Наталья Берзина - Проводник
«Все, с меня хватит!» — мысленно сказала Эльза, затушила сигарету и вошла в комнату. Посмотрев по сторонам, не найдя ничего подходящего, она, как была в полотенце, вышла в коридор. Артем говорил, что его спальня тоже располагается на втором этаже, только в другом крыле дома. Шагая по ночному коридору, подсвеченному редкими ночниками, стилизованными под небольшие факелы, Эльза чувствовала себя как в средневековом замке. Даже запах в коридоре был соответствующий — старого дерева и горячей смолы. Добравшись до противоположного крыла, растерялась: дверей оказалось довольно много. Эльза шла по устланному ковром коридору и придерживала на груди сползающее тяжелое полотенце. Вдруг ее внимание привлек тонкий лучик света, выбивающийся из замочной скважины. Эльза застыла на мгновение перед дверью, а потом решительно распахнула ее.
Артем сидел за столом в немного смешном стеганом шелковом халате и просматривал бумаги. Услышал звук открывающейся двери, поднял голову, с удивлением уставился на входящую Эльзу. Она молча прошла мимо него к разобранной, немного примятой постели, сбросила на пол полотенце, легла на спину. Посмотрела на недоумевающего Артема, чуть помедлив, сказала:
— А чего мы, собственно, еще ждем? Иди ко мне!
Артем, все еще не веря в свалившееся на него счастье, заторможенно смотрел на обнаженную Эльзу и не мог не то что пошевелиться — даже вымолвить слово.
— Ты ждешь, пока я окончательно замерзну? — игриво спросила Эльза.
Только тут Артем вышел из оцепенения, вскочил и, срывая с себя халат, бросился к ней. От ощущения близости желанного тела он совершенно потерял голову. Покрывая Эльзу поцелуями, почему-то очень торопился, пару раз сделал ей больно, но она, гладя его спину, тихонько приговаривала:
— Тише, миленький, не спеши, все будет хорошо, ты только успокойся, не торопись.
Он услышал ее, попытался взять себя в руки, продолжал уже спокойнее, но сил сдерживаться не осталось, шум крови в ушах заслонил все звуки. Эльза дрожала под его натиском. Наконец, теряя голову, закричала:
— Да, Локис! Да!
Уткнувшись лицом ей в грудь, Артем расслабленно обмяк. Эльза пришла в сознание, осторожно сдвинула его с себя, освобожденно вздохнула.
«Ну вот, все не так уж и плохо. Только немного управлять нужно, и будет полный порядок», — думала она отстраненно рядом с еще неочухавшимся Артемом.
Наконец он пошевелился, повернулся на бок, обнял Эльзу, прижал к себе.
— Ты выйдешь за меня замуж?
— Я обещала подумать, когда решу, скажу, — расслабленно прошептала она.
— Но ведь ты пришла! Сама! — изумился Артем.
— Мне было одиноко и страшно, вот и все.
— Лиза, прости, а кто такой Локис?
— Не помню, кажется, из Мериме, то ли человек, то ли медведь, оборотень словом. А что случилось? Почему тебе пришел на ум Локис?
— Да нет, ничего, просто ты в момент… когда… Я не знаю, как сказать, словом, ты кричала… Ты кричала: «Да, Локис!» Вот!
— Темка, глупенький! Не обращай внимания, мало ли что женщина кричит в момент оргазма. Лучше обними меня покрепче, мне холодно, я совсем не выспалась. Еще ведь ночь, правда?
— Правда, Лиза, — ответил Артем и укрыл ее одеялом.
Они выехали, когда только начало светать, продвигались все дальше и дальше на север, оставляли за спиной поля и перелески, торфяные болота и тенистые дубравы. Туман все больше сгущался в низинах. Петрысь остановил свой вездеход.
— Все, дальше соваться мне нельзя. На патруль можно нарваться.
— И на том спасибо, ты нам больше дня пути сэкономил. Теперь пробежать осталось всего километров десять, — ответил Казимир.
— Тебе спасибо, что Тараса по-людски схоронил, не дал девку в обиду, да и за припасы тоже. Счастливого пути, Казимир.
— И тебе счастливо оставаться, Петр.
Вскинув на плечи рюкзак, Казимир пожал руку Петру и, махнув Янке, двинулся через поросший кустарником луг к знакомой деревеньке.
Добрались до места поздно вечером. Несколько раз пришлось подолгу лежать в кустарнике, пережидая патруль. В конце концов поняли, что днем не пройти. Вернулись в ближайший лесок, чтобы дождаться темноты. Едва наступила ночь, Локис осторожно провел Яну через разрушенное ограждение, затаиваясь при малейшем шорохе, повел в деревню, лежащую в нескольких километрах от Зоны.
К дому, где он оставил машину, подошли задами, даже не потревожив собак. Пробрались на сеновал, зарывшись в сено, уснули.
Утром, к удивлению хозяйки, Казимир вышел с сеновала и как ни в чем не бывало попросил разрешения сварить кофе. Позавтракали, рассчитались за постой, потом он перекинул на место стожок, вместе с Яной тщательно вымыл машину, поставил на зарядку мобильник и приказал девушке позвонить домой, сообщить родителям, что она вернется сегодня ночью.
Оставив все, что могло вызвать подозрение при возможных проверках, практически налегке Казимир двинулся в сторону оживленного шоссе. Дорога предстояла относительно простая, только бы добраться до трассы Е-95, а дальше — по прямой, никуда не сворачивая. Куда более сложно оказалось успокоить Яну. После разговора с мамой она не находила себе места и рвалась домой.
За то время, пока Яна странствовала, скиталась по Зоне, жила у деда Тараса, отец выписался из больницы и, превозмогая слабость и боль, пытался ее разыскать. Мама едва не сошла с ума, когда прочла ее сумбурную записку.
Еще мама рассказала Яне, как к ним приходили из милиции, как искали Вовчика, как билась у них в кухне в истерике его мать.
Теперь, когда Янка с каждым километром приближалась к дому, волнение нарастало. Мама связывалась с ней по телефону через каждые полчаса. Казимир старался предельно точно говорить, где они в настоящий момент находятся, и гнал машину так, что временами казалось, будто она летит, но очень низко. В результате в родной город Яны приехали ранним вечером. Родители встретили дочь бурно, эмоции выплескивали через край — и слезы радости, и негодование, и счастье, и гнев.
Вернуться домой в тот же день Казимир не смог. Не важно, что в крошечной двушке было не развернуться, оставить прямо сейчас счастливо соединившуюся семью Казимир не смог. Единственное, о чем он попросил Яну, — не рассказывать матери Вовчика, как в действительности погиб ее сын, пусть считает, что сын был убит в схватке с бандитами вместе с дедом Тарасом. И веселье, и слезы, и нечто, похожее на помешательство, царили сегодня в бедной квартирке в самом центре старого города. Немного угомонились под утро. Казимир настоял, чтобы ему постелили в кухне. Янка уснула в своей комнатке. Ее родители еще долго не могли успокоиться на своем древнем, горестно вздыхающем при каждом движении диване.
Рано утром, выходя из ванной, в открытую дверь комнаты Казимир увидел, как мама Яны во сне обнимает своего мужа, и комок подкатил к горлу: всего несколько дней назад вот так его любимая Эльза во сне обнимала его. Казимир отвернулся, шагнул в кухню, сварил себе кофе, отрезал кусок хлеба и принялся за нехитрый завтрак. В дверях появилась Яна.
— Привет, Казимир. Собираетесь уезжать?
— Да, Янка. Пора.
— Я так и не отблагодарила вас за то, что вы помогли мне.
— Ничего, в другой раз отблагодаришь. Не расстраивайся, девочка. Я помог тебе потому, что ты оказалась в очень сложном положении, а вовсе не из-за какой-то выгоды. Если ты действительно хочешь меня отблагодарить, приготовь пару бутербродов в дорогу и пожелай счастливого пути, а еще — береги родителей, они у тебя славные, таких мало, они любят тебя и друг друга, а это, поверь, большая редкость.
Локис уехал, не попрощавшись с родителями Яны. Дорога вела домой. Там, в тихой опустевшей квартире он сядет за задуманную статью. О чем Казимир старался не думать, так это об Эльзе.
Эльза проснулась в постели Артема, когда он собирался в офис. Чуть приоткрыв глаза, наблюдала, как он, стараясь не шуметь, собирается, укладывает в портфель бумаги. В дорогом костюме, сверкающих ботинках Артем выглядел весьма импозантно. Вот он остановился посреди комнаты, задержал взгляд на Эльзе, опустил на пол портфель, бесшумно ступая по толстому пушистому ковру, приблизился к постели. Опустился на колено, едва прикоснувшись, погладил ее руку, очень осторожно коснулся губами ладони и лишь затем вышел за дверь. Через несколько минут Эльза услышала, как со двора выехала машина.
Забросив руки за голову, она смотрела в потолок и думала о предстоящей встрече с родителями. Больше трех лет она не видела отца и мать, только изредка звонила им. Страсти понемногу улеглись, мама, похоже, уже простила ее, да и отец вроде бы смирился с несносным характером дочери.
Ее брак с Иоганном родители не одобрили, хотя и приехали на свадьбу. В личную жизнь дочери они не вмешивались и позволяли Эльзе жить так, как она считает нужным. Даже когда она сообщила о разводе, ей не стали читать нравоучений, только мать спросила, где Лиза теперь собирается жить, в Германии — или вернется в Киев. Возвращаться Эльза отказалась. Предстоящая встреча несколько настораживала ее. Как отнесутся к ее приезду родители, она даже не представляла, — а тут еще это предложение Артема. Может быть, и в самом деле выйти за него замуж? Нарожать детей, сидеть безвылазно в этом огромном доме, варить варенье, водить малышей в школу, читать любовные романы, смотреть тупые мексиканские сериалы о том, как донны Мартиники нежданно-негаданно оказываются матерями семерых близнецов, о чем тридцать лет не догадывались, искренне считая себя девственницами. Просмотрев очередную порцию подобных шедевров, бурно обсуждать весь следующий день с подругами перипетии страстной любви одной из донн Мартиник и сына соседа, на поверку оказавшимся ее дочерью. Что же, вполне достойное времяпрепровождение для жены успешного бизнесмена, хотя возможны и варианты. Например, проводить время на раутах и приемах, активно тусоваться, менять каждый день наряды и украшения, отказаться от детей, заниматься чем-нибудь исключительно полезным и важным, вроде спасения пингвинов в Африке или бесплатной раздачи презервативов детям Чукотки.
