Наталья Берзина - Проводник
По едва заметной тропинке двинулись к дому Тараса, Казимир вскоре сориентировался, узнал те места, в которых успел побывать. Поднялись к свежей могиле Тараса. Петрысь присел на скамейку, закурил самокрутку, о чем-то надолго задумался. Затем рукой пригладил землю на могильном холмике, убрал нападавший с деревьев мусор, отбросив его в сторону, тихо сказал:
— Прощай, Тарас, отбегал ты свое по лесам, теперь на покое вместе с Марией. Земля тебе пухом. — Повернувшись к Казимиру, продолжил: — Пошли, что ли? Дел еще по горло.
На поляне перед опустевшим домом ничего не изменилось. Те же овцы блеяли в загоне, те же вековые сосны шумели над головой, только люди здесь больше не жили. Петрысь отпер дверь, задержался на крыльце, окинул взглядом ничейное теперь хозяйство.
— Жалко, все теперь прахом пойдет. Пока Тарас жив был, и здесь жизнь была, а теперь все зверью достанется.
— Или бандитам, — поправил Казимир.
— А они тоже зверье, только двуногое. Пошли поглядим, что в дело можно пустить.
Осмотрев подвал и кладовые, Петрысь ахнул:
— Да тут добра не на один год, и главное — соли целых полтора мешка! Крепко жил старик, ничего не скажешь! Теперь нужно придумать, как все в машину перетащить. Тут за день не управиться.
— У Тараса тележка ручная была, на ней, я думаю, быстро отвезем, — подсказал Казимир. — Ходок десять сделаем, и все, а вот как овец перегонять — не представляю…
— Управимся, ничего, — задумчиво пробормотал Петрысь, пробуя выкатить бочку с солониной.
Как ни выручила тележка, провозились с перетаскиванием припасов почти целый день. С овцами, чтобы не разбежались, Петрысь поступил очень просто. Отловили с десяток, надели импровизированные веревочные ошейники, связав, вывели из загона, остальные, как ни странно, потянулись следом. Так и повели к машине, худо-бедно, но за полтора часа всех до единой доставили на место и приступили к погрузке. Вот здесь пришлось изрядно попотеть: животные упорно не желали взбираться по уложенным доскам в кузов. Пришлось связывать и укладывать их, как мешки. Наконец, справившись, тронулись в обратный путь.
Эльза сидела за столом, рассматривала стоп-кадр с изображением Твари. Дверь в кабинет неслышно отворилась. Вошел Артем с подносом, на котором красовалась чашка кофе и тарелочка с горячими круассанами.
— Прости, я, возможно, тебе помешал. Но до ужина еще час, а ты, наверное, проголодалась, — улыбнулся Артем.
— Спасибо, Тема, кофе очень кстати. Садись, я уже закончила, — кивнула Эльза.
— Как твой репортаж? Получается?
— Я его уже отправила. Хочешь взглянуть на видео?
— Да, мне очень интересно, что ты создала.
— Тогда садись поближе, я тебя не съем. Подожди секунду, я открою начало.
Устроившись рядом с Эльзой, Артем смотрел короткий двадцатиминутный фильм не отрываясь от монитора.
— Неужели это было с тобой? — спросил он, когда материал закончился.
— Разумеется. Ты даже представить себе не можешь, сколько страха я натерпелась, пока мы бродили по Зоне.
— Но ведь ты была не одна? С тобой была твоя команда, другие люди. Разве не так? — удивился Артем.
— Ты можешь не поверить, но вся команда — это я и проводник. Мы были вдвоем все эти восемь дней. Я и Казимир.
— А он кто? Местный сталкер?
— Нет, я познакомилась с ним через своих друзей, он бывший журналист. Сейчас работает водителем такси. Он согласился помочь мне проникнуть в Зону и сделать репортаж. По-хорошему, его имя должно стоять рядом с моим в титрах. Половина того, что ты видел, — это лично его заслуга. Без Казимира у меня ничего бы не получилось.
— Лиза, ты так горячо его защищаешь, что можно подумать, будто я собираюсь принижать его достоинство как проводника! — воскликнул Артем.
— А его невозможно принизить, он, наверное, последний настоящий мужчина на Земле! — продолжала горячиться Эльза. — Ты понимаешь, он постоянно спасал меня, и когда с бандитами столкнулись, и затем, когда с Тварью вышел один на один. Он настоящий герой. Сильный, смелый, благородный. И… и очень одинокий, — закончила она, понизив голос.
— А сколько ему лет, твоему такому одинокому герою? — внезапно спросил Артем.
— Немного за сорок. От него недавно жена ушла. Представляешь, сбежала в Австралию, кенгуру там нашла! Бросила такого мужчину. Ради чего, спрашивается?
— Ты не допускаешь, что тот кенгуру лучше? — внимательно посмотрел на Эльзу Артем.
— Конечно нет, Казимира просто нельзя ни с кем сравнивать!
— Лиза, ты говоришь, как безумно влюбленная девочка, которая даже не начинала жить!
— Прости, Тема, это, наверное, усталость так из меня выходит. Пойдем готовить ужин. Покажи, где у тебя что.
— В этом нет необходимости, у меня живет женщина, которая помогает по хозяйству и готовит. Ты любишь вареники с вишнями?
— Обожаю, только не делала их уже тысячу лет.
— У нас сегодня на ужин вареники с вишнями и еще кое-что, от чего ты не откажешься. Ручаюсь.
— Послушай, Темка, а почему ты не женился, только серьезно?
— Я тебе уже ответил там, на вокзале.
— А пробовал найти? В смысле такую, как я?
— Если честно, пытался. Только все это впустую. Ты единственная. Тогда, девять лет назад, тебя увезли, я долгое время даже не знал куда. Вышел из больницы как раз перед защитой диплома. Защитился, поступил в аспирантуру в Москве. У меня ведь был красный диплом, так что особых проблем не было. Пока учился в аспирантуре, преподавал, завязывал нужные знакомства, было не до развлечений. Не то чтобы я боялся женщин, просто москвички не рассматривали меня как достойную кандидатуру. Впрочем, и приезжие тоже, для них главным было выскочить замуж за москвича, чтобы зацепиться в столице. А я все не мог забыть тебя. Дико хотелось доказать, что я чего-то стою. Лез из кожи вон, чтобы чего-то достичь. Защитил кандидатскую, но уже понял: в науке денег нет. Нужно создавать себя самому. На первое время нужные связи были. В Москве развернулось интенсивное строительство. Тогда-то я и собрал первую бригаду. Взяли подряд, выполнили, получили первые серьезные, как мне тогда казалось, деньги. Я понял, что смогу подняться, разбогатеть и в конце концов доказать твоему отцу, что он был не прав, когда отнимал тебя у меня. Работал как каторжный, по двадцать часов в сутки. Объекты были разбросаны по всей Москве. Чтобы как-то успевать, купил старенькие «Жигули». Весь день, с раннего утра до позднего вечера, проводил на стройке. Работали у меня в основном украинцы, тогда здесь трудно было жить, вот они и подавались на заработки в Москву. Разумеется, и мне и рабочим это было выгодно. Я им платил почти в два раза меньше, чем местным, но они были счастливы, что зарабатывают много. Два года назад я почувствовал себя достаточно сильным, чтобы вернуться в Киев.
Выход на твоего отца искал долго, методично осваивал строительный рынок, знакомился только с теми, кто реально понадобится в дальнейшем. Ни на минуту не забывал о тебе, я строил город и строил одновременно себя. Этот дом я построил, когда ты развелась с Краузе. Надеялся, что ты будешь жить в нем. Не удивляйся, ты достаточно публична, следить за тобой и за твоей жизнью даже отсюда — вполне возможно. Впервые у меня появилась надежда на то, что рано или поздно мы будем вместе, когда ты сбежала от сына винного короля. Но вскоре пришло известие, что ты поспешно вышла замуж за Иоганна Краузе. Я верил, что это тебе необходимо для работы, и потому не удивился, когда узнал, что ты своего мужа бросила. Понимал: теперь мне остается только ждать, когда ты вернешься домой, к родителям. Посвятил себя работе, отказался от личной жизни. Разумеется, человек моего круга должен появляться в обществе, причем не один. Время от времени меня знакомили с очередной красоткой для выходов. Но красотки меня откровенно раздражали, особенно своим стремлением залезть в постель и в карман. Я избавлялся от одной, но на горизонте маячила следующая. Я по-прежнему ждал тебя. После знакомства с твоим отцом стал получать сведения о тебе, что называется, из первых рук, и, хотя ты почти не писала, твои родители очень внимательно следили за тем, как ты живешь. Они ведь тоже любят тебя, это я понял тогда, когда достаточно с ними сблизился. Поверь, и отец и мать желают тебе только добра, но стараются не лишать тебя самостоятельности.
— Артем, мне кажется, это внутренний, семейный вопрос, — возмутилась Эльза.
— Я понимаю, дорогая, но ведь и я тебе не чужой, — постарался успокоить ее Артем. — Идем ужинать. И пожалуйста, успокойся, любимая.
Фары у машины не работали, потому последние полчаса ползли черепашьим шагом. Иногда Казимир шел впереди и показывал дорогу Петрысю. Руся вместе с Яной встретила у ворот. Разгружали привезенное добро почти всю ночь. Уставшие, довольные Казимир с Петрысем отправились спать на рассвете.