Человек, рисующий синие круги - Фред Варгас
Взять хотя бы эту его манеру ходить по улицам, вплотную прижимаясь к людям, чтобы нагнать на них страху и испытать свою ничтожную власть над ними. Или подойти к стоящим на переходе, когда горит красный свет, и, помахав белой тростью, спросить: «Может, помочь вам перейти дорогу?» - и все только для того, чтобы смутить их и воспользоваться своим положением неприкасаемого. Бедняги, они не смеют ответить и продолжают стоять у края тротуара, несчастные, как неподвижные и молчаливые камни. Ты мстишь за себя, вот что ты делаешь, Шарль. Ты мелкий негодяй высокого роста. А та женщина, королева Матильда, она даже сказала, что ты красив. А ты, хотя и испытал мгновение счастья, даже не дал ей это понять, не смог даже ее поблагодарить.
Ощупав дорогу, Шарль остановился у края тротуара. Другие люди сейчас видят скомканные тряпки, заткнутые в водосточные трубы, чтобы регулировать напор воды, и даже не подозревают о том, как это прекрасно. Подлая львица. Ему захотелось выставить на всеобщее обозрение белую трость и с гадкой улыбочкой произнести: «Может, вам помочь перейти дорогу?» Он постарался вспомнить голос Матильды, когда она сказала мягко: «У вас тяжелый характер», - и повернул в другую сторону.
Данглар тщетно пытался не поддаваться влиянию шефа. Тем не менее на следующее утро он кинулся просматривать все газеты, не задерживаясь на политике, экономике, общественных проблемах и прочей дребедени, что обычно его интересовала. Ничего. Ничего о человеке с кругами. В этом деле нет ничего такого, что могло бы постоянно привлекать внимание журналистов.
А вот Данглар им уже заболел.
Вчера вечером его дочь, старшая из второй пары близнецов, более других детей любившая слушать рассказы отца, попутно бросив: «Пап, кончай пить, ты и так уже хорош», - сказала: «У твоего нового начальника классное имя. Если перевести, получается «Святой Иоанн Креститель с Адамовой горы». Ничего себе программу в него заложили! Ладно, раз он тебе нравится, мне он тоже нравится. Ты мне его как-нибудь покажешь?» На самом деле, Данглар был совершенно помешан на своих близнецах, на всех четверых, и сам давно горел желанием показать их Адамбергу, чтобы тот сказал ему: «Они просто очаровательны». Но он не был уверен, что его малыши будут интересны Адамбергу. «Мои ребятки - мои ребятки - мои ребятки, - повторял про себя Данглар. - Мои чудесные создания».
Придя на службу, он принялся обзванивать все окружные комиссариаты и расспрашивать, не попадался ли где кому-нибудь из патрульных новый синий круг - «просто так, на всякий случай», ведь никто эту историю всерьез не воспринимал. Его вопросы вызывали удивление, и он объяснял, что выполняет просьбу одного из своих друзей, врача-психиатра: не может же он не оказать такую маленькую услугу. О да, полицейских вечно просят оказать маленькую услугу, это всем известно, отвечали ему.
Оказывается, минувшей ночью в Париже появилось два новых круга. Один - на улице Мулен-Вер, его заметил полицейский из 14-го округа, страшно обрадованный тем, что его дежурство не прошло впустую. Другой был замечен в том же квартале, на улице Фруадево: какая-то женщина, увидев круг, решила, что это уже слишком, и пришла в участок жаловаться.
Возбужденный и сгорающий от любопытства Данглар поднялся этажом выше и зашел к Конти, фотографу. Тот, обвешанный сумками с оборудованием, выглядел как солдат, готовый к бою. Данглар подумал, что щуплому Конти вся эта аппаратура придавала уверенности, все эти кнопки и сложные штуки внушали почтение к фотографу; впрочем, инспектору было хорошо известно, что Конти далеко не глуп. Сначала они домчались до улицы Мулен-Вер: их взору предстал широкий синий круг, с наружной стороны которого вилась надпись, сделанная красивым почерком. Почти в самой середине лежали наручные часы с обрывком браслета. «Зачем нужны такие большие круги для таких крохотных вещей?» - подумал Данглар. До сих пор он не задумывался об этой несоразмерности.
- Не трогай! - завопил он, когда Конти вошел внутрь круга, чтобы все разглядеть.
- Ты что! - возмущенно воскликнул фотограф. - Эти часы никто вроде пока не убивал. Может, еще медэксперта позовешь, раз уж на то пошло.
Конти пожал плечами и вышел из круга.
- Отстань, - проворчал Данглар, - он велел сфотографировать все как есть. Прошу тебя, сделай, как он сказал.
Впрочем, надо отметить, что, пока Конти снимал место происшествия, Данглар думал об Адамберге, поставившем его в довольно нелепое положение. Если им с Конти не повезет и поблизости окажется кто-либо из местных полицейских, он совершенно справедливо решит, что в комиссариате 5-го округа все сошли с ума, раз ходят и фотографируют валяющиеся на земле сломанные часы. А еще Данглар подумал, что полиция 5-го округа и вправду окончательно спятила и он, инспектор Данглар, спятил вместе с остальными. Между тем он даже не оформил документы по делу Патриса Верну, хотя должен был это сделать в первую очередь. Коллега Кастро, наверное, пребывает в недоумении.
Попав на улицу Эмиля Ришара, мрачный и идеально прямой проход через самый центр кладбища Монпарнас, Данглар понял, почему та женщина решила подать жалобу. Обнаружив причину, он почти почувствовал облегчение.
Дело начало принимать скверный оборот.
- Ты видел? - спросил он Конти.
Перед ними были останки раздавленной машиной кошки, очерченные синим кругом. Нигде не было ни пятнышка крови, животное, видимо, подобрали в канаве, когда оно уже несколько часов как погибло. На сей раз зрелище было действительно угнетающим: бесформенный комок грязной шерсти, наводящая тоску улица, синий круг и уже знакомое: «Парень, горек твой удел, лучше б дома ты сидел!». Словно ведьмы всем напоказ устроили здесь свой жалкий шабаш.
- Я закончил, - окликнул Конти Данглара.
Возможно, это было глупо, но Данглару показалось, что увиденное произвело на Конти впечатление.
- У меня тоже все,- отозвался Данглар. - Пора смываться, не нужно, чтобы нас застукали ребята из
