Убийство на Оксфордском канале - Мартин Фейт
Мыслимо ли выстоять под таким давлением?
Он подумал о том, что будет, если она уволится, — как будет радоваться Фрэнк Росс, какое молчаливое, тщательно скрытое облегчение промелькнет в глазах Джанин, как остальные, пожав плечами, равнодушно скажут: что ж, еще один полицейский дошел до ручки, — и при мысли об этом в душе у него воцарилась зимняя стужа.
Он развернулся к столу и свирепо уставился в экран монитора.
* * *— Джанин, на два слова, — сказал Мэл час спустя, когда сержант вошла в офис. Ее дежурство начиналось немного позже, чем Мэла, и он все утро поглядывал на дверь.
Джанин бросила сумку на стол, не сделав и шага к нему навстречу, и Мэл остался стоять посреди офиса один.
— Да, сэр? — официальным голосом сказала она, когда он подошел ближе.
Мэл нервно огляделся. Не так он воображал себе этот момент.
— Я хотел спросить, как ты насчет поужинать сегодня вместе? В Саммертауне, знаешь, там есть ресторанчик? Ну, французский, очень изысканный. Давно хочется туда заглянуть, а тут и случай подходящий.
Он понизил голос почти до шепота, и Джанин ощетинилась. Черт побери, если ему там хочется скрыть их отношения, зачем он вообще полез с этим рестораном? Перепихнулся бы на заднем сиденье машины, и привет.
Томми слышал их разговор с начала до конца, но продолжал как ни в чем не бывало стучать по клавиатуре. Значит, вот что у них там? Он знал, что Мэл слывет ловеласом, но странно, что Джанин на него клюнула. Томми казалось, что она для этого слишком честолюбива. Или она рассчитывает извлечь выгоду из этого романа? Но за всеми этими мыслями он продолжал равномерно выстукивать на клавиатуре отчет для пудингов, описывая все, что произошло вчера в Вудстоке.
А в самом деле, будет ли Джанин польза от романа с боссом? Томми был к Джанин совершенно равнодушен, не думал о ней ни хорошо ни плохо. Он получил повышение совсем недавно и работал с ней немногим более трех месяцев. Он был не из тех мужчин, кого оскорбляет одна мысль о том, что командовать им будет женщина, и совершенно не сомневался в том, что сержантские нашивки Джанин получила за трудолюбие и преданность делу. Но разве связь с Мэлом не ударит по ней? Да и по Мэлу, если уж так подумать? Томми не слишком хорошо представлял себе, какие правила существуют в участке на сей счет. Что там нынче говорится о романах с подчиненными?
— Простите, сэр, не могу, — уже тише, чуть слышно сказала Джанин.
— Но почему? Что случилось? — это опять Мэл, немного чересчур запальчиво и даже как-то сердито. Может быть, на самом деле картинка выглядит совсем иначе? Может быть, вся инициатива исходит от начальника? Томми думал, что после очередного развода Мэл будет, так сказать, на воду дуть. Но, похоже, он опять решил взяться за старое.
Но если Мэл домогается подчиненной, используя служебное положение, с этим, наверное, надо что-то делать? А, черт, он в это не полезет. Он новичок, но не дурачок! И потом, уж если кто и может за себя постоять, так это Джанин.
— Ничего не случилось, сэр. Я просто думаю, что это плохая идея.
Краем глаза Томми видел, как Мэл открыл рот, чтобы возразить, и тут же закрыл.
— Ладно, — тихо сказал он и ушел к себе в кабинет.
Джанин смотрела ему вслед и спрашивала себя, правильно ли она поступила. С одной стороны, это превращало проведенную вместе ночь в самую заурядную интрижку без обязательств. Опошляло ее как-то, что ли. А с другой… черт побери, она уже большая девочка. В наши дни ни ее, ни ее сестер этим не удивишь. К тому же он сдался практически без сопротивления, так ведь? Даже не попытался ее уговорить. Ладно, допустим, в офисе таким вещам не место, но мог бы хотя бы сделать вид, что ему жаль!
Она сердито вздохнула и вытянула кресло, отметив про себя, что это движение больше не отдается болью в плечах. Если так подумать, то и прошлая ночь была ничего — ей даже перестало сниться, будто ее снова избивают. Она начинала чувствовать себя прежней. И хрен с ним, с Мякишем, черт его побери, Мэллоу!
Хрен… Да.
Она ухмыльнулась и подтянула к себе стопку бумаг.
* * *Известие об освобождении Мейкписа не обрадовало Майка Реджиса, однако он, как и Хиллари, отнесся к случившемуся философски.
Допрос бездомного ничего не дал. Парень напрочь отказался признавать, что был в Вудитоне или рядом в то время, как машину столкнули с дороги. Был ли он слишком пьян, чтобы это запомнить, или, протрезвев, стал слишком хитер, чтобы заговорить, — дела не меняло. В глубине души Реджис понимал, что смерть Гасконя останется нераскрытой. Подозревал он, что и Мэл это понимает. Перехватив наркотики, они и без того отвесили Флетчеру хорошую пощечину, и больше лодками он пользоваться не станет. Чтобы прийти в себя, ему понадобится время, но время у него будет. Мейкпис вряд ли заложит своего босса. Питман и Гасконь мертвы. Тот, кто их убил, давно уже убрался восвояси. И даже Фрэнк Росс признался, что его осведомители и во сне рот открыть боятся. Так что гулять Флетчеру на свободе, если только не удастся повесить на него смерть Питмана.
Он толкнул дверь, выловил взглядом Хиллари и, выйдя из кабинета Мэла, подошел к ее столу.
Фрэнка Росса на месте не было — пустячок, а приятно. И как только Мэл и Хиллари ухитряются работать с этим засранцем?
— Привет. Как дела?
Хиллари подняла взгляд. Офицер из наркоконтроля был помят, устал и удручен.
Хиллари были знакомы эти чувства.
— Хуже некуда, — кисло призналась она. — Честно говоря, еще полчаса назад я подумывала уволиться.
Рука Томми Линча застыла над клавиатурой.
— Я окончила университет, так что работу всегда найду. Например, учительницей. Буду учить взрослых. Платят лучше, работы меньше, может, даже дом сниму, настоящий, с четырьмя настоящими стенами и всем прочим.
Майк кивнул. Кого она пытается обмануть?
— А насчет Питмана что-нибудь есть? Что вы читаете?
— Нет. Отчет о вскрытии, — по порядку ответила она и призналась: — Уже не в первый раз.
— Начните с самого начала, — посоветовал Майк, но тут же заткнулся, поняв, что еще немного, и ему предложат не учить дедушку кашлять.
Хиллари бросила на него предостерегающий взгляд, увидела, что он и сам все понял, и улыбнулась.
Наблюдавшему за ними Томми эта улыбка не понравилась, но, по крайней мере, Хиллари больше не заговаривала об уходе из полиции.
— Слышал, вы вчера утерли нос пудингам, — сказал Майк и провел рукой по лицу.
Рука была длинная, худощавая, заметила Хиллари. Чувственная рука.
— Это было несложно, — сухо ответила она.
Майк грубо хохотнул — достаточно громко, чтобы привлечь внимание Мэла. Тот поднял взгляд и кивнул сквозь стекло, словно подзывая их.
Майк вздохнул и встал.
— Начальство меня отзывает — пока что. Мы перехватили груз наркотиков, разорвали цепочку, а теперь займемся Флетчером. Выставим наружку. Постараемся предугадать его следующий шаг. Он вот-вот начнет покупать или продавать и скоро затеет что-то новенькое.
Он был прав. Хиллари кивнула.
— Удачи, — от души сказала она.
Майк улыбнулся ей, и взгляд его потеплел.
— Будем поддерживать контакт.
У Хиллари блеснули глаза.
— Конечно, — осторожно сказала она.
Жизнь начинала налаживаться.
Глядя вслед удаляющемуся офицеру из наркоконтроля, Томми удивился силе ревности, которая в нем вдруг проснулась. Он и не подозревал, что зеленоглазое чудовище имеет над ним такую власть.
Не вставая с кресла, он подъехал к столу Хиллари.
— Шеф…
Хиллари вздохнула.
— Томми. Нашел что-нибудь?
— Нет, шеф. Ничего нового.
Как будто это для нее новость.
— Ясно. Просмотри все от и до, с самого начала. У меня нет настроения сидеть в четырех стенах. — Ей вдруг отчаянно захотелось убежать. Знакомый офис, где день за днем текла ее жизнь, начинал душить ее. — Надо найти какие-нибудь зацепки для проверки. Любые. — Она даже не пыталась скрыть отчаяния.
