Тайник вора - Александр Жигалин

– И каков результат?

– Двое в реанимации. Ещё один со сломанной челюстью месяц на больничной койке.

– И все? – расцвел улыбкой Кречетов.

– Чего улыбаешься? Знаешь же, что нет.

Знаю. Но хотел от тебя услышать. Кроме тех троих, еще два мента, которые вдвоем пытались Волкова в «уазик» засунуть. У одного перелом руки, а у другого чуть ли не все передние зубы в кучу. А это, милый мой, уже сопротивление власти. И статья, смею тебе напомнить, совсем другая.

– Но есть и смягчающие обстоятельства. Волков сам на их же ментовской машине отвез служителей порядка в больницу и только после этого приехал в районное отделение, где сдался властям.

– Надо же, благодетель!

– А как бы, интересно, ты поступил, если бы тебя при всём честном народе «пидарасом» представили, а потом попытались морду набить? И всё это ни за что. Ты бы начал милицию звать, чтобы привлечь обидчиков к ответственности за оскорбление личности.

– Ишь ты, куда надавил! В самое что ни на есть больное место?

Кречетов взял бутылку и сам наполнил рюмки.

– Тебя послушать, так Волков твой – рыцарь благородных кровей. Для меня же, как ни странно, всё то, что осуждено судом, является преступлением.

– Брось. Не на политучебе. Матерый хоть и опасный, но не конченый. Душа у него заледенела, с этим я согласен. Что касается мозгов, с этим всё в порядке. В своё время не в те руки парень попал, помочь и подсказать рядом никого не оказалось. Сам-то он из деревни, кстати, как и ты, и я. Отец всю жизнь охотой промышлял, в тайге и смерть свою принял. Медведь задрал. Помыкался парень, помыкался, да и поехал в Ленинград к старшему брату жизнь, так сказать, налаживать. А тот сволочью оказался, на порог не пустил. – Дмитриев аккуратно затушил в пепельнице окурок. – Ну что, продолжать?

– А ты что – меня разжалобить хочешь?

– Я хочу только одного, чтобы ты понял, у бандитов то же есть сердце. И если к нему найти дорогу, то можно и без колючей проволоки обойтись.

– Ладно, Макаренко! – остановил рассуждения друга Кречетов. – Просьбу твою я понял, по возможности постараюсь помочь. Если это никоим образом не будет мешать моим ребятам, которые держат на контроле все движения, происходящие бандитских группировок. Но при одном условии, как говорится, услуга за услугу. Переговори с Матерым по поводу дела Дохлого. Меня в первую очередь интересуют документы, если они, конечно, были в том сейфе. Печенкой чувствую, есть там что-то такое, что многим придётся не по нутру.

Дмитриев на секунду задумался.

– Заметано. Я попробую поговорить с Волковым, хотя, если честно сказать, с чего начать разговор, не знаю.

– Так прямо и начни, чего тут волынку-то тянуть.

– Хорошо. Совет твой учту.

Глава 15

Чеченцы

Сотовый пропел свою любимую мелодию и, терпеливо дождавшись, когда Николай вытащит его из кармана, вновь, но уже более настойчиво повторил знакомые звуки.

– Слушаю.

– Николай! Это Бауэр говорит. Ты где?

– Еду к центру. А что? Что-то случилось?

– Приезжай в контору. Дело есть. Потом объясню.

Матерый, развернувшись на первом же перекрестке и повернув вправо, решил проездными дворами побыстрее добраться до офиса.

– Что случилось? – войдя в приемную, Николай кивнул в сторону двери кабинета шефа.

– Не знаю, – развела руками Наташа. – Мне кажется, он не в себе. Не кричит, не ругается, как обычно, ходит из угла в угол и молчит.

– У него кто-то был или звонил?

Нет. Никого не было. Через приемную звонков не поступало. Может, кто по сотовому связался.

– Наташенька! Я сейчас пойду к нему, а ты сделай, пожалуйста, нам горячего чая.

– Ну наконец-то. Где тебя носит? Я тут сижу весь на измене. – Бауэр, увидев вошедшего в кабинет Николая, в одно мгновение ожил. Приободрился, собственными руками принимая от Матерого пальто и размещая его в стенном шкафу. Ранее такого не наблюдалось.

– Что-то случилось?

– Случилось. Полчаса назад был звонок от чеченцев. Сначала эти сволочи намекнули о том, что время ультиматума вышло. Пора бы и рассчитаться. Я им и так и этак. Мол, Матерый не считает себя виновным. Что в тот вечер Басмач сам спровоцировал инцидент, и Николаю ничего не оставалось, как отстаивать свою честь и достоинство.

– Ишь куда завернул, – искренне удивился Николай, – прямо Пушкин и Дантес. Но, в принципе, всё правильно. А они что?

– Сначала долго что-то орали на своем языке. Затем было сказано, что через пять минут перезвонят. И точно по часам прозвенел второй звонок. Тут уже жестко, в довольно-таки резкой форме было заявлено, что они забивают нам стрелку, где надлежит расставить все точки над «i».

– Всё-таки стрелку назначили, а ведь, как мне помнится, грозились войной пойти. Выходит, не с руки воевать с нами, если на базар растащило.

– Ты дальше слушай, что было, – перебил Палыч.

– А что дальше? Что-то еще было?

– Было, было.

В эту минуту дверь в кабинет открылась и на пороге появилась Наташа с подносом в руках.

– Я ничего не просил, – накинулся на секретаршу Бауэр.

– Это я попросил сделать нам чай. Думаю, что он сейчас будет очень кстати.

Палыч с нетерпением дождался, когда за девушкой закроется дверь.

– Так вот, они назначают стрелку на песчаном карьере, это их излюбленное место. Там за каждым кустом можно спрятать снайпера. Естественно, я начал сопротивляться, оттягивая время. Не могу, говорю, без ведома Матерого дать согласие на предстоящую встречу. Вот он приедет, с ним и разговаривайте.

– А они что?

– Ладно, говорят, через час позвоним. Пусть Матерый на месте будет. С ним будем базар вести. – Бауэр машинально глянул на часы. – Так что через десять минут жди звонка.

– Молодец, Палыч. Всё сделал правильно. Пусть звонят. Посмотрим, кто кому стрелу назначать будет.

– Слушай, Николай! Об одном прошу, палку не перегни. Сломается, беды нам не миновать.

Чай они пили молча. Каждый думал о своём, при этом оба посматривали то на часы, то на телефон. Стрелка дёрнулась и замерла на цифре шесть.

Матерый глянул на Палыча.

– Опаздывают со звонком-то. Десять минут назад должны были позвонить. Похоже, что-то у них там не срастается.

– Не надейся, позвонят обязательно, – обречённо, с тоской в голосе ответил Бауэр.

И тут же, словно подчеркивая справедливость произнесённых слов, на весь кабинет прогремел звонок.

Николай спокойно, не торопясь, подошел к столу, поднял трубку.

Несколько секунд молча вслушивался в голос на другом конце провода. Лицо багровело,