Кэтти Райх - Уже мертва
Неожиданно до меня донесся чей-то злобный крик, и я увидела, что люди расступаются. К моему лицу протянулась мужская рука, я схватилась за нее и поднялась на ноги, не веря, что опять имею доступ к солнцу и кислороду.
Рука принадлежала Клоделю. Второй рукой он удерживал на расстоянии проходивший мимо народ. Его губы шевелились, но слов я не слышала. Лицо Клоделя, как обычно, искажала гримаса раздражения. Тем не менее мне оно нравилось, как никогда раньше. Он договорил, замолчал и осмотрел меня с ног до головы. Мои разбитые колени и локти жгло. Ссаженная до крови щека горела, правый глаз начинал опухать.
Отпустив мою руку, Клодель достал из кармана носовой платок и протянул мне. Я смахнула со щеки впившиеся камушки, взяла платок и прижала к ней.
Клодель наклонился и прокричал мне в ухо:
– Следуйте за мной!
Я кивнула.
Он пробрался к западной части Берже, туда, где толпа была пореже, свернул и зашагал к машине. Я, нагнав его на почти не сгибающихся ногах, порывисто схватила его за руку. Резко повернувшись, он вопросительно на меня уставился. Лицо детектива в этот момент напомнило мне великого комика Стена Лорела.
– Он там! – заорала я, указывая в противоположную сторону. – Я его видела!
Мимо меня прошел какой-то мужчина, поглощающий красное мороженое на палочке. Его живот был обкапан красными каплями, как будто кровью.
Брови Клоделя разделились посередине.
– Ступайте к машине!
– Я видела его на Сен-Катрин! – повторила я, думая, что, быть может, до него не дошел смысл моих слов. – Он направлялся к Сен-Лорану.
Голос мой прозвучал истерично.
Клодель колебался, осматривая мои ссадины и оценивая серьезность моего состояния.
– Вы в порядке?
– Да.
– Вернетесь к машине?
– Да!
Он развернулся и сделал шаг в противоположном направлении.
– Подождите! – крикнула я и, обойдя на своих дрожащих ногах скрученную в огромную пружину ржавую металлическую проволоку, забралась на другой бетонный блок и принялась оглядывать море людей.
Оранжевой бейсбольной кепки нигде не было видно. Клодель нетерпеливо переводил взгляд то на ближайший перекресток, то на меня.
– Идите, – сказала я. – Я продолжу наблюдать.
Он двинулся сквозь толпу в том направлении, которое я ему указала. На Сен-Катрин людей прибавилось, и через несколько минут я уже потеряла Клоделя из вида. Его поглотила движущаяся масса. Буквально минуту назад он был отдельным человеком, а теперь – каплей в море.
Я пристально вглядывалась в толпу, пока очертания перед моими глазами не начали расплываться, но ни Шарбонно, ни Сен-Жака не видела. Через некоторое время в конце Сен-Юрбен появилась патрульная машина с сине-красными мигающими огнями, медленно врезавшаяся в толпу людей. Мало кто обращал на нее внимание. В какой-то момент я увидела оранжевое пятно, но оно оказалось двигавшейся в моем направлении и попивавшей "Доктор Пеппер" девицей в костюме тигра.
Солнце нещадно палило. У меня в висках стучало, ссадина на щеке начала покрываться тонкой корочкой. Я продолжала осматривать народ, не желая сдаваться до возвращения Клоделя и Шарбонно, хотя и сознавала, что все это бессмысленно. Сегодняшний день, наверное, потешался над нашими потугами. Сен-Жак ушел.
* * *Через час мы собрались у машины. Детективы сняли пиджаки и галстуки и закинули их на заднее сиденье. Лица обоих покрывали капли пота, тонкие блестящие струйки стекали за воротники. Рубашки под мышками и на спинах были мокрыми, лицо Шарбонно по цвету походило на малиновый торт. Его волосы спереди стояли торчком, и он напоминал мне шнауцера с неудачной стрижкой. Мои тренировочные штаны из спандекса и футболка промокли насквозь, у меня было такое ощущение, что я достала их из стиральной машины и напялила на себя, не высушив. Черта мы вспомнили по меньшей мере раз пятнадцать, а вместе с ним и многие другие вещи.
Шарбонно нагнулся, извлек из кармана пиджака пачку "Плеерз", присел на капот, закурил и выпустил дым из уголка рта.
– Этот дегенерат пронесся сквозь толпу как пуля.
– Здешние места отлично ему знакомы, – сказала я, удерживаясь от соблазна ощупать поврежденную щеку. – Потому он и сориентировался так быстро.
Шарбонно сделал затяжку.
– Думаете, это именно тот парень, что на фотографии?
– Черт его знает, – ответила я. – Лица я не рассмотрела.
Клодель фыркнул, достал из кармана еще один платок и принялся вытирать с шеи пот.
Я уставилась на него здоровым глазом.
– А вы успели его опознать?
Он опять фыркнул.
Я долго держалась, но теперь мое терпение лопнуло.
– Вы обращаетесь со мной, мсье Клодель, так, будто я беспросветная тупица. Меня это начинает доставать!
Он скорчил насмешливую гримасу и поинтересовался:
– Как ваше лицо?
– Замечательно! – процедила я сквозь зубы. – Заполучить в моем возрасте целых три бесплатных дермабразии – настоящая награда!
– В следующий раз, когда решите повеселиться, гоняясь за преступниками, не рассчитывайте, что я снова буду отдирать вас от асфальта.
– А вы в следующий раз будьте бдительнее на потенциальном месте ареста, тогда я больше и не рухну на асфальт!
Кровь пульсировала у меня в висках, а пальцы я так сильно сжала в кулаки, что ногти больно впились мне в ладони.
– Хватит вам скандалить! – воскликнул Шарбонно, делая жест рукой, в которой держал сигарету. – Надо обыскать его логово.
Он повернулся к полицейским из патрульной машины, которые молча стояли рядом.
– Вызовите следственно-оперативную группу.
– О'кей, – отозвался один из офицеров, тут же направляясь к автомобилю.
Все остальные проследовали к кирпичному зданию. Мы трое опять вошли, а второй офицер остался у подъезда. Пока нас не было, кто-то затворил дверь, ведшую в левое крыло, но шестая квартира так и стояла открытой. Войдя в нее повторно, мы, не сговариваясь, прошли на те же места, на которых находились до появления человека в кепке, как актеры на сцене во время репетиции.
Я приблизилась к дальней стене. Плитка на столе теперь была холодной, а над одной из сковородок кружила муха. Инкрустация на кастрюле ничуть не изменилась. Все остальное тоже выглядело по-прежнему.
Я прошла к двери в правом дальнем углу комнаты. На полу возле нее валялись кусочки пластмассы, отбитые от ручки при сильном ударе о стену. Дверь была наполовину открыта, сквозь нее виднелась деревянная лестница, ведущая вниз. Вторая ступенька представляла собой небольшую площадку. Дальше, повернув на девяносто градусов, лестница уходила во тьму. Площадку усеивали консервные банки. Из деревянной стены напротив на уровне глаз торчали ржавые крюки. Слева я увидела выключатель. Защитная крышка на нем отсутствовала, и взгляду представлялись перепутанные, похожие на червей провода.
Шарбонно присоединился ко мне, раскрыв шире дверь при помощи шариковой ручки. Я кивнула на выключатель, и детектив, опять-таки ручкой, надавил на него. Где-то внизу загорелась лампочка, и уходящие вниз ступени осветились тусклым сиянием. Мы прислушались к мраку. Тишина.
Подошел Клодель.
Шарбонно ступил на площадку, помедлил и осторожно зашагал дальше. Я последовала за ним. Мои ободранные ноги дрожали, будто я только что принимала участие в марафонских бегах, но я мужественно подавляла желание прикоснуться рукой к стене. Лестница была узкой, и все, что я могла видеть перед собой, – это плечи Шарбонно.
Внизу нас встретили влага и запах плесени. Теперь моя щека горела, так что прохлада меня порадовала. Я огляделась. Обычный подвал с задней стеной из шлаковых блоков, наверное, достроенный позднее для разделения помещения пополам. Спереди справа стояло металлическое корыто, рядом с ним – длинный деревянный верстак, покрытый облупившейся розовой краской. Внизу лежала коллекция щеток с пожелтевшей, оплетенной пылью щетиной. На стене висел свернутый в аккуратные кольца черный садовый шланг.
Пространство справа занимала здоровенная печь с круглыми, устремленными вверх трубами, похожими на ветви дуба. Ее основание окружали кучи мусора. В тусклом свете я разглядела сломанные рамки для фотографий, велосипедные шины, обломки садовых стульев и пустые баночки из-под красок.
С середины потолка свешивалась единственная лампочка. Больше в помещении ничего не было.
– Ублюдок, наверное, все время простоял у самой двери, – сказал Шарбонно, упирая руки в бока.
– Мадам Жирная Задница могла бы и сообщить нам, что ему есть где спрятаться, – пробормотал Клодель, шевеля мусор носком ботинка.
Мои ноги начинали болеть, и что-то было явно не в порядке с шеей.
– А ведь этот гад мог спокойно напасть на нас из-за двери, – добавил Клодель.
Шарбонно и я промолчали. Нам самим эта мысль приходила в голову уже не раз.
Опустив руки, Шарбонно прошел к лестнице и начал подниматься. Я проследовала за ним. В комнате нас опять окутала духота. Я приблизилась к импровизированному столу и принялась рассматривать коллаж на стене.
