Владимир Гурвич - Челюсти пираньи
Все это время мы не говорили о делах. Тем для разговоров хватало и без них. Тем более за все время нашего знакомства, мы сознательно не касались многих из них. Мы вспоминали о том, как впервые увидели друг друга, какое впечатление друг на друга произвели, искренне говорили о тех обидах, что нанесли друг другу и многом, многом другом, что приобретает значение лишь тогда, когда чужие люди вдруг однажды превращаются во влюбленных. Но, увы, с некоторых пор все изменилось, хотя внешне все выглядело так же, как и вчера. Милая Эммануэль, с которой мы очень сдружились за эти дни, накрыла ужин, зажгла свечи и оставила нас одних. Но на этот раз разговор, подобно костру, сложенному из отсыревших дров, как-то не разгорался. Мы молча ели, впрочем, о Саше это было сказать довольно затруднительно, так как ее тарелка оставалась почти нетронутой.
— Как ты думаешь, кто все-таки владелец этой фирмы? — вдруг спросила она меня.
— Пока дальше предположений ничего не могу сказать.
— Что же ты предполагаешь?
— Скорей всего мы знаем этого человека. Больше всего это похоже на Барона. Но тогда непонятно, почему он подвергся нападению Зайченко, зачем он связался со своим смертельным врагом Курбатовым. Этот альянс мог родиться только из большого совместного, хотя и временного интереса. Я полагаю, что они в таком же недоумении, как и мы.
— Кто же тогда? — задумчиво произнесла Саша.
— Мы не можем исключать никого: Орехова, Гарцева, Яблокова.
— Только не дядя Пашу, — живо возразила она. — Насколько я знаю, он никогда не был во Франции. А вот Гарцев был и подолгу. Я тебе уже рассказывала.
— Я и не говорю, что это Яблоков. О Гарцеве же я тоже думаю. Но пока прямых следов к нему нет.
— Сегодня, когда ты спал, я разговаривала с нашими партнерами в Париже. Они сообщили мне любопытную новость: полиция проверила счета «Сосьете рюсс» и оказалось, что через фирму проходили крупные средства. Речь идет о нескольких миллионах долларов. Деньги поступали из России.
Я присвистнул.
— И при этом офис фирмы состоял из двух комнат, а персонал — из одного человека.
— Так что же ты намерен делать дальше? — спросила она.
Признаюсь, я испытал некоторое замешательство; в последние дни я совершенно не думал о том, каким образом продолжить свое расследование. Но я знал, что она права, мы живем не в том мире, когда можно расслабляться надолго. Несколько дней безоблачного счастья — и без того огромный подарок судьбы.
— Я почему-то постоянно думаю о фотографии. — Я достал из бумажника снимок и протянул его Саше. — Вот эта красивая девушка, которая сидит рядом с киллером, не исключено, что она могла бы рассказать многое из того, что мы хотели бы узнать.
— Но где ее искать? Теперь мы знаем, что снимок сделан в Париже, а нашли-то мы его в России.
— Вот именно, поэтому я склоняюсь к тому, что девушка скорей всего на нашей замечательной Родине.
— А мне, наоборот, кажется, что она тут, во Франции. Я так понимаю, что он получил заказ и отправился убивать меня. А она осталась здесь его ждать.
— Очень вероятно, что так все и было. Но что произошло потом? Он не вернулся, никаких вестей от него не поступает. Что ей остается делать? Ехать его искать? В том случае, если она его любит.
Саша посмотрела на меня.
— Да, ты прав, если она его любит, а если нет?
— В таком случае она может находиться, где угодно. И все же я думаю, она в России. У нее нет денег, иначе зачем ее возлюбленный пошел на такой риск. Он не был профессионалом, иначе я бы с тобой сейчас не разговаривал. Я почти уверен, что он в самый последний момент не решился выстрелить. Это-то тебя и спасло. Что касается денег, то скорей всего она их может раздобыть только на нашей любимой Родине. Тем более сейчас для нее все возможности тут закрыты. Я не исключаю, что в ближайшем временем она может себя как-то обнаружить. А может, уже обнаружила, только мы этого по неведению не поняли. Припомни: не было что-то такое, что позволило нам бы выйти на ее след.
Внезапно Саша решительно отодвинула от себя тарелку.
— Перед самым отъездом сюда у меня была странная встреча. В тот момент она меня немного удивила, но затем я почти сразу забыла о ней. Я увидела, как около ворот нашего дома стоит молодая женщина и смотрит на окна, словно пытаясь там что-то разглядеть. Когда она заметила меня, то быстро направилась в сторону того самого особняка, где все и случилось. Мне это показалось странным, так как знала, что там никто не живет. Но туда она тоже не пошла, а зашагала дальше. А я пошла к себе.
— Посмотри еще раз на фотографию, это была она?
Саша пожала плечами.
— Я видела ее лицо мельком и практически не запомнила. Пожалуй, только по возрасту вроде бы подходит. — Она вдруг подняла голову и как-то странно посмотрела на меня. — Я понимаю, как тебе тут хорошо и, поверь, мне тут замечательно. Но завтра у нас будет здесь последний день. Нам пора возвращаться домой.
Несмотря на теплый душный вечер, я почувствовал, как пробежался по спине и груди холодок. Этих слов я ждал и боялся.
— Хорошо, — стараясь казаться спокойным проговорил я, — мы вернемся.
Но вернуться оказалось совсем непросто.
Следующее утро началось не так как всегда. Обычно мы едва встав, сразу же спускались к морю и плавали в еще непрогретой солнцем воде, пока наша милая Эммануэль готовила нам типично французский завтрак, после которого мы оставались почти такими же голодными, как и до него. Но на этот раз Саша отказалась ко мне присоединиться, так как чувствовала, что немного простыла. Я спустился на пляж и с наслаждением погрузился в белую пену волн, с сожалением думая, что завтра нас уже здесь не будет. Накупавшись, я стал подниматься в поселок.
За те дни, что мы провели в этом раю, я утратил свою обычную бдительность до такой степени, что когда я снова оказался на вилле, то в первые мгновения даже не удивился тому, что около накрытого стола не было никого, хотя Саша должна была сидеть в ожидании меня, а вокруг нее порхать наша горничная. Вместо этого меня встретила тишина. И только через несколько секунд во мне проснулся профессионал, я вдруг ощутил: что-то не так. Стараясь казаться спокойным, огляделся вокруг: ничего не обнаружил. Но я был уже уверен: что-то случилось.
Насвистывая какой-то мотивчик, я направился к дому. Я вошел в него и если бы не был внутренне готов к неожиданностям, мне бы несдобровать. Едва я отворил дверь, как увидел, как чья-то рука, вооруженная молотком, попыталась обрушить его на мою голову. Я сделал резкое движение в сторону, схватил эту недружественную длань и резко рванул ее на себя. Из-за косяка показался и сам обладатель этой руки, им оказался Шутник. Я заломил его руку за спину, тот взвыл, молоток с грохотом упал на пол. Я уже обдумывал, что делать мне дальше с этим негодяем, как меня остановил раздавшийся за моей спиной голос:
— Оставь его!
Я повернулся: в десяти метрах от меня стоял Курбатов, его пистолет был нацелен мне в лоб.
Я отпустил Шутника.
— Свяжи его, — приказал Курбатов своему подручному.
Тот зловеще посмотрел на меня.
— Уж извини, приятель, но свяжу так, что мало не покажется. — Шутник достал, по-видимому, заранее заготовленную веревку и стал стягивать мне руки. Его слова не расходились с делом, так как веревка больно впилась мне в кожу. — Ну вот, — произнес он, явно довольный качеством своей работой, — теперь ты будешь паинькой. — Внезапно он ударил меня в солнечное сплетение. Все поплыло у меня перед глазами, я открыл рот и стал жадно ловить им воздух, как выброшенная на берег рыба.
Шутник собрался снова повторить свой прием, но его остановил Курбатов.
— Брось, нам не до этих глупостей.
— Где Саша, то есть Ланина? — спросил я, едва восстановив дыхание.
— О, она для вас уже Саша, вы время не теряете, — насмешливо проговорил Курбатов. — Она наверху, в вашей спальне, ждет с нетерпением своего возлюбленного. Поднимайтесь же к ней? А мы вас проводим, — вдруг театральным тоном заговорил бывший директор комбината.
Все вместе мы пошли наверх.
Саша лежала на кровати, связанная по рукам и ногам. Она выразительно посмотрела на меня, но ничего не сказала. Шутник толкнул меня к ней, я пролетел разделяющее нас расстояние и уткнулся головой ей в бок. Я услышал издевательский смех Шутника.
— Ну вот, вы снова вместе, представляю, как вы счастливы этой встречей.
— Может, вы, наконец, скажете, что вы хотите? — вдруг гневно спросила Саша.
— А собственно. зачем торопиться, — проговорил Курбатов. — Он оглядел спальню. — Вы неплохо тут устроились, настоящее гнездышко, — усмехнулся он. — И в России у вас неплохое пристанище. А вот мы с Шутником вынуждены стать скитальцами по свету. Верно я говорю? — обратился он к нему.
— Вернее не бывает, ни дома, ни семьи, — оскаблился Шутник. — Несчастней нас никого и не найти.
