Эд Лейси - Блестящий шанс. Охота обреченного волка. Блондинка в бегах

— Перестаньте и просыпайтесь! Парень, за которым Кей поручила мне следить, убит. Что вы знаете об этой затее с телепередачей?

— Все знаю. Извините, я вчера чуть все дело не испортила. Кей меня так отчитала, точно я…

— Послушайте, Бобби, у меня нет времени на светские беседы. У меня вообще ни на что уже нет времени. Где сейчас Кей?

— У так называемого мужика.

— У кого? У своего мужа?

Она долго смотрела на меня, потом откинула голову назад и истерически расхохоталась. Я еще разок ее встряхнул, и тогда она выпалила:

— Она сейчас с этим педрилой Стивом. Я ее муж! — Она произнесла последние три слова с неожиданным достоинством. В ее глазах светилась гордость, когда она подняла на меня взгляд и добавила совершенно нормальным голосом: — Я — та, кто во всей этой затее выступает под именем Бутч. Ну так что за ерунду вы тут городите про то, будто Кей вас заманила?..

— Она оставила мне записку, в которой просила прийти в комнату к Томасу в полночь. Я пришел туда и обнаружил его труп. Минуту спустя в комнату влетел полицейский. Все сходится: Кей наняла меня, негра, понимая, что негра будет легко опознать — я был приманкой в этой ловушке. Но я найду Кей и добьюсь от нее правды, если…

— Вы что же, хотите сказать, что Кей убила этого мужчину? — спросила вдруг Бобби, затушив сигарету о стеклянную поверхность кофейного столика.

— Вы сами можете это сказать и еще раз повторить!

— Это просто смешно. И не Кей вас выбрала — это я.

— Вы? Не надо ее выгораживать. Бобби, мне бы не хотелось наговорить вам грубостей, но сейчас не время для всяких дурацких розыгрышей.

— Я вас не разыгрываю. Я говорю правду. Я познакомилась как-то на вечеринке с вашим другом Сидом, и он в разговоре упомянул про вас. А Кей рассказала мне о своем плане рекламной кампании для нового телешоу, о том, что ей надо нанять детектива. Она так много надежд связывала с этим детективом… Я видела, как она волнуется… Такое уже случалось с ней и раньше. Перед тем, как она связывалась с новым… мужчиной. Разумеется, она всегда возвращается ко мне после двух-трех ночей, но я-то живу в постоянном кошмаре, думая, что она не вернется. Вы можете понять, как я сильно люблю эту девочку?

— Опустим историю любви. Зачем вы меня выбрали?

— Не-ет, вы не можете понять, что Кей для меня значит. Я ведь просто рассказала ей про вас, зная совершенно точно, что ей наверняка понравится это… ну, я имею в виду то, что вы негр. И я так обрадовалась, когда увидела вас вчера, кода увидела ваше мускулистое тело, ваши мужественные… Вы идеально подходили для ее нового увлечения.

— Увлечения? Да что вы такое несете?

— Мой милый Туссейнт — какое чудное имя! — неужели вам не ясно? Ваши отношения с Кей могли быть только временными, они просто не могли бы вылиться во что-то постоянное… Вы же негр!

— Ладно, мне надоела эта болтовня. Где Кей?

— Где бы она сейчас ни была, это вы во всем виноваты. Какая же она была отвратительная вчера, когда на моих глазах ластилась к вам, как кошка! А вы и бровью не повели! А теперь она проводит ночь в отеле с этой мерзкой тварью — Стивом. Вот это меня и тревожит. Кей обычно нравятся грубые дикари.

— В каком отеле?

— Уж этого я не знаю.

Я снова ее встряхнул.

— Шутки в сторону! Какой отель?

Самое забавное, что, тряся Бобби, я заметил, как соблазнительно колышутся ее груди под пижамой, но в эту же секунду грубый и низкий, почти что мужской, голос рявкнул мне в ответ:

— Убери свои чертовы лапы! Сказала же — не знаю! Если бы знала, неужели ты думаешь, я б тут сидела сиднем? Я бы пошла туда и волоком приволокла ее обратно домой.

Я прошелся по гостиной, погруженный в свои невеселые раздумья. Если то, что сказала мне Бобби, правда — а я инстинктивно чувствовал, что так оно и есть, то тогда моя версия о том, что это Кей расставила на меня силки, рушилась к черту. Но если не Кей меня подставила, тогда кто же? И почему? Кто еще мог знать о том, что я веду слежку за Томасом? Ведь все это держалось в строгом секрете, и знали об этом только Кей и ее босс, ну и Барбара.

— Как зовут босса Кей?

— Понятия не имею. Брукс там какой-то. Кей называет его Б. X. — Она покачала головой. — Его можешь вычеркнуть. Он вчера уехал в Сент-Луис, открывает там новую студию «Сентрал». Кей говорила, что он ей сегодня оттуда звонил.

— Но вы же сказали, что не видели Кей со вчерашнего утра.

— Она позвонила мне в школу во время обеденного перерыва сказать, что… что она от меня уходит, — и Барбара заплакала.

Я стоял как дурак и слушал ее рыдания. Похоже, она не притворялась. Когда я появился на пороге этой квартиры, все было предельно просто: я погорел, и меня могло спасти только одно — найти Кей и узнать от неё всю правду. Выбить из нее правду, если придется. А теперь… Я не мог вычеркивать Кей из своего списка подозреваемых до тех пор, пока не узнал бы, где она находилась в момент убийства Томаса. Но я ведь не сомневался, что она заманивала меня в западню с самой первой минуты нашего знакомства, а выяснилось, что это не так. Что же теперь? Теперь я понял, что единственный способ спастись от электрического стула — это самому найти убийцу до того, как меня схватит полиция. Меня обуревали смешанные чувства: с одной стороны, я несколько успокоился и даже обрадовался при мысли, что все-таки Кей меня не предала, но и был немного испуган тем, что действовать мне придется в одиночку. Теперь все зависело только от меня. Ведь по большому-то счету я не был никаким детективом, а просто здоровым вышибалой, громилой, которому удавалось нагнать страху на слабых женщин вроде миссис Джеймс. И вот на тебе: никто, кроме меня, жалкого самодеятельного сыщика, не мог спасти мою шкуру.

Я кругами заходил по комнате, пытаясь мыслить логически. Мои краткие наблюдения за Таттом-Томасом позволяли сделать вывод, что это простой работяга, рассчитавшийся с прошлыми грехами. Но это не отменяло возможности того, что он вляпался в Нью-Йорке в какую-то передрягу, правда, это казалось маловероятным… Он ведь знал, что в розыске, и не стал бы совершать глупостей. Если он тут занимался какими-то темными делишками, зачем ему тогда горбатиться в грузовой компании, ходить в училище? Да у него и времени-то толком свободного не было, чтобы вляпаться во что-то сомнительное. По сути, он был просто мелкий шалопай, провинциальный хулиган… Можно было предположить только одно — его застукал старый дружок и угрохал из чувства мести. Но я-то как вписываюсь в общую картину? И если это был старый дружок, почему он ждал столько лет? Возможно, он только сейчас напал на след Томаса или только что вышел на свободу и помчался разыскивать Томаса. Но как ему — или ей — удалось узнать про меня, про Кей? Правда, Кей сказала, что они уже беседовали кое с кем на родине Томаса — в том городке в Огайо… Да, точно — этот некто охотился за Томасом несколько лет, и затея с телевизионным шоу дала ему в руки блестящий шанс. А если представить, что он следил за Кей и Томасом одновременно? Это похоже на правду. Сама того не зная, Кей вывела его на Томаса и на меня. А в таком случае не надо быть гением, чтобы загнать негра-сыскаря в западню и подставить, свалив на него убийство.

Мне полегчало, точно я добился каких-то впечатляющих результатов. Но оставалась еще одна болтающаяся ниточка, которую следовало к чему-то привязать.

— Ужасное зрелище, — произнес я, — лысая голова Томаса раскроена, как вишневый пирог, все в его комнатах перевернуто вверх дном.

Бобби ни слова не сказала и вытерла глаза рукавом. Ладно, я сморозил глупость, я ее не подловил на этой невинной неточности. И тогда я решил действовать напролом.

— Когда в последний раз вы видели Томаса?

— Я никогда его в глаза не видела. — Она взглянула на меня. — Вы с ума сошли, Туи, сначала хотели во всем обвинить Кей, теперь меня?

— Послушайте, всего четыре человека знали о том, что Кей меня наняла, — Кей, я, этот Б. X. и вы.

— Господи ты Боже мой, да я весь вечер просидела дома. Вы и сами это знаете — вы же мне звонили утром, потом час назад. После вашего второго звонка я приняла снотворное.

Меня эти слова вполне убедили, даже при том, что они не показались мне такими уж неопровержимыми.

Я просто не представлял себе, как Бобби хладнокровно убивает человека клещами.

— Ладно, Бобби, поймите, мне надо учесть все возможные варианты. Кей говорила, что у телекомпании на Томаса есть полное досье. Она никогда не рассказывала вам каких-то подробностей?

— Что-то рассказывала — про изнасилование. Меня такие омерзительные детали не интересовали. У нее в столе лежат какие-то папки. Кей часто работает вечерами.

Я двинулся за Бобби в спальню, к письменному столу овальной формы у окна. Рядом со столом на шкафчике для бумаг стояла пишущая машинка. Она выдвинула один ящик, порылась в нем и протянула мне довольно-таки толстенькую папку с наклеенной на ней бумажкой «Татт-Томас».