Томас Харрис - Красный Дракон
Но спешить с этим не стоит. Пусть страх овладеет им.
Теперь Долархайда не покидало спокойное ощущение собственного могущества.
На пресс-конференции в Чикаго полицейские чины мямлили о том, как напряженно они работают. Очевидно было одно: ничего нового по убийству Фредди у них нет. Среди полицейских, сидящих перед микрофонами, был и Джек Крофорд. Долархайд узнал его по фотографии, напечатанной в «Тэтлер».
Представитель газеты, по обе стороны от которого сидели телохранители, сказал: «В ответ на этот акт бессмысленной жестокости голос нашей газеты зазвучит еще громче».
Долархайд хмыкнул. Как же, зазвучит. Вот один такой смелый уже заткнулся навсегда.
Теперь уже и дикторы телевидения называли его Драконом. То, что он делал, утверждал комментатор программы новостей, полиция раньше называла убийствами Зубастика.
Ну что ж, прогресс определенно есть.
Все, теперь остались только местные новости. Какой-то болван с лошадиными зубами вел репортаж из зоопарка. Видно, его уже не знали, куда послать, лишь бы он на студии глаза не мозолил.
Долархайд уже было потянулся к пульту дистанционного управления, когда увидел на экране человека, с которым разговаривал по телефону несколько часов назад. Это был директор зоопарка Фрэнк Уорфилд. Он очень обрадовался, когда Долархайд предложил ему кинопленку.
На экране Уорфилд и зубной врач склонились над тигром, у которого сломался зуб. Долархайд хотел рассмотреть тигра, но мешал репортер. Наконец он отошел. Раскачиваясь в кресле, Долархайд увидел на экране огромного тигра, вытянувшегося во сне на массивном рабочем столе.
Сегодня они обрабатывали сломанный зуб. Через пару дней, радостно сообщил репортер, они поставят коронку.
Долархайд смотрел, как хладнокровно копались люди в клыкастой пасти грозного полосатого зверя.
«Можно дотронуться до вашего лица?» — спросила Рив Макклейн.
Его подмывало рассказать Рив, хотя бы намекнуть ей на то, что он делал. Он желал, чтобы ей хотя бы на миг открылась его Слава. Но, узнав, она не могла остаться в живых. А она должна жить — его видели с ней, она находилась слишком близко к дому.
Он хотел довериться Лектеру, но тот предал его.
Тем не менее ему все равно хотелось с кем-нибудь поделиться. Ему хотелось поделиться с ней, сообщить самую малость — так, чтобы можно было потом оставить ее в живых.
34
— Я знаю, что это политика, ты знаешь, что это политика, но, с другой стороны, ты ведь все равно этим занимаешься, — уговаривал Крофорд Грэма. Они шли по Стейт-стрит в направлении здания, где были собраны все федеральные учреждения. Наступал вечер. — Занимайся, чем занимаешься, просто выпиши мне сходные черты, а я уж сделаю все остальное.
Управление полиции Чикаго запросило в отделе психологии поведения ФБР подробный портрет жертв маньяка. Полицейские чины утверждали, что собираются использовать портрет «при планировании мероприятий по распределению дополнительных патрулей в период полнолуния».
— Ага, ну конечно, «планирование мероприятий по распределению»! За шкуру свою трясутся и хотят нами прикрыться, — зло говорил Крофорд, размахивая ярким пластиковым пакетом с рекламной надписью «Тейтер тотс». — Жертвами до сих пор оказывались все больше люди обеспеченные, значит, они пошлют патрули в богатые кварталы. Они знают, какой по этому поводу поднимется крик; сразу после нападения на Фредди районные власти наперебой требуют прислать дополнительные силы. Представь, они будут патрулировать богатые районы, а он объявится в трущобах, скажем, на южной стороне. Вот когда отцы города покрутятся! А с портретом, случись чего, они будут кивать на проклятых фэбээровцев. Могу себе представить, как они будут говорить: «Мы ни при чем. Это они нам велели так сделать!»
— Вероятность того, что в следующий раз он объявится именно в Чикаго, мала, — возразил Грэм. — Какие у нас причины так думать? Это же сумасшедший. Так пусть Блум и делает психологический портрет. Он же консультант психологического отдела.
— Нет, они не хотят, чтобы это делал Блум, им нужно, чтобы это сделали мы. Что толку сваливать все на Блума? А потом, он все еще в больнице. Из Конгресса звонили в Министерство юстиции. Наверху сказали: сделать. Короче, ты сделаешь это или нет?
— Я сделаю это. Я этим как раз и занимаюсь.
— Знаю, — сказал Крофорд. — Вот и продолжай этим заниматься!
— Я бы лучше в Бирмингем поехал.
— Нет, — отрезал Крофорд, — пока не сделаешь портрет, никуда отсюда не уедешь.
На западе догорали последние часы пятницы.
До полнолуния оставалось десять дней.
35
— Можно наконец узнать, что это за прогулка такая? — осведомилась Рив Макклейн у Долархайда в субботу утром.
Они ехали в машине молча уже десять минут. Девушка надеялась, что ее пригласили на пикник.
Машина остановилась. Она слышала, как Долархайд опустил стекло со своей стороны.
— Долархайд, — сказал он кому-то. — На мое имя должен быть пропуск от доктора Уорфилда.
— Все нормально, сэр. Вот это оставьте на стекле под дворником, когда выйдете из машины.
Они снова тронулись и медленно поехали. Рив чувствовала плавный поворот дороги. Ветер приносил тяжелые странные запахи. Где-то протрубил слон.
— Зоопарк, — проговорила она. — Потрясающе!
Она бы предпочла пикник. Впрочем, какого черта, зоопарк тоже нормально.
— А кто такой доктор Уорфилд?
— Директор зоопарка.
— Ваш друг?
— Нет. Мы помогли им с пленкой. Они не захотели остаться в долгу.
— Каким образом?
— Вам разрешат потрогать тигра.
— Да что вы говорите!
— Вы когда-нибудь видели тигра?
Она обрадовалась, когда он задал этот вопрос.
— Нет. Я помню, что видела в детстве пуму. Больше ничего особенного в зоопарке не было. Но мы остановились на тигре.
— Тигру лечат зуб. Им пришлось его… усыпить. Если захотите, сможете его потрогать.
— Вокруг него будут толпиться люди? Будет очередь?
— Нет. Уорфилд, я, еще несколько человек. Телевидение приедет потом, когда мы уедем. Ну как, хотите? — спросил он с нажимом, удивившим ее.
— Еще бы, черт побери! Спасибо… это такой сюрприз.
Машина остановилась.
— Послушайте, а вдруг он притворяется, что спит?
— А вы его пощекочите. Если засмеется, то бегите что есть мочи.
Рив показалось, что пол в процедурном кабинете покрыт линолеумом. Было прохладно и очень гулко. От дальней стены исходило тепло.
Раздалось шарканье ног — несли что-то тяжелое, и Долархайд повел ее в сторону, пока она не почувствовала спиной сходящиеся в углу стены.
Что тигр уже здесь, она почувствовала по запаху.
Раздался чей-то голос:
— Так, поднимайте. Тихо, тихо. Опускайте. Можно оставить под ним ремни, доктор Уорфилд?
— Да, оберните подушку зеленым полотенцем и положите ему под голову. Когда мы закончим, я пошлю за вами Джона.
Раздались шаги выходящих из кабинета людей.
Она ждала, что Долархайд что-нибудь скажет ей, но он молчал.
— Тигр уже здесь, — сказала она.
— Его принесли на ремнях десять человек. Он очень большой. Метра три. Доктор Уорфилд сейчас слушает ему сердце. А теперь приподнял ему веко. Вот он подходит к нам.
Оказавшаяся перед ней фигура заглушила звуки кабинета.
— Доктор Уорфилд, Рив Макклейн, — представил их друг другу Долархайд.
Она пожала руку доктора — большую и мягкую.
— Спасибо, что пригласили, — сказала она. — Это большой подарок.
— Это я рад, что вы пришли. Скрасили, так сказать, своим приходом серую скуку. Кстати, большое спасибо за пленку.
Судя по низкому голосу, она решила, что доктор Уорфилд негр средних лет, человек образованный. С Юга, наверное, из Виргинии.
— Придется немного подождать. Необходимо удостовериться, что дыхание и сердечный ритм у него в норме, прежде чем доктор Хэслер приступит к работе. Сейчас он стоит у стола и поправляет на голове зеркало. Строго между нами, он его надевает только для того, чтобы парик покрепче держался. Можете подойти и познакомиться. Мистер Долархайд, прошу вас.
— Нет, идите вы.
Она протянула руку к Долархайду. Ее прикосновение было медленным и легким. Костяшками пальцев она почувствовала, что у него вспотели ладони. Доктор Уорфилд положил ее руку на свою, и они медленно двинулись вперед.
— Он крепко спит. Вы себе его представляете… в общих чертах? Задавайте вопросы, я вам буду его описывать.
Он умолк, не зная, что сказать.
— Я помню с детства изображение тигра в книгах, и еще я видела один раз пуму в зоопарке рядом с домом.
— Этот тигр — суперпума, — сказал доктор Уорфилд. — Грудь у него шире, голова крупнее, туловище и мускулатура массивнее. Это четырехлетний бенгальский тигр мужского пола. От носа до кончика хвоста он достигает примерно трех метров, весит почти четыреста килограммов. Сейчас он лежит на правом боку — прямо под ярким светом ламп.
