Лесли Чартерс - Вендетта для Святого. Тихо как тень. Этрусская сеть
Этому могло быть только одно объяснение. Лавинио должен был располагать чем-то таким, что могло заставить босса его принять. А за шантаж по законам «синдиката» конец мог быть только один.
Странным было только, что Гарвик действовал сам. Это всегда было делом профессиональных убийц. Если рискнул сам Гарвик, значит, угроза была настолько страшна, что ничего иного ему не оставалось. Как он убрал шантажиста, было еще неясно, но только после этого он перенес его тело этажом выше — поскольку знал, что по логике вещей полиция сочтет все наоборот.
Бреверу стало стыдно. Эту ошибку обнаружил не он, а бывший «клиент» полиции Джакомо Беландро — он же Биньо.
Но как в этой головоломке оказалась Эвелин Паркер-Пинни? Есть только одно объяснение — она знала больше, чем сказала. Если молчала — то только потому, что собиралась заставить Гарвика заплатить за молчание. Но вначале нужно доказать, что Эвелин вообще была в апартаментах Гарвика. Но и это бы еще ничего не дало — он мог утверждать, что она накануне заходила к нему за чем угодно. И мертвая Эвелин уже ничего не сможет возразить.
В комнату вошел Сэрдж:
— Я здесь, шеф. Вы меня звали?
— Квартиру прочесать всю до последнего закутка. Когда Гэйтски увезет Гарвика, который сейчас одевается, беритесь за дело. Если что-то найдете, вызовем экспертов из лаборатории. Как-никак нам предстоит доказать совершение Гарвиком двух убийств! Неопровержимо доказать! Так, чтобы прокурор с нашими материалами мог убедить любое жюри, любых присяжных, невзирая ни на каких адвокатов, пусть даже лучших в Нью-Йорке. Ибо на скамье подсудимых будет сидеть не просто Гарвик, но вместе с ним — одно из сильнейших семейств преступного мира. Деньги на защиту не будут играть никакой роли. Для нас это значит: действовать надо так, чтоб комар носа не подточил…
Гэйтски вернулся со своим подопечным. Тот все еще был не в себе. Стеклянными глазами тупо смотрел вокруг.
— Нашего приятеля мы сейчас усадим на солнышко! Три рефлектора дают потрясающий результат! — предвкушал детектив. — К вашему возвращению, шеф, он уже все выложит!
Гарвик тяжело подступил к Бреверу.
— Вы не производите впечатления грубияна, но, раз спокойно созерцаете насилие, будете привлечены к ответственности вместе с вашими…
— Ну-ну, — покачал головой инспектор. — Какие слова! Я ничего не видел, а в комиссии по расследованию убийств мы жалобами не занимаемся. Только делами об убийствах! Или о двойном убийстве! Но об этом мы поговорим позднее.
— У вас нет ордера на обыск, — начал Гарвик.
Гэйтски недовольно взглянул на него:
— Опять нервы, опять проблемы! К чему все это? — Он положил свою лапу Гарвику на плечо. — Не будем больше беспокоить дядю, хорошему мальчику пора получить небольшой урок. — Его пальцы напряглись. Он вывел Гарвика через черный ход.
— Позовите Хопкинс, — велел Бревер. — Надо устроить ей приличную компенсацию, и она все расскажет. Это сэкономит нам уйму времени.
Сэрдж вернулся с горничной.
— Мисс Хопкинс говорит, что обычно получает полтора доллара в час, но в таком исключительном случае хочет два…
Бревер приветливо взглянул на нее:
— Три доллара, я думаю, в самый раз.
Суровое лицо горничной мгновенно засияло. Это не было улыбкой, но резкие черты заметно смягчились.
— Вот это мне нравится…
Народ против Джеймса Гарвика
Прокурор Паттерсон, советник нью-йоркской прокуратуры, отложил дело «Народ против Джеймса Гарвика», основательно проштудировав объемистую папку. Начиналась она с рапорта полиции об убийстве в «Саванне», заканчивалась всего четырьмя днями позднее заключением старшего инспектора Бревера: «…Поэтому считаю, что представленная совокупность доказательств вполне достаточна для возбуждения дела по обвинению в двойном убийстве и с вероятностью, граничащей с уверенностью, обеспечивает возможность доказать виновность обвиняемого».
Убийство первой степени означало для обвиняемого в случае, если вина доказана и присяжные вынесут вердикт «виновен», единственное — электрический стул. Только квалификация преступления как убийство второй степени, то есть без заранее обдуманного намерения, могла спасти преступника от смертного приговора.
Паттерсон знал, что его противниками будут самые блестящие адвокаты. Чего стоил один Флойд Телбот, владевший всеми секретами своей профессии. В девятнадцати случаях он добился обвиняемым в убийстве оправдательных приговоров и гораздо больше убийц спас от электрического стула, причем многие из них даже не попадали за решетку. В распоряжении Телбота были неограниченные финансовые возможности тех мафиозных кругов, которым в лице Гарвика пришлось бы защищать самих себя.
И прокурор Паттерсон снова и снова листал папку по делу Гарвика. Бревер не ошибался. Материалы дела выглядели вполне убедительно. И все же…
Дверь распахнулась.
— Можно войти? — бросил Бревер, даже не замечая, что вошел еще до того, как прокурор успел ответить.
— Что-то случилось?
Бревер плюхнулся в кресло у письменного стола.
— Джейн Эванс исчезла.
Прокурор чуть наклонился вперед.
— Я не ослышался? Джейн Эванс исчезла?
Бревер нервно закурил.
— Она должна была прийти два часа назад, чтобы оформить свои показания и провести официальное опознание Джеймса Гарвика. Когда не пришла, мы позвонили в бистро. Полагали, что она могла почему-то задержаться. Ответ хозяина не сулил ничего хорошего. Он сказал, что ее увез на допрос некий полицейский. Сами понимаете, я тут же помчался на Бродвей. Толку никакого. Мужчина средних лет, в штатском, гладко выбритый, лет тридцати — тридцати пяти, серый костюм, серая фетровая шляпа, никаких особых примет; он пришел в бистро, спросил шефа, велел ему вызвать Джейн, сообщил ей, что его послал я — сопровождать ее в управление. Намекнул кое-что об опасностях, которые могут угрожать свидетельнице по делу такого крупного гангстера.
Паттерсон потрясенно покачал головой.
— Третье убийство?
— Не думаю, — ответил Бревер. — Разве только если Джейн будет слишком неуступчива и упряма. Достаточно вручить ей приличную сумму денег и взять расписку, чтобы ее всегда можно было обвинить в соучастии в сокрытии преступления. Придержат ее «вне игры», пока процесс не кончится. Если Гарвик отправится в Синг-Синг на электрический стул, ее отпустят, потому что ее показания уже никому повредить не смогут. Если отделается заключением — подождут, пока приговор не вступит в силу. Потом она может рассказывать что угодно кому угодно. Возобновление процесса станет невозможным.
Паттерсон опять откинулся в кресле.
— И вы исчезновение свидетельницы просто приняли к сведению? Даже…
— Разумеется, нет! — перебил его Бревер. — Видите, я весь в мыле? Это не от жары. Но искать свидетельницу Эванс бесполезно. Совершенно бесполезно. Мертвая или живая, но найдется она, только когда все кончится. С этим придется смириться. Интенсивные поиски приведут только к тому, что эти гангстеры сразу прикончат девушку. Я уже вижу громадные заголовки в газетах. Последние два дня они только о нас и писали. Если выйдет наружу еще и это, все свалится на меня, потому что я не приставил к свидетельнице охрану или не отправил ее в безопасное место. Задним числом все умны. Но когда я только намекнул Джейн Эванс насчет охраны, она чуть не взорвалась. Мне не поверила насчет опасности — а человеку в сером поверила! Бывает. Но теперь ничего не поделаешь.
— Но вам ясно, — начал прокурор, — что Джейн Эванс — единственная, кто может дать показания против Гарвика? Больше свидетелей нет! А вы знаете, что можно ожидать от знаменитости — Флойда Телбота?
— Разумеется! — ответил Бревер. — Но он не знает, чего можно ожидать от меня. Я ведь пришел к вам не только по поводу исчезновения Джейн Эванс. Я принес в дополнение к материалам по делу самое ценное доказательство обвинения.
Он полез в карман и положил перед Паттерсоном на письменный стол какой-то предмет. Это был кусок изоляционной трубки.
— Вы что, заходили к ремонтникам, инспектор? — недовольно спросил Паттерсон. — Или в свободное время играете в электромонтера?
— С электричеством тут есть кое-что общее, — серьезно ответил Бревер, — с высоким напряжением. Это используют в Синг-Синге. В той комнате, где стены окрашены зеленой масляной краской.
Выходя от прокурора, Бревер едва не столкнулся с очень спешившим мужчиной. Тот извинился.
— Хэлло, — сказал Бревер. — Как давно мы не виделись, мистер Телбот?
Адвокат на мгновение остановился.
— Старший инспектор Бревер! Человек, который устраивает обыски у порядочных граждан, не имея ордера!
— Не у порядочных граждан, а у убийц!
