Карен Роуз - Посчитай до десяти
— Ладно. Давай встретимся, обсудим все спокойно.
Повисла долгая пауза.
— Ладно. В баре Флэннагана через полчаса.
Он взглянул на свой список. Он почти все перепроверил, но нужно убрать еще пару концов и только потом можно будет навестить Дауэрти в гостинице.
— Давай через три четверти часа.
Он встал и осторожно положил пластмассовые яйца в рюкзак. Затем достал из ножен клинок и покрутил им, стараясь поймать на лезвии отражение света, любуясь блеском стали. После Пенни Хилл он наточил клинок. Ответственный человек всегда заботится о своих инструментах.
Мальчик смотрел на него, и ужас сжимал его сердце. Он по собственному опыту знал, на что способен такой нож. А еще он знал, что именно сделает нож, если его обнаружат. И поэтому еще сильнее свернулся калачиком, прячась от чудовища, живущего в его снах.
Глава 13
Среда, 29 ноября, 20:40
Рид смотрел в зеркало заднего вида на приближающуюся Мию. Ему не следовало приезжать сюда. Надо было дождаться утра и тогда уже сообщить. Все равно сегодня вечером она уже ничего не сможет сделать. Но он понимал: она бы хотела узнать все заранее. Он знал: она не из тех, кто… Как это она выразилась? Не из тех, кто станет прятаться под одеялом, как девчонка.
Она замедлила ход взятой на время полицейской машины и окончательно остановилась уже возле внедорожника Рида. Несколько секунд она сидела и просто смотрела на него, затем припарковалась у обочины. Чувствуя себя так, словно тянет за собой якорь, он вышел из машины и подошел к ней, держа руки в карманах.
Миа открыла багажник, искоса посмотрела на Соллидея и спросила:
— Какие-то новости по делу? — В багажнике оказалось штук пять пакетов с продуктами.
Он покачал головой.
— Нет.
— Требуется кто-то, кто бы завязал тебе шнурки на ботинках или открыл пакетик с горчицей?
— Нет. — Он легонько отодвинул ее в сторону и взял пакеты. — Это все?
Она захлопнула багажник.
— Я мало ем.
Не говоря больше ни слова, она провела Рида на три пролета вверх по лестнице и впустила в квартиру. Как он и догадывался, украшений там почти не было. Никаких картин на стенах. Минимум мебели. Телевизор крошечный, да и тот водружен на свою же пустую упаковку. Это помещение нельзя было назвать домом. Она просто спала здесь в перерывах между работой.
Он заметил маленький деревянный ящик на столике за секунду до того, как она схватила ящик и накрывавший его флаг, сложенный втрое, и убрала в кладовку — тоже практически пустую. То, что флаг принадлежал ее отцу, было очевидным. Он ведь служил в полиции. Следовательно, хоронили его так, как хоронят полицейских. А вдове вручили флаг.
Логично предположить, что и ящик тоже принадлежал отцу Мии. То, что флаг в результате оказался у дочери, а не у вдовы, говорило о многом. Но, учитывая то, что она рассказала сегодня утром, это можно понять. Как, наверное, тяжело ей было узнать о супружеской неверности отца, стоя у его могилы. Но насколько тяжелее это оказалось для вдовы! Он попытался представить себе, что бы почувствовал, если бы узнал о предательстве Кристин. Нет, такое просто невозможно себе представить.
То, что Миа Митчелл умудрялась продолжать вести расследование, свидетельствовало о том, что она превосходный полицейский.
— Положи покупки на стол, — велела она, и он послушался, по-прежнему ломая голову над тем, как рассказать, что неприкосновенность ее личной жизни вот-вот будет нарушена.
Он раскрыл один пакет и начал доставать оттуда замороженные полуфабрикаты.
— Я приехал сразу после встречи с Холли.
Ее глаза сверкнули.
— Полагаю, когда ты покинул мисс Уитон, она была жива, здорова и в хорошем настроении.
Он начал терять терпение.
— Миа, мне она тоже не нравится. Как и твои намеки.
Она пожала плечами и пробурчала:
— Ты прав. Прости. Все равно это неважно.
Она потянулась за полуфабрикатами, но Рид перехватил ее руку.
— Черт возьми, Миа, да что с тобой такое?
На долю секунды гнев в ее взгляде сменился страхом. Но так же быстро страх исчез, а на его место пришел вызов. Она рванула руку к себе, и Рид потрясенно разжал пальцы.
— Рид, уходи. Я сейчас плохой собеседник.
И, схватив упаковки с едой, она исчезла в кухне. Он услышал, как открылась дверца холодильника и как она с грохотом закрылась. Миа вернулась и, подбоченившись, встала в дверях.
— Ты еще здесь?
— Похоже на то.
Она стояла и хмурилась, ее синие глаза метали молнии, и почему-то в шортах цвета хаки и сбитых ботинках она выглядела куда сексуальнее, чем Уитон в замшевой мини-юбке и лакированных туфлях на убийственной шпильке. И он хотел ее, такую хмурую и злую!
— Слушай, ты вроде хороший парень. Ты заслуживаешь лучшего отношения, чем видишь от меня. Я, конечно, не белая и пушистая, но обычно и не такая грубая. — Мелькнувшая на губах улыбка явно была принужденной. — Я постараюсь быть с тобой повежливее. Давай раскроем это дело, и ты сможешь уйти, надеюсь, не получив серьезных повреждений.
И она направилась к входной двери, намереваясь выгнать его.
Ну уж нет!
— Миа, мне нужно поговорить с тобой о Холли Уитон. Это важно.
Она остановилась в полутора метрах от Рида, спиной к нему.
— Мне действительно неважно.
Он вздохнул.
— Думаю, это будет для тебя важно.
Она устало повернулась к нему.
— Что она натворила?
— Твой уход с пресс-конференции сегодня утром не прошел незамеченным.
Она закрыла глаза.
— Черт!
— Ей известно о женщине, которую ты преследовала, известно, что она важна для тебя. Холли снимала толпу, и на видео есть та женщина. Я подумал, что тебе нужно об этом знать, чтобы быть наготове.
Она открыла глаза и прищурилась.
— Черт возьми, ненавижу эту стерву!
— Должен заметить, она относится к тебе точно так же. Но за что она тебя так не любит?
— Мы вели дело об изнасиловании и убийстве ребенка, и она пыталась соблазнить Эйба, чтобы он дал ей эксклюзивное интервью. Ей было наплевать, что Эйб женат. И мы с Эйбом решили: лучший способ стряхнуть Уитон с его загривка — дать эксклюзивное интервью кому-то другому. Мы обратились к Линн Поуп из «Чикаго он зе таун».
— Я видел ее на экране, но лично мы не встречались.
— Линн — дама первый сорт. Я ей доверяю. Когда Холли обо всем узнала, то подала Спиннелли официальную жалобу, но он, разумеется, поддержал нас. И когда журналисты стали охотиться уже за ним, он дал эксклюзивное интервью Линн. В общем, Холли обвиняет меня в попытке разрушить ее карьеру.
— Но почему именно тебя?
— Потому что мужчины в принципе не способны отвергнуть ее по собственной инициативе, а значит, их настроила против нее я. Она представляет собой угрозу. — Миа вздохнула. — И еще прекрасно умеет обнаруживать нужную ей информацию. Большинство мужчин действительно не способны отказать такому милому личику. И еще менее способны сопротивляться короткой юбке или вертлявой заднице.
Рид понял, что в последней фразе прозвучал скрытый комплимент: ведь он устоял перед соблазном. Но было во всей тираде что-то еще: признание, что сама Миа Митчелл не обладает аналогичными качествами, а следовательно, не так желанна. И это разозлило Рида, поскольку он являлся живым и нетерпеливым доказательством того, насколько Миа на самом деле желанна.
— Никто не знает о твоей связи с той блондинкой, кроме мужчин, присутствовавших на совещании. Я не скажу ни слова. Спиннелли, Джек и психиатр — тоже.
Она прижала кончики пальцев к вискам.
— Я знаю. Я очень благодарна тебе, ведь ты специально приехал, чтобы обо всем мне сообщить. Мне правда очень жаль, что я наорала на тебя.
Риду хотелось подойти к ней. Обнять ее, прижать к себе и не отпускать. Но она уже два раза оттолкнула его, и он боялся, что оттолкнет и в третий. И выгонит. Поэтому оставался на месте, по-прежнему держа руки в карманах.
— Ничего страшного. — И с некоторой долей юмора он добавил: — Если бы я знал, как сильно ты ее ненавидишь, я бы дал тебе возможность получить ордер.
Уголок ее рта грустно приподнялся.
— Я знала, что ты джентльмен.
Ты уже произнес свою реплику. Теперь уходи.
Но его ноги не желали двигаться с места. Он не мог уйти сейчас, когда у нее вид побежденной.
— Миа, я уже три дня за тобой наблюдаю. Тебе не наплевать на жертвы. Ты переживаешь, что им пришлось страдать. Хочешь добиться для них справедливости. Ты заботишься о родственниках жертв. Даешь им поддержку, оказываешь уважение. Для меня это очень важно. Куда важнее образа «белой и пушистой», и уж тем более — «вертлявой задницы в мини-юбке».
Она серьезно и внимательно смотрела на него — по-прежнему с расстояния в полтора метра.
