Томас Харрис - Красный Дракон
Лежа рядом с ней в темной комнате, он положил ей руку на грудь и мягко надавил, как бы опечатывая дверь в прошлое. Рив спала, а Долархайд, проклятый всеми убийца, на руках которого была кровь одиннадцати человек, снова и снова вслушивался в стук ее сердца.
Образы. Причудливые жемчужины, летящие сквозь благодатную темноту. Пистолет — тот самый, из которого он палил в лунный диск. Грандиозный фейерверк «Дракон, сеющий жемчуг», на который он попал в Гонконге.
Дракон.
Он чувствовал себя оглушенным, расколотым напополам. И, всю ночь лежа рядом с ней, Долархайд в страхе прислушивался, не спускается ли он сам в кимоно по лестнице.
За всю ночь Рив пошевелилась лишь один раз, сонно шаря рукой вокруг, пока не нащупала стакан, стоящий на ночном столике у изголовья. Лежащие в стакане челюсти загремели.
Долархайд принес ей воды. Она обняла его в темноте. Когда Рив уснула, он снял ее руку со своей огромной татуировки и положил себе на лицо.
На рассвете он уже крепко спал.
Проснувшись в девять утра в огромной кровати, Рив Макклейн лениво потянулась, слушая его ровное дыхание. Он не пошевелился. Она стала припоминать расположение комнат, порядок, в котором лежали на полу ковры, направление, в котором тикали часы. Только четко представив себе, где что находится, девушка тихонько встала и пошла в ванную. Когда она, не спеша помывшись под душем, вернулась, он еще спал. Ее порванное белье лежало на полу. Она нащупала его ногой, подняла и затолкнула в сумочку. Затем натянула через голову свое хлопчатобумажное платье, нашла палочку и вышла из дома.
Он рассказал ей вчера про двор — большой и ровный, обсаженный кустарником, но поначалу она все равно шла очень осторожно.
Дул прохладный утренний ветерок. Начинало припекать солнце. Рив стояла во дворе, подставив ладони навстречу сорванным ветром зонтикам бузины. Ветер проникал в поры ее кожи. Она подняла руки, подставляя прохладному воздуху груди, подмышки и бедра. Рядом прожужжали пчелы. Она их не боялась, и они ее не тронули.
Долархайд проснулся, удивившись на мгновение, что он не у себя наверху. Его желтые глаза округлились, когда он вспомнил события вчерашнего дня. Повернул голову и тупо взглянул на другую подушку. Пусто. Неужели пошла по дому бродить? Что она может обнаружить? А может, ночью что-то случилось и теперь необходимо устранять последствия? Возникнут подозрения. Придется бежать.
Он заглянул в ванную, потом на кухню. Сходил в подвал, где стояло второе кресло. Второй этаж… Он не хотел подниматься наверх. Нужно было посмотреть, как там. Татуировка упруго заиграла на его коже, когда он поднимался по лестнице. Со стены спальни на него метнулся огненный взор Дракона. Прочь отсюда, подальше от Дракона.
Из окна второго этажа он увидел, как она гуляет по двору.
— ФРЭНСИС.
Голос раздался из его комнаты. Он знал, что это голос Дракона. Незнакомое чувство сдвоенности с Драконом сбивало его с толку. Впервые он ощутил его, когда положил руку Рив на грудь — туда, где сердце.
Дракон еще никогда не разговаривал с ним. Долархайду стало страшно.
— ФРЭНСИС, ПОДОЙДИ СЮДА.
Он скатился по лестнице, стараясь не слышать зовущий его голос.
Что она могла найти? Вставную челюсть бабушки в стакане? Но он убрал стакан, когда принес ей воды. Увидеть его она не могла. Запись голоса Фредди. Кассета была вставлена в магнитофон, находящийся в гостиной. Он вытащил кассету. Пленка была смотана на начало. Он не помнит, смотал ли ее обратно после того, как передавал по телефону для «Тэтлер».
Рив нельзя возвращаться в дом. Он не знал, что тут может произойти. Она может получить неприятный сюрприз. Дракон может спуститься вниз. Долархайд знал, как легко будет разорвать ее на части.
Женщины видели, как она садится к нему в машину. Уорфилд вспомнит, как они приходили вместе. Он быстро оделся.
Идя по двору, Рив почувствовала прохладную тень, отбрасываемую стволом дерева, затем опять солнечное тепло. Сейчас она все время знала, где находится, ориентируясь по теплу солнца и гулу оконного кондиционера. Прокладка курса — наука всей ее жизни — тут давалась легко. Она поворачивалась направо и налево, водя руками по верхушкам кустарника и переросших цветов.
На солнце нашло облако, и Рив остановилась, потеряв направление. Она прислушалась к кондиционеру. Он был выключен. Девушка растерялась, затем хлопнула в ладоши и с облегчением услышала отраженный от стены дома отзвук. Щелчком открыв стекло часов, потрогала пальцем стрелки. Пора будить Долархайда. Ей нужно идти домой.
Хлопнула дверь с сеткой от комаров.
— Доброе утро, — сказала она.
Зазвенели ключи, когда он пересекал газон. Долархайд осторожно подошел к ней, как бы опасаясь, что движение воздуха, вызванное его приближением, может ее сдуть, и увидел, что она его не боялась.
Глядя на нее, нельзя было подумать, что она испытывала стыд или смущение от того, чем они занимались в прошедшую ночь. Она не сердилась. Она не побежала от него, не стала выкрикивать угрозы. Может, это из-за того, что она не видела его укромных мест, подумалось ему.
Рив обвила его шею руками и положила голову ему на грудь. У него быстро билось сердце.
— Доброе утро, — выдавил он.
— Ты потрясающий мужчина. Мне было так хорошо.
«Потрясающий мужчина? Что в таких случаях говорят в ответ?»
— Хорошо. Мне тоже было приятно.
«Вроде нормально получилось. Нужно ее отсюда увести».
— Но сейчас мне надо домой, — сказала она. — Сестра должна заехать, чтобы забрать меня на обед. Ты тоже можешь с нами, если хочешь.
— Я должен ехать на работу, — солгал он.
— Я возьму сумочку.
«О нет!»
— Я сейчас вынесу.
Не в состоянии разобраться, что он на самом деле чувствует, не умея выразить свои чувства, подобно тому как шрам не может покраснеть, Долархайд не понимал, что произошло у них с Рив Макклейн и почему. Он был растерян, его пронзил неведомый ранее страх Раздвоения.
Она представляла собой угрозу. Она не представляла собой угрозы.
Угроза исходила от ее пугающей живости, с которой она отдалась ему на бабушкиной кровати.
Долархайд редко разбирался в своих чувствах до того, как начинал действовать. Сейчас он не знал, что чувствовал по отношению к Рив.
Безобразная сцена, которая произошла, когда он вез ее домой, помогла ему разобраться в своих чувствах. Проехав поворот на бульвар Линдберга, он заехал на бензоколонку «Сервко суприм», находящуюся на автостраде 70. Заправщик был коренаст и угрюм, от него несло перегаром дешевого крепленого. Он недовольно скривился, когда Долархайд попросил проверить уровень масла в двигателе.
Оказалось, что нужно долить больше литра. Заправщик всадил острый конец заливочного носика в новую банку, перевернул ее и вставил носик в заливочное отверстие.
Долархайд вышел из машины расплатиться.
Заправщик суетился возле машины, протирая стекло как раз напротив сиденья пассажира. Он все тер и тер одно и то же место.
Рив Макклейн сидела на высоком глубоком сиденье, положив ногу на ногу, ее юбка задралась выше колен. Белая палочка лежала рядом с ней.
Заправщик начал протирать стекло по второму кругу, откровенно заглядывая Рив под юбку.
Долархайд поднял глаза от бумажника и увидел, что происходит. Он просунул руку в кабину, щелкнул выключателем, и по стеклу быстро побежали дворники, ударяя заправщика по пальцам.
— Эй, ты, полегче!
Заправщик полез в двигатель за банкой. Он понял, что его застукали, и на его лице играла хитрая ухмылка, пока Долархайд не обошел фургон и не встал перед ним.
— Ах ты, сукин сын!
Над звуками «с» он пролетел как птица.
— Ты что, парень, офонарел?
Заправщик был такого же роста и веса, как Долархайд, но мускулатура у него была пожиже. Он был молод, но у него уже были вставные зубы, за которыми он не следил.
Долархайду не понравился зеленоватый цвет его зубов.
— Что у тебя с зубами? — спросил он тихо.
— Не твое поганое дело!
— Ты что, одалживал их своему дружку, хрен моржовый?
Долархайд стоял почти вплотную.
— Отойди от меня, я сказал! — крикнул заправщик и тихо прошипел сквозь зубы: — Свинья безмозглая. Подонок. Дурак.
От короткого удара заправщик полетел назад и с грохотом ударился о машину. По асфальту загремела пустая банка с заливочным носиком. Долархайд подобрал ее.
— Не беги. Все равно поймаю.
Он вытащил носик из банки и взглянул на острый конец.
Заправщик побледнел. В лице Долархайда было что-то такое, чего он никогда прежде не видел. На секунду Долархайд представил себе, как из всаженного в грудь носика фонтаном бьет кровь. За ветровым стеклом он увидел лицо Рив. Она качала головой и что-то говорила, пытаясь найти ручку и опустить стекло.
