объявил, что жюри не надо было устраивать соревнование в интеллекте, танцах, артистизме и прочем.
А объявить победителей лишь по одной номинации «мисс грудь», раз в конкурсе, по его просвещенному мнению и наблюдению места в первой пятерке заняли только девушки, знаменитые на пляже тем, что они предпочитают на пляже купаться и загорать – «топлес». Он поднял грозно вверх палец и громко повторил, мол, не на нудистском пляже, а на обычном, так сказать, «общественном».
Намек был прозрачен: жюри клюнуло на «нескромных топлес», которым место среди нудистов-натуристов, и сильно обделило «застенчивых скромниц», «общественниц». Среди зрителей возникли первые волны недоумения и даже возмущения, шум. В возникшей неразберихе к микрофону плавно подошла Лера и, сняв с головы изящную корону, обратилась куртуазно к доценту, протягивая ему переходящий приз: «Пожалуйста, вручите эту корону той участнице, которая достойна ее, по вашему мнению, в большей степени, чем я».
Тот вытаращил глаза на Леру и промямлил: «Ну, что вы, против вас я не имею ничего против». Он галантно поцеловал ей руку и жестом отстранил протянутую ему корону: «Она ваша, и ничья больше». И уже грустнее и беспомощнее: «Только зачем обнажаться? Может, не надо, тем более, уважая свободу выбора и взглядов других?» Она пожала плечами и спокойно ответила вопросом на вопрос: «А может, надо уважать свободу выбора всех, а не избранных, тем более, здесь, не на северном полюсе, а на юге, на теплом море?..» Волны смеха и возгласы поддержки первой мисс смыли вниз со сцены философа доцента и вознесли ввысь королеву красоты…
А потом, уже избавившись от ленты «первой мисс» и короны королевы, сразу же после окончании конкурса, в грохоте ритмов традиционной вечерней дискотеки Лера подошла к Брагину и пригласила его на танец. Тот замялся, но коллеги стали его подначивать – как-никак королевам, первым мисс не отказывают. И Брагин не ударил лицом в грязь в лихом танце с королевой. Вспомнил студенческую молодость, все-таки, неплохой в прошлом спортсмен-перворазрядник, сумевший сохранить спортивно-танцевальную форму и в свой «сороковник».
Глава 15
Как-то само собой получилось, что с одной дискотеки они с компанией пошли на другую, в кафе через заболоченную речку, сбегавшую в море; только во время перехода через мостки коллеги Брагина и Лерины подружки куда-то улетучились и в кафе на набережной они пришли одни. Там пили шампанское «от Голицына». От разговоров на узкопрофессиональные темы быстро перешли на общие, к литературе, поэзии, к тому же Лермонтову… Это же его край, его героев,
