Александра Маринина - Соавторы
Что о ней может знать такой мастер? То же самое, что знает муж, или Нора Уразова, или та же Ниночка Клевцова. А Насте нужны сведения о жизни убитой в период более ранний.
Ладно, с этим блоком вопросов пока можно закончить и переходить к следующему.
- Нина, вы замужем?
Из материалов дела было известно, что Клевцова в зарегистрированном браке не состоит, но зачем тогда она брала у Елены ключи от квартиры? От кого скрывала свои похождения? От постоянного сожителя? Так не проще ли было бросить его, если он не устраивает ее до такой степени, что она ему изменяет? Мутная какая-то ситуация. Может, Егор Сафронов наврал насчет ключей?
- Нет, а что?
- Егор Витальевич сказал, что вы иногда брали у Елены ключи от ее квартиры. Это правда?
- Конечно, правда. А что? Я и не скрываю. Я и тому милиционеру об этом говорила. А что, нельзя?
Ну вот, уже ощерилась. Прямо ежик какой-то, а не голубоглазая блондиночка, нежненький цветочек.
- Да нет, почему, можно, - улыбнулась Настя. - А зачем вам чужая квартира?
- Так куда ж мне приводить-то? Я с родителями в коммуналке живу. У меня отец вообще… Долбанутый. Если меня с мужиком увидит, убить может. Да и мать такая же. Психи ненормальные.
- Может, не стоит так о родителях говорить? - заметила Настя без всякой, впрочем, нравоучительности.
Забавная девочка эта Ниночка: думает о том, как бы соблюсти приличия, рассказывая о покойной, но, в сущности, совершенно посторонней женщине, и абсолютно не выбирает выражений, говоря о собственных родителях.
- Меня, Ниночка, не интересуют ваши кавалеры, меня интересуют ключи от квартиры Елены. С какой примерно периодичностью вы их брали?
- Как?
Растопыренные ежовые иголки исчезли, уступив место новому витку недоумения. Очевидно, Настя слишком сложно сформулировала свой вопрос. Да, эта юная наяда определенно не годилась в подруги Елене Щеткиной-Сафроновой.
- Как часто вы их брали? Раз в месяц, раз в неделю?
- А что?
Ну вот, опять. Да чего ж она всего боится-то? Запуганная какая-то. Хотя если удается пробить стену настороженности, то речь льется, можно сказать, рекой. Вон как про Еленину неухоженность рассказывала - соловьем пела.
- Ниночка, я повторяю, меня не интересует ваша личная жизнь, меня интересуют ключи.
- А что с ключами?
Господи, а глазки-то у нее забегали… Неужели именно здесь находится то самое "горячо", которое Настя безуспешно пыталась искать в разговорах вокруг массажистов и косметологов?
- С ключами все в порядке, - спокойно сказала Настя. - Вот в вашей семье сколько комплектов ключей?
- До фига.
- Это много или мало? - улыбнулась она.
- Пять, - пояснила Нина, не сдержав ответной улыбки.
- У вас, у отца, у матери… Еще у кого?
- У брата, он отдельно живет. И еще запасные, они у соседей лежат на всякий случай.
- Вы свои ключи от маминых, например, можете отличить?
- Ну конечно.
- Каким образом? Ключ, он и есть ключ. Как вы их различаете?
- Связки разные. Брелоки разные. У мамы еще ключ от почтового ящика висит. А запасные вообще не на кольце, а на синей ленточке. Я не понимаю, к чему вы спрашиваете.
- Да все очень просто, Ниночка. Вот Елена давала вам ключи Я хочу знать, это были каждый раз одни и те же ключи или разные? Или вы внимания не обращали?
- Ах вот вы о чем…
Ей бы на этом моменте расслабиться, а она еще больше напряглась. Да что ж такое-то! Где-то здесь, в этой теме ключей, сидит большой ржавый гвоздь, который мешает девушке Нине Клевцовой спать спокойно.
- Да, я именно об этом, - жестко произнесла Настя. - Опишите мне ключи, которые вам давала Елена.
- Ну, в общем… Ладно, все равно Егор Витальевич меня, наверное, уволит… Короче, сначала Ленка мне дала ключи и сказала, чтобы я их не возвращала. Это было еще зимой. Она сказала, что в ее смену, когда она на работе, я могу пользоваться квартирой, только чтобы я обязательно предупреждала, что я туда пошла. Я тогда еще удивилась, что она ключи насовсем отдает, а она сказала, что ситуации всякие бывают, случается, что все складывается неожиданно, и что ж мне каждый раз к ней в салон ехать за ключами? В общем, она мне их дала и сказала, что я могу приходить, когда мне надо. Только чтобы обязательно предупреждала. Так что ключи были все время одни и те же.
- А потом? Вы их потеряли? - подсказала Настя. - Или у вас их украли?
Подсказывала она по наитию, вовсе не будучи уверенной в правильности своей догадки. Но оказалось, что попала в точку.
- Я не знаю, - прошептала девушка. - Сначала я думала, что потеряла. Я сразу Ленке сказала об этом.
- И как она отреагировала? Ругала вас? Была недовольна?
- Да нет вроде бы. Она плечами пожала, мол, с кем не бывает.
- Когда это случилось?
- Недавно совсем. Недели три назад.
- Понятно. Вы с тех пор со своими кавалерами не встречались? Или брали ключи?
- Нет, не брала. Нужно было один раз, такая ситуация.. Но я побоялась Ленку просить. Неудобно. Одни ключи потеряла, а вдруг другие тоже потеряю… В общем, я не стала к ней обращаться.
- Припомните, Нина, при каких обстоятельствах вы потеряли ключи.
- Да разве я знаю? Были-были, а потом я хотела… ну, в общем, мы приехали, я в сумочку полезла уже перед дверью, а их нет.
- А вот это "были-были" когда в последний раз случилось? Нина, мне нужно точно знать, в какой момент ключи еще были у вас, а в какой их уже не было. Когда вы были в квартире Елены?
- Я… кажется, числа пятого или шестого.
- А поточнее?
- Я по журналу посмотрю, можно?
Она так робко взглянула на Настю, что той, несмотря на серьезность ситуации, стало смешно. Бедная запуганная птичка. Ей уже известно, что убийца открыл и закрыл квартиру Елены ключами, и поскольку ей и в голову не приходит подозревать самого Сафронова в убийстве жены, то она смертельно боится хозяйского гнева: ну а как же, ключи якобы потеряла, а может, и не потеряла вовсе, а сама будущему убийце отдала, за деньги или там еще за что. Уволит он ее, как пить дать уволит, как только узнает, куда делся третий комплект ключей.
Нина принялась листать журнал предварительной записи посетителей, руки у нее дрожали, и она все время пролистывала нужную страницу. Наконец нашла то, что искала, поводила тоненьким пальчиком по строчкам.
- Вот, это было в тот день, когда клиенты в сауну не пришли. Они на восемь вечера записались, а в полвосьмого позвонили и сказали, что не придут. Больше ни у кого клиентов не было, только у парикмахера тетка на покраске сидела, ну я и ушла пораньше. Шестого октября, в понедельник.
- Значит, шестого октября ключи точно были?
- Точно.
- А потом когда вы их видели?
- Ой, я не помню точно, открываю сумочку - вроде вижу, что они есть, но я же внимания специально не обращаю. Когда вижу, а когда и не вижу. Вот когда дверь надо было открыть, тогда я и поняла, что их нет.
Да, толку от нее немного, жаль, Миши Доценко нет рядом, вот уж у него она вспомнила бы с точностью до минуты, когда ключи еще были, а когда их уже не стало.
- Хорошо. Теперь назовите мне точно дату, когда вы приехали к Елене и обнаружили, что ключей нет.
- На следующей неделе. Это была как раз Ленкина смена, а я выходная. Вот, - она снова полистала журнал, - примерно пятнадцатого или шестнадцатого.
- Так пятнадцатого или шестнадцатого? - Настя начала терять терпение от этой наивной приблизительности.
- Сейчас, - Нина задумалась, так по-детски шевеля губами, что невозможно было на нее сердиться. - Это был первый из двух выходных, мы работаем два дня через два, и я хотела… в общем, мы собирались на два дня осесть у Ленки на хате, продуктов накупили, всякого разного, приехали… Значит, пятнадцатого.
- И когда вы сказали Елене о том, что потеряли ключи?
- Да сразу же!
- А поточнее?
- Ну… мы сперва потоптались у двери, подумали, потом сумку всю перетряхнули, потом он заводиться начал, мол, раскрутила на бабки, заставила пять сумок жратвы и выпивки накупить, а теперь от ворот поворот. Короче, мы поссорились, он сумки забрал и ушел. Сказал, найдет, с кем приятно время провести. А я в салон поехала.
- Зачем надо было ехать? Можно было позвонить, - заметила Настя.
- Нет, что вы, Ленка даже разговаривать не стала бы.
- Это еще почему?
- Ой, она в этом деле строгая была - прямо невозможно! Никаких личных разговоров в рабочее время не допускала. Я поначалу об этом не знала, пару раз позвонила ей в ее смену, ну просто потрепаться, узнать, как дела, так она сразу: перезвони мне домой вечером.
И трубку - хлоп! Я даже обиделась. А она мне объяснила, что это неприлично, когда в салоне клиенты в очереди сидят, а администратор по телефону про личные дела болтает. И еще очень плохо, когда клиент дозвониться не может. Два раза наберет номер, а на третий в другой салон позвонит. Не знаю, может, она и права была, - добавила Нина со вздохом, - в ее смены всегда больше народу по телефону записывалось, чем в мои. Она вообще от стойки не отходила, только если в туалет, и то всегда просила охранника, чтобы трубку брал, если кто позвонит, и просил минутку подождать. Короче, если бы я ей позвонила, она бы и слушать меня не стала. Поэтому и поехала.
