Тайник вора - Александр Жигалин
Константин посмотрел на Матерого и улыбнулся.
– Ты сильно-то не переживай и слова мои особо в голову не бери. Всё, о чём я тебе сейчас поведал, домыслы. Не безосновательные, но домыслы. Я слишком хорошо знаю повадки этих зверей и поэтому заранее предупреждаю, надо готовиться к самому худшему.
Дмитриев соврал. Он точно знал обо всём, что планировалось чеченцами изобразить на стрельбище. Буквально сегодня стукачок за три штуки баксов выложил подробнейший план братьев. Его-то Дмитриев только что в самых подробнейших деталях изложил Николаю.
Он сознательно выбрал пугающий тон, чтобы Матерый заранее не почувствовал себя победителем и при этом до конца оставался в состоянии «человек войны», которое было присуще его характеру и всегда выручало в трудные минуты жизни.
– Спасибо, успокоил. – Николай после всего услышанного нервничал, давняя привычка чиркать при этом зажигалкой выдавала с потрохами.
– Благодарить пока не за что, – решил ослабить вожжи Дмитриев, – но и заранее психовать, не вижу оснований. Для нас сейчас самое главное то, что мы знаем или хотя бы догадываемся, как будут разворачиваться события. А это, поверь, немало, если не самое главное. Можно сказать, половина успеха. Теперь надо сесть и хорошо подумать. Постараться разработать собственный план, а ещё лучше – предложить противнику ту же пьесу, но со своей режиссурой и, естественно, с другим финалом.
Глава 17
Неожиданный поворот судьбы
Три машины с вооруженными до зубов бойцами свернули с трассы и, мягко шурша шинами по выпавшему ночью снегу, не спеша потянулись к стоявшему за невысоким холмом домику. Всего полтора километра отделяло заимку от основной трассы, но, спрятанная от посторонних глаз за плотной стеной елей, та предоставляла редкую возможность своим обитателям, живя поблизости от Москвы, наслаждаться тишиной и красотой природы.
Николай, сидя на переднем сиденье, жмурился от сверкающего на солнце снега. День выдался замечательным.
Показалась крыша дома, из высокой трубы полупрозрачным столбом в небо уходил дым.
– Надо же, Степаныч для такого дела даже печку затопил. Хозяйственный мужик, ничего не скажешь.
Мысли прервала открывшаяся взору необычная для этих мест картина. Три машины чеченцев, построенные в ряд как на параде, стояли посреди поляны, в нескольких десятках метров от дома.
– Вот, суки, уже на месте, – выругался Зёма. – Выстроились, бляди, как на Красной площади.
«Как бы эта площадь на самом деле от крови не стала красной», – подумал Николай. Звонок сотового остановил его рассуждения.
– Алло. Я слушаю.
– Матерый! Это я – Кнут. Взяли мы его. Я имею в виду, снайпера. Степаныч помог, без него мы бы этого гада ни в жизнь не достали. С другой стороны леса трасса проходит, так вот, если прямо через сосняк двигаться, можно прямиком на заимку выйти. Мы, как только про это узнали, решили проверить, нет ли там каких-нибудь следов. Только на трассу свернули, смотрим, две ровные лыжные полоски в сторону заимки уходят, совсем свежие. Мы с Пикой калаши за спину и айда за ним, след в след. Так он, блядина, как только вышел на открытый простор, откуда всё как на ладони видно, в снег бух и давай окапываться. В белом маскхалате, ну точь-в-точь как фашист в кино. Ствол что надо, со здоровенным оптическим прицелом, и тоже в белую тряпку замотан. Похоже, Матерый, мы на серьезную птицу нарвались. Держится уверенно, не дергается. На вопросы отвечает, но лишнего не несет. Говорит, это моя работа, за которую хорошо платят. Дуплить мы его не стали, от тебя команды ждём. Скажешь, пришьем с превеликим удовольствием, одной мрази на свете меньше будет.
– Молодцы, мужики. Спасибо. Если бы не вы, лежать мне на белом снегу с дыркой в голове. Что касается стрелка, не трогайте. Ласты заверните, в контору доставьте. Он нам ещё пригодится.
– Сделаем. Кстати, мы его прошмонали и нашли в кармане твою фотографию.
Николай задумался, и тут же неприятный холодок мурашками пробежался по спине.
– Понял. Еще раз спасибо. Грузите голубчика и глаз с этой суки не спускайте.
Николай торопливо сунул трубку в карман.
Прибыв на место и развернув автомобили так, чтобы те встали напротив чеченских, все оставались на своих местах, ожидая команды Матерого.
Николай вытащив из кобуры пистолет, положил тот на переднюю панель автомобиля. Оглянувшись, посмотрел на молчаливые лица парней.
– Я пошел. А ваши дальнейшие согласно разработанному плану. Выполняйте как договорились, и без самодеятельности.
Матерый открыл дверцу. Все, кто был в машинах, вышли за ним следом, но остались стоять по обе стороны автомобилей.
Двери закрывать не стали для того, чтобы было ловчее схватить лежащие на сиденьях и снятые с предохранителей автоматы. Каждый из братков в душе надеялся, что браться за оружие не придется. Но, если судьба рассудит по-другому, они были готовы дать должный отпор чеченцам.
Басмач вышел вперед и встав перед своей гвардией, что-то произнес на родном языке.
До Матерого долетели только ничего не значащие обрывки фраз.
«Наверное, клянется в верности аллаху, урод», – подумал он.
Вытащив руки из карманов и расстегнув куртку, Николай демонстрировал, что он безоружен. Несколько шагов, и вот вновь перед глазами заросшее щетиной лицо и злые, сверлящие насквозь глаза. Ото лба через всю правую бровь у Басмача пролегал еще свежий, до конца не заживший шрам.
– Вот мы и встретились? Как твое здоровье, Басмач? Судя по отметине на лбу, не очень.
Голос Николая выглядел спокойным.
– Чтобы с тобой рассчитаться – хватит. – Басмач непроизвольно дотронулся рукой до шрама. – За это я с тебя отдельно спрошу.
– Для того мы здесь и собрались. Друзья твои утверждают, что ты желаешь с меня получить за то, что я тебя незаслуженно обидел.
– Именно так. Не захочешь платить деньгами, рассчитаешься кровью. – По всему было видно, что Басмач пытался спровоцировать Матёрого.
Тот уловил настроение чеченца и, хотя кровь уже вовсю бурлила в жилах, каждое слово Николай произносил обдуманно.
– Прежде чем платить, хотелось бы знать, за что? За ствол, которым я тебя по репе шарахнул?
– И за это тоже.
– Но, как мне помнится, ты первым за перо схватился, и, если бы не моя предусмотрительность, зарезал
