Лейф Перссон - Тот, кто убивает дракона
В кухне стояли два стула и стол. А на полу под ним принтер, но они не обнаружили никакого ноутбука, никакого обычного компьютера тоже. Кухонный стол наверняка также служил Акофели рабочим местом, и при мысли о том, что квартира находилась на первом этаже, выглядело глупым оставлять на нем оргтехнику, когда хозяин куда-то уходил. Окно выходило во двор, а стол стоял практически вплотную к нему. Проблема же состояла в том, что компьютера не было вообще.
В квартире не удалось найти никакого портфеля с документами. И мобильного Акофели тоже. Вдобавок отсутствовало то, что обычно забирают с собой, покидая свой дом в спешке. Одежда, обувь, ключи от квартиры, деньги, идентификационная карта и кредитки. Единственно портил картинку его паспорт.
– Он лежал за полкой для обуви в гардеробе, – сказал Ниеми. – И парень явно его спрятал.
– По-твоему, он исчез добровольно? – спросила Анника Карлссон.
– Судя по всему, да, – ответил Петер Ниеми. – Если с ним случилась беда, в любом случае это произошло не здесь. Если я ошибаюсь, то готов съесть шапку Чико, – добавил он и широко улыбнулся.
– А паспорт? А его компьютер?
– Паспорт меня немного беспокоит, – согласился Ниеми и кивнул. – Само по себе, у него мог быть еще один, нам надо проверить, может, он оставил у себя старый сомалийский, но как раз шведский паспорт должен быть для него на вес золота, если он сейчас подался в Европу. Компьютер меня меньше волнует. Скорее всего, речь идет о ноутбуке, который он забрал с собой.
– Привет Магде. – Фелиция послала томный взгляд в сторону Чико Фернандеса, когда они с Анникой покидали квартиру. – Спроси, нет ли у нее желания прогуляться как-нибудь вечером и оттянуться со всеми девчонками.
Чико в ответ лишь показал ей средний палец правой руки.
– По-моему, Чико немного странный, – заметила Фелиция, когда они сидели в машине. – Он, похоже, не понимает элементарных вещей. До него не доходит, что я откровенно с ним заигрываю. Наверняка принимает меня за лесбиянку и думает, я охочусь за его сестренкой.
– Многие парни такие, – улыбнулась Анника Карлссон.
– И какие же?
– Ну, немного туповаты. Не врубаются в ситуацию, несут всякий вздор, поступают черт знает как. Без всякой на то необходимости.
– Ага, и кто же среди них чемпион мира? Мы думаем об одном и том же человеке, не так ли? – спросила Фелиция.
– Я, по крайней мере, знаю, кого ты имеешь в виду, – сказала Анника Карлссон и рассмеялась.
– По-моему, он немного тебя боится, – заметила Фелиция. – Он не такой крутой, каким пытается казаться.
– Вот как…
– Когда ты смотришь на него, жирный коротышка явно чувствует себя не в своей тарелке, – констатировала Фелиция.
– Не забывай, что ты говоришь о своем шефе, – сказала Анника.
– Какая удача для него, – ухмыльнулась Фелиция. – Иначе он много чего услышал бы о себе.
Когда Ниеми вернулся в здание полиции, Бекстрём уже успел уйти домой. Эксперт переговорил с Тойвоненом и вкратце доложил ему результаты обыска.
– Значит, вы нашли его паспорт, – задумчиво произнес Тойвонен. – Мобильник, компьютер и все обычное отсутствует. Правильно понято?
– Да, – подтвердил Ниеми. – Но никаких следов вещей, которые могли бы принадлежать Даниэльссону.
– А его сумка для газет? Или детская коляска, или что он там использует, когда разносит газеты. Через него же их проходят сотни каждый день. Я полагаю, он не таскает их под мышкой.
– Я не подумал об этом, – сказал Ниеми и усмехнулся. – Нет никакой такой сумки или коляски в квартире. И у него в кладовке тоже, мы проверили ее, и она совершенно пустая. Собственного велосипеда он, похоже, не имел. Но сейчас, после твоего вопроса, мне вспомнилось, что, когда я беседовал с ним на Хасселстиген, 1, у него была матерчатая сумка через плечо с газетами. Ее мы тоже не нашли. Хотя он вряд ли прихватил ее в дорогу, если сбежал. Судя по всему, у парня не было особенно много барахла.
– И никакой сумки на колесиках? Или старой детской коляски? Или тележки?
– Нет. – Ниеми покачал головой.
– На кой черт ему понабилось брать с собой тряпичную сумку, – проворчал Тойвонен. – Если он подался в южном направлении, я имею в виду.
– И представить себе не могу, – пожал плечами Ниеми.
34
Бекстрём пришел домой с работы, когда было уже восемь вечера. Он пребывал в отличном настроении и принес с собой пол-литра лучшей водки, какую когда-либо пробовал. Остатки охоты за истиной, якобы находившейся на дне бутылки, которую они с Надей устроили в его офисе.
«Поиски продолжаются в том же направлении, – подумал Бекстрём и в качестве первой меры отправился на кухню и налил себе еще одну приличную порцию „Русского стандарта“, достал пиво из холодильника и сделал бутерброды с большим количеством печеночного паштета и огуречным майонезом. Он поставил все это на поднос и отнес его на придиванный столик перед телевизором. – Надо было сказать русской, чтобы она прихватила пиво с собой на работу».
Потом он разделся, принял душ и в довершение всего попрыскал себя парфюмом и почистил зубы. Часто во время последней процедуры он думал о своей матери. Это случилось и сейчас, хотя он и не понимал, почему так происходит.
«Разберемся», – пообещал себе Бекстрём, сел на диван и включил новости по телевизору, чтобы познакомиться с внутренними и глобальными бедами последних суток, вкушая свой скромный ужин.
Он, скорее всего, заснул, поскольку, когда открыл глаза, часы показывали два ночи и кто-то настойчиво звонил в его входную дверь.
«Наверное, чертов сосед выжрал все, что обманом выманил у меня на прошлой неделе, – подумал Бекстрём. – Купить еще он, скорее всего, забыл, и, если попытается посягнуть на мою русскую водку, я его просто убью».
Это была коллега Анника Карлссон. Одетая как на работу и на удивление бодрая для такого времени суток.
– Мне жаль, что я разбудила тебя, Бекстрём, – сказала он. – Но твой мобильный отключен, а у нас нет твоего домашнего номера, поэтому я решила попытать счастья и отправилась к тебе на квартиру.
– Не извиняйся, – махнул рукой Бекстрём. – Я уже вставал. Обычно совершаю пробежку спозаранку.
«Ты ведь приехала не ради моего домашнего телефона», – подумал он.
– Я понимаю, тебе интересно…
– Ничего не говори, – перебил ее Бекстрём. – Я ведь не дурак, – продолжил он. – Дай мне сначала одеться.
35
Акселю Стенбергу было семнадцать лет. Он имел рост сто восемьдесят пять сантиметров, был хорошо сложен и отлично тренирован. Сильнее большинства взрослых мужчин и сноровистее почти всех независимо от возраста. Бог наградил его спортивным талантом, но одновременно от лукавого он получил лень, мешавшую ему тренироваться, и все равно в школе почти никто не мог сравниться с ним в футболе, хоккее, гимнастике и плавании. И все благодаря его врожденному дарованию. Отсюда довольно сложные отношения с учителем физкультуры, который никак не мог взять в толк, почему парень при таких задатках практически отказывался от спортивной карьеры.
У Акселя были белокурые вьющиеся волосы и голубые глаза, белые зубы и красивая улыбка. И уже в начальной школе все девочки искали дружбы с ним, а потом и вовсе не давали прохода. Его отношения с учителями, кроме физкультурника, однако, складывались не лучшим образом. Как он мог просто плевать на учебу, будучи далеко не глупым парнем?
Акселя в жизни интересовали только девушки. И как раз сейчас для него на первом месте стояла его ровесница Ханна, месяц назад переехавшая в дом, где он жил.
Ханне Брудин было семнадцать лет. Красивая, хорошо сложенная и отлично тренированная, она имела рост сто семьдесят пять сантиметров, длинные черные волосы, карие глаза, белые зубы и широкую улыбку. И, будучи лучшей ученицей в классе, еще с начальной школы пользовалась любовью и уважением учителей. В то время как все парни добивались ее благосклонности столь же долго и всеми возможными способами.
И сейчас за ней старательно ухаживал Аксель, а поскольку ее мать уехала на конференцию со своими новыми товарищами по работе, они оказались у нее дома и впервые смогли побыть в спокойной обстановке наедине друг с другом. Аксель делал вполне предсказуемые выпады, но, так как в игре, которую они сейчас затеяли, она не уступала ему в опыте, ей не составляло труда парировать их.
А поскольку они в равной мере интересовались друг другом, все остальное было только вопросом времени.
– Что думаешь о вечернем купании? – сказал Аксель. – Первый раз в году.
– Наверное, еще немного холодно, – возразила Ханна. – Кроме того, я не знаю, где мой купальник. Мы с мамой еще толком не распаковали вещи.
– Можно голышом, – предложил Аксель и улыбнулся.
– Кто такое пропустит, – сказала Ханна и улыбнулась в ответ. – Но если вода слишком холодная, тебе придется лезть в нее одному.
