Карен Роуз - Посчитай до десяти
— По крайней мере, не самостоятельно, — ответила Миа. — Вы только послушайте его. Если он не гениальный актер…
По ту сторону стекла Мэнни по-прежнему раскачивался, сидя на полу, и бормотал все те же слова.
— Патрик, этого достаточно, чтобы задержать его? — гнул свою линию Спиннелли.
— Еще бы! Я подам прошение о проведении нового разбирательства в суде по семейным делам на основе того, что вы обнаружили. Это даст вам несколько дней на то, чтобы разобраться, что ему известно и кто еще здесь замешан.
— Одной ночи в камере вполне достаточно для того, чтобы убедить Мэнни заговорить, — уверенно заявила Миа.
— Посмотрим, — возразил Вестфален, не сводя с мальчика глаз. — Надеюсь, ты права.
— Что дальше? — поинтересовался Спиннелли.
— Джек поручил лейтенанту проанализировать отпечатки, а лаборатории — порох, который Соллидей обнаружил в школе. А мы вернемся к досье: надо проверить, нет ли связи между Роджером Барнеттом, Пенни и кем-то из этой подозрительной школы. — Миа посмотрела на Патрика. — Когда мы закончим, вы, ребята, должны проверить школу от и до. Печенкой чую: что-то в ней не так.
— Я запишу это в свой ежедневник, — сухо пообещал Патрик. — Позвони мне завтра, доложи, что выяснила.
— А я выделю завтра время для официальной оценки состояния Мэнни, — предложил Вестфален.
Спиннелли прошел за всеми к выходу.
— Мы очень ценим твою помощь, Майлз.
Охранник повел Мэнни обратно в камеру, а официальный представитель, прежде чем выйти в ту же дверь, что и задержанный подросток, наградила полицейских суровым взглядом через стекло.
Наконец они остались одни в окружающем полумраке. Миа вздохнула.
— Что ж, возьмемся за документы.
— Только я сначала переобуюсь.
Ее губы насмешливо дрогнули.
— Я тебе искренне сочувствую.
Рид не сдержался и хмыкнул.
— Вовсе нет.
Она широко улыбнулась.
— А ты прав!
Он уже собрался ответить еще более широкой улыбкой, но передумал. И посмотрел на Мию по-настоящему. Смех постепенно уходил из ее глаз, сменяясь растерянностью. Рид видел, как неуверенность в них смешивается с пониманием, и у него перехватило горло. Они снова оказались связаны на каком-то другом уровне, как и накануне вечером, в тишине его кухни. Он нежно взял ее за подбородок и повернул лицом к свету. Синяк на скуле уже начал желтеть, а царапина — затягиваться.
Она не была красавицей в классическом понимании этого слова, но что-то в ее лице притягивало его. Он понимал, что это неразумно. Приказывал себе отпустить ее, но не находил для этого сил. Нет, не так. Ему просто не хотелось ее отпускать. А такого с ним не случалось уже очень много лет — так много, что он давно потерял им счет. Он провел большим пальцем по подбородку Мии и почувствовал, как понимание в ее взгляде многократно возросло.
— Тебе следовало обратиться к врачу. Может остаться шрам.
— У меня редко шрамы образуются, — так тихо возразила она, что он с трудом расслышал. — Думаю, мне в этом отношении повезло. — Она отстранилась и сделала шаг назад, как физически, так и эмоционально. — Мне пора возвращаться к документам.
И не успел он открыть перед ней дверь, как Миа уже исчезла.
Среда, 29 ноября, 17:00
Брук замерла перед дверью в кабинет доктора Биксби. Ее вызвали, скорее всего, не для похвалы. Набрав в легкие побольше воздуха, она постучала.
— Войдите. — Доктор Биксби оторвал взгляд от стола и грозно посмотрел на Брук. — Сядьте.
Она подчинилась, стараясь выполнить приказ как можно быстрее, несмотря на дрожь в коленях, и уже открыла рот, собираясь что-то сказать, но Биксби сделал упреждающий жест.
— Давайте сразу перейдем к делу, мисс Адлер. Вы сделали глупость. Теперь по моей школе расползлись полицейские, и попечительскому совету это очень не понравится. Вы поставили мою работу под угрозу. Мне следовало бы уволить вас немедленно.
Брук молча смотрела на него и не находила слов. Рот Биксби скривился в презрительной усмешке.
— Но я этого не сделаю, — продолжал он. — Последую совету юристов. Похоже, эта ваша детектив Митчелл сегодня утром разговаривала с прокурором, когда рыскала по территории. Сообщила ему, что вы боитесь увольнения. И сказала, что любая попытка выбросить вас на улицу может иметь очень неприглядный вид в случае судебного иска. Вы намерены подать против меня иск, мисс Адлер?
Каким-то чудом к Брук вернулся голос.
— Нет, сэр. Я понятия не имела, что детектив Митчелл разговаривала с кем-то обо мне.
— Мы собираем на вас досье, мисс Адлер. И очень скоро у нас появится возможность рассчитать вас на достаточно веских основаниях. Так что для всех заинтересованных сторон было бы гораздо лучше, если бы вы уволились сами. Немедленно.
Брук с трудом сдержала волну паники и тошноты. В голове вихрем пронеслись мысли о плате за жилье, счетах и кредите на образование.
— Я… я не могу уволиться, сэр. У меня есть обязательства.
— Вам следовало вспомнить о них до того, как отправляться на несанкционированную прогулку. Я даю вам две недели. К концу этого срока у меня уже будет достаточно информации для того, чтобы уволить вас на законных основаниях.
Доктор Биксби откинулся на спинку кресла, всем своим видом подчеркивая собственное могущество, и в душе Брук словно щелкнул переключатель.
Она вскочила с кресла, щеки у нее горели.
— Я не сделала ничего дурного, и все, что вам удастся собрать против меня, — обыкновенная ложь. — Она открыла дверь, но замерла, не выпуская дверной ручки. — Только попробуйте меня уволить — я пойду в газеты, вы и глазом пошевелить не успеете!
Его рот сжался в тонкую линию.
— Моргнуть, — сухо поправил он. — Я и глазом не успею моргнуть.
Брук растерялась, но тут заметила, как побелели у него костяшки пальцев, обхвативших ручку кресла, и решительно вздернула подбородок.
— Да какая разница! Даже не пытайтесь, доктор Биксби, или это вы пожалеете!
С силой хлопнув дверью, она вышла в коридор, где столкнулась с Девином Уайтом. Девин с трудом удерживался от смеха.
— Значит, пошевелить глазом? — переспросил он.
Теперь, когда все закончилось, глаза у нее налились слезами.
— Девин, он меня уволит!
Теперь ему стало не до смеха.
— На каком основании?
— Основание он как раз придумывает. — Брук готова была разрыдаться от страха.
Девин ободряюще похлопал ее по плечу.
— Он просто грозится. Я знаю парочку хороших юристов. Давай возьмем по пиву, ты успокоишься, а потом мы решим, что делать.
Среда, 29 ноября, 18:05
Рид думал, что получаса вполне достаточно. Этого времени хватит на то, чтобы Миа восстановила душевное равновесие, а сам он — переобулся, и чтобы они выпили по хорошей чашке кофе. Конечно, надо было ему сразу же отправиться домой, ведь официально рабочий день уже завершен, а ему еще надо серьезно поговорить с Бет. Он обдумал свое поведение с дочерью накануне вечером и свое поведение с Мией Митчелл буквально полчаса тому назад и задумался: достигают ли женщины в принципе такого возраста, когда мужчины, присутствующие в их жизни, знают, что именно нужно сказать или сделать?
Но в случае с Мией он повел себя абсолютно правильно. Фраза, конечно, слишком пафосная, но собственные поступки казались ему слишком правильными, чтобы быть ошибочными. Конечно, она будет напряжена, станет сомневаться. Но он не настолько отвык от женщин, чтобы не почувствовать, когда между людьми вспыхивает особая связь. Конечно, отношения с женщиной-полицейским обещают определенные трудности. Время от времени придется заново расставлять приоритеты. Но чем больше он думал, тем больше в нем крепла уверенность: если и существует в мире женщина, согласная на свободные отношения, то это Миа.
«А если она не согласна?» — исподволь возникла ехидная мысль и растревожила Риду душу. Что, если под грубым и саркастичным фасадом бьется сердце женщины, желающей иметь дом, мужа и детишек? Тогда он с сожалением, но не теряя уважения отступит. Никакой боли, никакой грязи.
Рид решительно направился к столу Мии, но, подойдя ближе, понял, что стол пуст. Документы, которые она изучала, исчезли. Исчезла и сама Миа.
— Домой пошла, — сообщил ему полицейский в мятом костюме, сжимавший в зубах какой-то тонкий оранжевый предмет.
«Наверное, морковку», — подумал Рид. Напротив него сидел другой мужчина, помоложе, и торопливо печатал. Около его локтя стояла подарочная коробка, а на ней лежала дюжина красных роз, обернутых в папиросную бумагу.
— Ты, наверное, Соллидей. А я Мерфи, — продолжал помятый. Тон у него был небрежный, но взгляд оставался внимательным. — А это — Эйдан Рейган.
Теперь Рид узнал молодого полицейского.
