Карен Роуз - Посчитай до десяти
Лукас злобно покосился на него.
— Не надо сарказма, лейтенант. Яйцо сделал я.
Миа растерянно повернулась к нему.
— Вы?
Он встал навытяжку, словно солдат перед старшим по званию, и кивнул.
— Я.
Она недоверчиво перевела взгляд на его толстые пальцы.
— Выполнили такую тонкую работу? Серьезно?
Он оскалился.
— Серьезно.
— И другие предметы в витрине тоже вы делали? — не отставала она.
— Нет, конечно. Я пытался показать ребятам, что искусство может принимать самые различные формы. Я хотел, чтобы они думали, что яйцо сделал кто-то из них, и…
— И не считали бы автора геем, — вздохнув, закончила за него Миа.
— В общем и целом, да, — напряженно согласился Лукас.
— Ну раз уж ваше авторство оказалось раскрыто, — продолжила Миа, — может, скажете нам, где остальные яйца?
— В шкафчике с материалами. — Он подошел к металлическому шкафчику, открыл дверцы, достал коробку, снял с нее крышку и растерянно моргнул. — Но они здесь были! Они исчезли.
Соллидей покосился на Мию.
— Нужно снять отпечатки пальцев и с коробки, и со шкафа.
— Я позвоню Джеку. Но сначала скажите, мистер Лукас, когда вы последний раз прикасались к коробке?
— Это яйцо я сделал в августе и с тех пор к коробке не прикасался. А что?
— Сколько там было яиц? — продолжала Миа.
Лукас был явно сбит с толку.
— Но это всего лишь пластмассовые яйца! Я даже как-то не задумывался….
— Просто отвечайте на вопрос! — рявкнул Соллидей, и Лукас сердито посмотрел на него.
— Штук десять, может, двенадцать. Когда я пришел сюда работать два года назад, они уже там лежали. Их вообще никто, кроме меня, не трогал, да и я брал только один раз — когда работал с тем яйцом, что в витрине.
— Двенадцать… — пробормотал Соллидей. — Он использовал три. Значит, для игр у него осталось еще девять.
Миа достала мобильный телефон и стала набирать номер Джека.
— Вот черт!
Соллидей сделал знак Сикресту.
— Отведите меня в лабораторию. Нужно проверить, какими химическими реагентами вы пользуетесь.
Они уже пошли, когда Миа подняла руку, привлекая их внимание:
— Имейте в виду, мы должны отвезти Мэнни в участок. Организуйте ему опекуна или другого представителя.
На лице Сикреста заходили желваки, но он кивнул.
Среда, 29 ноября, 15:45
Соллидей стоял боком в комнатке, служившей складом химических реагентов, — она была такой маленькой, что иначе он бы в нее не вошел. На любом другом человеке защитные очки выглядели бы нелепо, но на внешности Соллидея это никак не отразилось. Однако сейчас такие мысли были неуместны, и Миа решительно отогнала их.
— А ты явно не впервые в лабораторию попал, — уважительно заметила она.
— Очень многие начальники пожарной охраны заканчивали вузы по специальности «химия», — пояснил он.
— И ты тоже?
— Типа того. — Он сверял надписи на бутылочках с номенклатурой, которую обнаружил на планшете, висевшем на двери. — Мой отец был химиком-технологом, и, думаю, я хотел ему что-то доказать, поэтому закончил вуз еще и по этой специальности.
Разумеется, сейчас он говорил о своем приемном отце.
— А я думала, что до того, как прийти в ОРПП, ты работал пожарником.
Он осторожно опустился на корточки, чтобы проверить содержимое нижней полки этажерки.
— Был. Я ничего так в жизни не хотел, как стать пожарником. Я подал заявление в пожарную академию в тот же день, как пришел из армии.
Что ж, армейское прошлое прекрасно объясняло его страсть к полированию ботинок.
— Но?
— Но отец убедил меня получить диплом, пока я не обзавелся семьей, о которой должен заботиться. Поэтому я поступил на дневное отделение, оплатив обучение армейской стипендией; а после того как меня приняли в пожарную академию, продолжал учиться в университете заочно, пока не получил диплом. Времени на это ушло прилично, но оно того стоило. — Он посмотрел на Мию. — А ты?
— Поступила на юридический факультет благодаря спортивной стипендии. Я играла в футбол. Что ты там ищешь?
— Нитрат аммония можно получить несколькими способами. Способ первый — в бутылке. — И он взял с полки бутылочку. — Но на этой неповрежденная печать, а в номенклатуре написано, что она у них в единственном экземпляре.
— Когда ее доставили?
— В августе, три года назад. — Он, прищурившись, разглядывал ярлык. — Честно говоря, я поражен: у такой небольшой школы — и столь впечатляющая номенклатура реактивов!
— Все осталось от предыдущего учителя. С тех пор как я приступил к работе, мне еще ни разу не приходилось ничего докупать.
Миа обернулась на голос и увидела учителя химии.
— Как давно вы здесь преподаете?
— Около года. Я мистер Селебриз.
— Я детектив Митчелл, а это мой напарник, лейтенант Соллидей.
— Азотная кислота хранится в запертом шкафу. Вот ключ, лейтенант.
Миа передала ключ Соллидею, и тот отметил его галочкой в списке.
— Я так понимаю, второй способ получить нитрат аммония включает использование азотной кислоты?
— Ага, точно. — Соллидей проверил содержимое шкафчика и снова его запер. — Печать не повреждена.
— Мы нечасто пользуемся сильными реактивами, — сообщил Селебриз.
— Боитесь, что дети обольют друг друга кислотой? — поинтересовалась Миа.
Селебриз поджал губы.
— Вы нашли то, что искали?
Соллидей вылез из кладовки и посмотрел на учителя сквозь защитные очки.
— Еще нет.
Игнорируя недовольный вид химика, он прошел к дальней стене, где находился шкаф со стеклянной передней стенкой.
— Похоже на барную стойку с дополнительной защитой от любителей чихать в местах общего пользования, — заметила Миа, и Рид рассмеялся.
— Это вытяжной шкаф. Его включают при работе с летучими веществами, потому что он вентилируется.
Он достал газоанализатор, которым пользовался для определения уровня углеводородов в доме Пенни Хилл, приподнял стеклянное окно и осторожно сунул под него прибор. Тот немедленно заверещал, и Соллидей улыбнулся мрачной, кривой улыбкой, говорившей о том, что он нашел то, что искал.
— Джекпот, — буркнул он. — Селебриз, когда вы в последний раз использовали вытяжной шкаф?
— Но я… я им вообще никогда не пользовался! Я ведь уже говорил: я не применяю сильные реактивы.
Соллидей опустил окно на место.
— Детектив, не могли бы вы попросить сержанта Ангера присоединиться к нам, и как можно быстрее? Я хочу, чтобы он взял пробы.
В ее улыбке читались восхищение и уважение.
— С удовольствием, лейтенант.
Глаза за стеклами защитных очков блеснули.
— Спасибо.
Глава 12
Среда, 29 ноября, 17:00
Когда Рид вышел из комнаты для допросов, то увидел, что по эту сторону окна собрались Спиннелли, Вестфален и государственный прокурор Патрик Херст.
— Вы звонили? — спросил Рид.
В комнате для допросов, развалившись в кресле и сложив руки на груди, сидел Мэнни. Миа села с той же стороны стола, что и мальчик: она напирала на него, старалась запугать и заставить раскрыть детали происшедшего, надеясь, что он исправит ее ошибки. Но пока что не добилась ничего, кроме скучающего взгляда.
— Это он? — спросил Спиннелли.
Рид кивнул.
— Мануэль Родригес, пятнадцать лет.
— А кто эта женщина? — включился в разговор Патрик Херст и указал на худую женщину, сидевшую рядом с мальчиком, но по другую руку: вид у нее был то сердитый, то смущенный попеременно.
— Официальный представитель, назначенный судом. Мы потрясены, что она позволила нам зайти так далеко.
— Для нас это только плюс, — возразил Патрик. — Расскажите о нем.
— Мэнни уже полгода находится в Центре. До того он поджог дом приемных родителей. Использовал бензин и спички — ничего сверхсложного. Его приемная мать серьезно обгорела. Он, похоже, сожалеет о том, что причинил ей боль, но не о том, что устроил поджог.
— Вчера вечером его комнату обыскали? — продолжал Херст. — И нашли спички?
— Ага. Сначала они не говорили, что обнаружили что-то еще, однако, когда мы нашли яйца, признались, что была еще и пачка газетных вырезок. Статьи о том, как устроить пожар. Но во всех предлагалось использовать жидкие материалы, например приводились точные параметры смеси бензина и масла. Нигде не упоминалось о вариантах применения пластмассовых яиц. Нигде не упоминался нитрат аммония.
— Порнографию тоже обнаружили? — тихо спросил Вестфален, не сводя глаз с мальчика.
— Да, но это неудивительно. Для поджигателей это характерно, — пояснил Рид, увидев, как взметнулись брови Херста. — Многие устраивают пожар, а затем… вознаграждают себя.
— Я уловил суть, — сухо заметил государственный прокурор. — Значит, это он?
