Хищный зверь - Вито Франкини
Как только парочка вошла в торговый центр, а за ними на почтительном расстоянии и Сабина, Мусти подошел к их машине и ножом проткнул три колеса. Потом нацарапал на пассажирской дверце слово «шлюха», отошел на несколько метров и швырнул в водительское окошко банку, только на этот раз не с краской, а с собственной мочой. Жидкость просочилась сквозь уплотнительную прокладку, испортив салон навсегда. Оставшись доволен собственным убожеством и подлостью, парень тоже поспешил в торговый центр.
Сабина издали следила за парочкой, не подавая виду. Вдруг рядом с ней оказался улыбающийся Нардо.
— Привет, ищейка. Мусти объявился?
— Не знаю. Но, думаю, ему лучше держатся подальше: Марко действительно плотный и тяжелый.
— И прекрасно справляется с ролью жениха. Гляди, как он обнимает Катерину…
Они заговорщицки подмигнули друг другу, и Сабина снова почувствовала себя свободной и счастливой.
— Прежде чем сесть за руль, он ударил? Там, в гараже?
— Конечно, и такой удар вполне для него предсказуем.
— И нож гильотины опустился?
— Отчасти да, отчасти нет. Потом объясню. А тебе обязательно хочется узнать?
— Ага. Сколько колес проткнуто?
— У скутера? Нисколько…
— Это с чего такая милость?
— А он без страховки. Будет лучше, если его «совершенно случайно» остановит патруль, конфискует скутер и выпишет такой штраф, что парень запомнит на всю жизнь. А в этом ты мне тоже поможешь?
— Конечно, помогу. И даже очень охотно, потому что это мой долг. Когда он выйдет, я вызову мобильную бригаду — и дело сделано. Прекрасная мысль, синьор Баджо!
— Благодарю вас, доктор Монделло.
— А если у него есть страховка?
— Значит, я ошибся. Иногда это случается.
— Поспорим?
— Охотно.
— Если проиграешь, то на этот раз отодвинешь в сторону свое правило номер один в общении с женщинами. И со мной попробуешь сделать все, как полагается… если, конечно, захочешь…
Нардо, приятно удивленный, ограничился тем, что улыбнулся и кивнул. В этот момент в коридоре на безопасном расстоянии от притворных жениха и невесты появился Мусти с телефоном в руке.
— О, моя дама, видишь вон того джентльмена? Подойди-ка к нему и послушай, о чем он говорит. Посмотрим, не начал ли мой воспитательный план приносить плоды.
Сабина отправилась без особой охоты и вернулась довольно быстро:
— Он вне себя от ярости. Должно быть, мать и дядюшка поговорили между собой и сообщили ему обо всех «милых шуточках». Мусти бледный, и у него пена на губах. Выглядит он забавно.
— Видишь, как его пробрало?
— Да уж… Он вдруг обнаружил, что не он один способен на такие пакости. Есть еще кто-то, кто этим занимается, причем пакости нацелены именно на него, Мусти. И этот «кто-то» — не Катерина и не ее ухажер, потому что они вот здесь, у него перед глазами. И это не знаменитый фельдфебель, который не раз припирал его к стенке, потому что не может же фельдфебель такое вытворять…
Нардо улыбнулся, очень довольный:
— А теперь смотри, мы направим эту ярость в нужное нам русло.
Он позвонил Катерине по мобильнику и быстро дал ей несколько указаний. Через несколько минут девушка вместе со своим спутником появилась в коридоре. Как только они поравнялись с туалетами, она отдала «жениху» сумки с покупками, поднялась на цыпочки, чмокнула его в губы и громко сказала:
— Я сейчас пописаю и догоню тебя, а ты иди к машине, любимый!
Она свернула в боковой коридор, ведущий к туалетам, а Марко направился к эскалаторам. Мусти убедился, что тот скрылся из виду, и в несколько прыжков очутился возле входа в боковой коридор.
Сабина зашла в туалет сразу после Катерины и сделала вид, что моет руки, а сама внимательно наблюдала за входом. В коридоре она заметила Мусти, который затаился и тоже наблюдал. Он весь дрожал, глаза блестели нехорошим, одержимым светом, словно он принял дозу кокаина. Может, так оно и было. Он, как ягуар, с животной страстью поджидал свою жертву.
Катерина вышла из кабинки и подошла к Сабине, дружелюбно улыбаясь. Они не были знакомы, но Сабина сразу почувствовала к девушке симпатию: она была совсем юная, очень хорошенькая и очень испуганная. Хотя у нее уже был суровый опыт страха и насилия, который вдруг повторился, она все-таки улыбнулась и приветливо махнула рукой незнакомому человеку. Сабине было непонятно, что могла найти эта нежная душа в животном, поджидавшем ее сейчас у двери, но эти мысли она прогнала. Если Нардо и продолжал настаивать, что любви не существует, то она-то знала, насколько слепа любовь, когда ты молод и неопытен.
Катерина мыла и сушила руки бесконечно долго, потом посмотрелась в зеркало и быстро подкрасила губы. Вслед за этим вынула из сумки мобильник и проверила сообщения, не замечая, что Сабина смотрит ей через плечо: «Нардо Бэтмен: Все спокойно, Катерина. Выходи и быстро иди к машине. Все время поглядывай на экран телефона и не переживай. Н.»
Девушка решительно вздохнула, склонила голову к экрану телефона, направилась к двери, быстро свернула направо и исчезла из виду. Сабина пошла за девушкой следом, но тут дорогу ей пересекла какая-то тень, выскочив, как молния, слева: этот конченый мерзавец Мусти набросился на нее сзади.
Сабина инстинктивно собралась закричать, чтобы подать сигнал тревоги Катерине, но тут другая тень, гораздо проворнее первой, метнулась за ней вслед. Она в испуге остановилась и, поскольку не видела, что происходит за дверью, только услышала глухой звук падения и острый металлический звон. Спустя какую-то долю секунды Мусти покатился по полу, как теннисный мячик, прямо под ноги Сабине. Она отскочила назад, чтобы тот ее не опрокинул, и, удивленная скоростью произошедшего, высунулась за дверь. Катерина, ничего не подозревая, сворачивала налево в главный коридор, не отрывая глаз от мобильника, а следом за ней шел Нардо. Он наклонился на ходу, чтобы поднять что-то с пола. Это «что-то» сверкнуло у него в руке: нож, которым Мусти хотел искалечить, а может быть, и убить Катерину.
Между тем возле Мусти начали собираться люди. Никто не понимал, в чем дело, но парень, стоящий на четвереньках у входа в женский туалет, вызывал любопытство. Сабина, все еще не придя в себя, по смешкам со всех сторон поняла, что тут что-то не то. Мусти, словно окаменев, стоял на четвереньках и не шевелился, а из-под
