Карен Роуз - Посчитай до десяти
Он расхохотался.
— Она просто сердится, потому что я все время выигрываю в тотализаторе. — Он приподнял бровь. — Тебе стоит поиграть в тотализатор. Я помогу тебе сколотить состояние.
Он снова рассмеялся, и ее словно окатило теплой волной.
— Состояние, да?
Он пожал плечами.
— По крайней мере, больше пяти баксов ты не потеряешь.
Она вздохнула.
— Пять баксов — это целое состояние.
Он напустил на себя философский вид.
— Еще никто не разбогател, получая зарплату учителя. Ты ведь знала об этом, верно?
— Об этом я, конечно, знала.
— Но ни о чем другом не догадывалась?
— Я мечтала учить детей любить книги. Вот только у меня ничего не получается.
— Мэнни и сигнальный огонь не дают тебе покоя, так?
— Мне страшно при мысли, что я, возможно, подталкиваю его на ужасные поступки.
Девин вздохнул.
— Брук, человека нельзя заставить сделать то, чего он делать не хочет. У всех этих мальчиков есть заморочки. У Мэнни это огонь. У Майка — воровство.
— А что у Джеффа? — хмуро спросила она, и Девин закатил глаза.
— Никто не понимает Джеффа. Я уже несколько месяцев пытаюсь пробиться к этому ребенку. В нем есть какая-то жестокость. И это один из самых умных детей, которых я встречал.
Брук растерянно моргнула.
— Джефф?
— Да. Мальчишка — математический гений. Если бы он не попал в Центр для малолетних преступников, его завалили бы стипендиями.
Брук оживилась.
— Когда ему исполнится восемнадцать лет, его досье отправят в архив. Прошлое не должно лишать его возможности поступить в хороший колледж.
— Это неважно. Парнишку арестуют уже через месяц после выхода из Центра.
Брук охватило негодование.
— Как ты можешь так говорить? Как ты можешь разочароваться в нем?
Девин сделал официанту знак принести еще бокал пива и снова повернулся к Брук. В его глазах читалось сожаление.
— Я не разочаровывался в нем. Он сам в себе разочаровался. Я бы все отдал за то, чтобы изменить это, но я слишком часто с таким сталкивался. Тебе это тоже предстоит.
— Я не хочу становиться такой же измученной, как… — Она взяла себя в руки и замолчала на полуслове.
— Как я? Ладно. Но будь осторожна, Брук. Эти мальчики опасны. — Он поднял взгляд к телевизору, висевшему над стойкой бара. — Похоже, завтра будет снег.
Тему он сменил резко, но эффективно. Брук взяла сумочку.
— Прости, Девин. Я не должна была так говорить.
Он вздохнул.
— Нет, ты права. Я и правда измучен. К сожалению, либо ты учишься равнодушию, либо они выводят тебя из равновесия. Я разрываюсь между желанием спасти их и запереть раз и навсегда. Иногда они до чертиков меня пугают. — Он заметил, что она взяла пальто. — Ты не останешься посмотреть игру?
Она умирала от голода, но покупка подарков на Рождество пробила солидную брешь в ее бюджете. Никаких кафе до января.
— Нет. Мне нужно идти домой и готовиться к урокам на завтра.
К ее удивлению, Девин встал и помог ей надеть пальто.
— На улице темно, а район не самый благополучный. Я провожу тебя до машины.
Понедельник, 27 ноября, 19:45
Рид хрюкнул от неожиданности, когда в живот ему врезался чей-то острый локоть. Он сердито уставился на сестру, и та ответила ему таким же сердитым взглядом. Он поставил тарелку обратно в раковину.
— Больно же!
— Так тебе и надо. Сядь, пока я окончательно не рассердилась. — Лорен передразнила его свирепый взгляд. — Мы заключили договор. А ты свою часть не очень-то хорошо выполняешь. Сядь, Рид.
Он сел.
— Ты вовремя оплачиваешь квартиру и заботишься о Бет. Этого достаточно.
— Мы договаривались о низкой плате за квартиру в обмен на работу няни и уборку. Заткнись, Рид.
Низкая плата за пользование второй половиной двухэтажного дома Рида позволяла Лорен работать неполный рабочий день и посещать лекции в университете. Ее гибкое расписание означало, что Риду не приходилось беспокоиться о том, кто присмотрит за Бет, когда его в очередной раз вызывали на работу в ночь. С его точки зрения, это было гораздо больше, чем просто выгодно. Но Лорен была гордой женщиной.
— Бет попросила тебя поехать с ней за покупками?
Лорен рассмеялась.
— Неужели такой крупный мужчина испугался нескольких стоек с одеждой?
— Ты видишь стойки с одеждой. А я вижу чудовища с ценниками вместо клыков. Так ты поедешь?
— Конечно. Если хочешь, я даже выберу пару вещичек, которые ты сможешь положить ей под елку.
Рождество.
— Я еще никогда так не откладывал поход за подарками. Я просто не знаю, что ей теперь нравится. — И понимание этого заставляло его ощущать… что-то вроде потери.
— Она больше не маленькая девочка, Рид.
— Ты постоянно мне это говоришь.
Он перевел задумчивый взгляд на потолок. Еще несколько месяцев назад ничто не могло отвлечь Бет от вечернего матча по понедельникам. Но теперь она всегда уходила к себе сразу после ужина, заявляя, что ей нужно делать уроки.
— Я никогда не думал, что взросление означает, что она перестанет любить все то, чем мы обычно с удовольствием занимались вместе.
Лорен бросила на него сочувствующий взгляд.
— Тебе очень повезло с ней, поэтому раньше все было просто. У тебя была дочь, которая боролась, прыгала и играла в шахматы не хуже любого мальчишки. Но девчонки-сорванцы однажды вырастают и начинают интересоваться рюшами и оборками.
Выражение «девчонка-сорванец» заставило его вспомнить о Мии Митчелл и ее «удобной» шляпе.
— Это касается не всех девчонок-сорванцов. Тебе обязательно нужно познакомиться с моим новым напарником.
Лорен удивленно распахнула глаза.
— Твой отдел нанял женщину?
— Нет, она детектив из Отдела расследования убийств.
Лорен поморщилась.
— Фу, какая гадость!
Рид представил себе Кейтлин Барнетт, лежащую в морге.
— Ты ничего не понимаешь.
— Так объясни. Какая она, твоя новая курочка?
Рид наградил ее суровым взглядом.
— Если бы я назвал ее курочкой, ты бы меня опять ударила.
Лорен усмехнулась.
— За это я тебя и люблю. Ты такой умный! Просто душка.
— Она женщина спортивная. — Которая сумела правильно отреагировать на каждый вызов, брошенный ей в тот день, будь то горюющий отец, стокилограммовый псих или высокомерный юрист-малолетка. Она со всем справилась. Очень профессионально, надо отдать ей должное. — Это все.
Лорен закатила глаза.
— Это все. А зовут ее как?
— Митчелл.
Она снова закатила глаза.
— Я не о фамилии.
— Миа. — Он неожиданно понял, что ему нравится, как звучит ее имя. Оно удивительно ей подходит. — Та еще штучка.
— А дальше? Она блондинка, брюнетка, рыжая? Маленькая, высокая?
Настала его очередь закатить глаза.
— Блондинка. И маленькая. — Она едва доставала макушкой ему до плеча. Его плечо дернулось, когда он представил, как к нему прислоняется ее белокурая головка. Словно это могло однажды произойти на самом деле. Почему-то он не мог представить, чтобы Миа Митчелл за свою жизнь хоть к кому-то да прислонилась. И то, что такая мысль вообще пришла ему в голову, его очень беспокоило. Даже не думай о том, чтобы рискнуть, Соллидей. Она не для тебя.
Лорен посерьезнела.
— Слишком маленькая, чтобы прикрывать тебе спину?
Перед ним возник образ: Миа укладывает Дюпри на асфальт.
— Она справится.
Лорен внимательно наблюдала за ним.
— Очевидно, она произвела на тебя впечатление.
— Лорен, она мой напарник. Это все.
— Это все, — передразнила она. — У меня больше не будет племянниц и племянников.
У него отвисла челюсть.
— Что? А с чего ты вообще взяла, что они у тебя появятся? — Он покачал головой. — Рожай собственных детей. Только не я. Увольте. Я слишком старый.
— Ничего ты не старый. Ты просто ведешь себя как старик. Когда ты в последний раз ходил на настоящее свидание? А не на встречу с учительницей Бет или к стоматологу.
— Спасибо за напоминание. Нужно записаться на удаление зубного камня.
Ее кулак вылетел из мыльной пены и врезался ему в руку.
— Я серьезно.
Он потер ушибленное место.
— Ой! Сегодня вечером ты так и норовишь меня ударить.
— Это потому, что ты меня постоянно злишь. Когда, Рид? Когда ты в последний раз ходил на свидание?
На которое он ходил с удовольствием? Шестнадцать лет назад, когда он пригласил Кристину на кофе после урока классической поэзии, которого он боялся до того самого вечера, как познакомился с ней. Потом она читала ему свои стихи, ему одному, и он влюбился в нее в то же мгновение.
— Лорен, я устал. У меня был тяжелый день. Оставь меня в покое.
Но она не сдавалась.
