Якудза, или Когда и крабы плачут - Юрий Гайдук
— А относительно убийства депутата?
Догадываясь, что от него хотели услышать, Антон вынужден был лишь вздохнуть в ответ:
— К сожалению, ничего. Но одно могу сказать твердо: мой друг сам хотел бы знать, кто заказал депутата и чьих рук это дело.
Судя по молчаливой реакции следователя, он рассчитывал на все что угодно, кроме этого.
Это было словно ушат холодной воды на голову. Руководство Следственного комитета уже одобрило в качестве рабочей версии разработку Мессера, по приказу которого якобы был убит Александр Борисович Ложников, как вдруг на тебе… Он здесь не при делах и сам бы хотел знать, кто замочил бывшего компаньона Сохатого. От подобной встряски можно было и инфаркт получить.
Обхватив голову руками, Родионов сидел за своим рабочим столом, тупо смотрел на лежащий перед ним мобильник, снова и снова мысленно прокручивая всю ту полученную информацию от секретного агента, о котором его еще в Москве предупреждал Быстров. Оно, конечно, великое спасибо за заботу, которую этот офицер проявил по отношению к нему, но чтобы так вот резко менять рабочую версию… Простите, товарищ чекист, но это уже ни в какие ворота не лезет. К тому же и вы можете ошибаться, не говоря уж о том ложном следе, который мог бы подкинуть Камышев, и в то же время… Уже установленный факт стоянки траулера СРТ-12 в Вакканае в день убийства Ложникова и, что не менее важно, — выход в море на один-единственный рейс некоего Сергея Кунки, который тут же списался с «Дюжины» по возвращении в порт приписки.
Да и Акира Нуамо был убежден, что это дело рук российского киллера, исполненное при помощи людей якудзы, и искать заказчика надо в России, но при этом он ни разу не сказал, что следы ведут именно к Мессеру, хотя был прекрасно осведомлен, кто конкретно правит балом на икорно-рыбном рынке.
От всех этих мыслей застучало в висках, и, опасаясь, что его сейчас накроет головная боль, которая все чаще и чаще напоминала о себе во время подобных встрясок, Родинов убрал в карман мобильник и, справившись по внутреннему телефону, может ли его сейчас принять Агеев, поднялся из-за стола.
Судя по всему, на его лице было написано всё то смятение чувств, в котором он пребывал последние полчаса, когда пытался осмыслить услышанное, потому что поднявшийся ему навстречу Андрей спросил участливо:
— Случилось что?
— Считай, что случилось, — буркнул следователь и, не уточняя источника информации, рассказал все то, что услышал от Крымова. Когда же он закончил, лицо Агеева стало практически каменным, и лишь сжатые губы да вздувшиеся желваки на скулах выдавали его состояние.
В кабинете зависла гнетущая тишина, которую нарушил Родионов:
— Ну и что ты скажешь на это? Я имею в виду признание Мессера.
— Спрашиваешь, что скажу? Да только то скажу, что твой информатор круто ошибается, отметая участие Мессера в убийстве Ложникова. Кстати, об этом же говорят и те наработки, которые провел Юрлин. А против фактов не попрешь.
— Но эти, как ты выражаешься, факты еще не говорят о том, что приказ на устранение отдал именно Мессер.
— Ну а кто же еще, по-твоему?
— Не знаю.
— То-то и оно, что не знаешь. А не знаешь ты этого потому, что только у Камышева были более чем серьезные основания для ликвидации Ложникова. Кстати, если не секрет, а кто этот твой информатор?
— Звонил Быстров, — соврал следователь, — а кто информатор… он не уточнял.
— Это что же… выходит, по Мессеру работает еще кто-то?
— А ты, что же, думал, только мы с тобой? Просто они работают в Москве с его подельниками по икорно-рыбному бизнесу и, судя по всему, зацепили кого-то из его особо доверенных лиц.
Агеев скептически хмыкнул.
— А ты не думал о том, что и в Москве могут купиться на ту лапшу, которую вешают на уши «особо доверенные лица»?
— Бывало и такое, но в данном случае эта информация заслуживает доверия.
— Что ж, может, ты и окажешься прав, но лично я уверен в своей правоте. А моя правота состоит в том, что именно Мессер отдал команду на ликвидацию Ложникова. И меня в этом никто не переубедит.
— Что ж, это твое право. Однако, надеюсь, ты не будешь ставить под сомнение информацию относительно тех пристяжных Камышева, которых обозначил Быстров?
— Слушай, Родион, — нахмурился полковник, — ты бы того… отделял мух от котлет, и если я сомневаюсь в непричастности Мессера к убийству, то это еще не значит, что я отрицаю буквально всё. Хотя лично меня мало радует тот факт, что на него работает бывший оперуполномоченный по особо важным делам областного УВД.
— Ну и я, положим, от этого не в восторге, да информация такая поступила, и нам придется взять в оперативную разработку всех обозначенных клиентов. Но в первую очередь необходимо заняться «Альбатросом», и если все подтвердится, то именно этот ЧОП может оказаться той самой структурной единицей, на которую опирается Мессер.
ЮЖНАЯ КОРЕЯ, ПУСАН
Стоя на палубе траулера, облаченный в просторный комбинезон, поверх которого была наброшена непромокаемая рыбацкая куртка, Крымов проводил взглядом портовые краны Невельска и невольно вздохнул, выдавая свои далеко не радостные чувства. Сорок лет — то самое время, когда умные люди делают «адью с кисточкой» своим прежним романтическим представлениям о жизни и начинают получать прибыль от своих прежних заделов, наработок и знакомств. А ему уже сорок, причем «с хвостиком», а у него ни семьи, ни сбережений в швейцарском банке. Правда, была двухкомнатная, с большим холлом и просторной кухней, квартира в Ясенево, а вот насчет всего остального… Жена ушла, прихватив с собой и дочку, к более успешному мужику еще в девяностые годы, когда новоиспеченные «демократы» не без помощи американской, израильской и английской разведок зачищали от профессионалов Комитет госбезопасности, и он остался не только без работы, но и без прикрытия со стороны своего прежнего руководства. Причем с такой легендой о его «криминальном прошлом», что этого хватило бы на десять лет строгого режима. И порой, когда бессонными ночами накатывали воспоминания, он лишь диву давался тому, как так вышло, что он по-настоящему не скатился в криминалитет, не спился и не подсел на наркотики, как это случилось с его коллегами по службе. Благодарил Бога и мысленно — Игоря Панкова, своего сослуживца, который мало того что разыскал его, но и уговорил вернуться в строй.
С этими невеселыми мыслями его
