Семен Резник - Амазонка
Надо сказать, что район, в котором произошел наезд, находился в ведении Пятого управления. Но, учитывая личность пострадавшего, расследованием занялось Главное управление под руководством комиссара Костанеды. И хотя его ребята занимались убийствами, дело было передано им. Немаловажную роль в этом сыграл Гарри Купер, подозревающий, что катастрофа как-то вязана с гибелью Джонни Переса. Это могло быть и в самом деле, если только покушались на жизнь Дорис Перес.
— Я сожалею, сеньоры, но туда нельзя, — Фред Сандерс преградил путь полицейским.
— Ты шутишь, парнишка, — глядя ему в глаза, произнес Купер.
— Проваливайте, вам говорят! — произнес Сандерс и легко подтолкнул инспектора.
— Мы из полиции, ребята, — подал голос Суарес.
— Нам наплевать! Велено никого не пускать… — разозлился Фред.
— Даже полицию? — Купер сунул руку за пазуху.
— Да!
Неизвестно, чем закончился бы этот эпизод, если бы не выскочил невысокий лысый человечек. Он подбежал к Сандерсу, отвел его в сторону и что-то прошептал, после чего полицейские были пропущены.
Купер и Суарес вошли в здание лечебницы. Их встретил в коридоре лечащий врач Энрико Сол Коган.
— Вы в пятую палату, сеньоры? Туда нельзя.
— Откуда вы знаете, что нам в пятую палату? — в упор спросил Суарес.
— Вы ведь к тому раненому, которого привезли несколько часов назад?
— Да. Но как вы узнали, что мы идем к нему? — усмехнулся Купер.
— Интуиция, и больше ничего, — Коган отвел глаза.
— Мы из полиции. Как он? — Купер показал удостоверение.
— Надо сказать, парню повезло: отделался легко. Ничего серьезного нет. Вот девушка… Она, наверно, уйдет…
— Как уйдет? — спросил Купер.
— У нее очень мало шансов выкарабкаться. Очень плоха, — вздохнул врач и оглянулся.
— Она в сознании?
— Да. Лежит в реанимации. Но к ней я вас не пущу.
— Что будем делать? Пойдем, Марти, заглянем сюда позже. Нам остается только ждать.
Они вышли из клиники и сели в машину.
— Едем в управление. Мне надо еще заглянуть в лабораторию, — сказал Купер и завел мотор.
Всю дорогу он молчал, и обдумывал сложившуюся ситуацию. «Кто бы мог подумать, что парнишка имеет такую громкую фамилию. Мне чертовски не везет. Старик Костанеда подложил мне свинью, поручив это вонючее дело. Лучшего «подарка» сделать мне он не мог», — размышлял Купер. Еще вчера он мог предположить, что видит просвет в «свинцовых облаках», покрывших небосвод, но событие на набережной спутало все карты. Если раньше просматривались две версии: первая — убийство мальчика мог совершить Николас Лопес и вторая — убийство совершил некто Х, то теперь Николас Лопес отпадает, ибо он под арестом. А убийцей мог быть кто угодно. Надо установить наблюдение за домом Переса. Одно ясно, что у Лопес не мог отравить Джонни из-за личной неприязни. Но если он это сделал, то по поручению людей, организовавших покушение на девушку. Кто-то старается убрать дочь сенатора. А если это случайный наезд? Хуже всего, что нет свидетелей аварии… Хотя кто-то же вызвал «скорую»!»
Купер подъехал к Управлению. Он заглушил мотор, вышел из машины и направился к себе в кабинет. Затем, не снимая плаща, плюхнулся в кресло, шляпу бросил на стол. Снял трубку и начал набирать номер.
— Клиника? Это из полиции, инспектор Купер. Вам привезли девушку, попавшую в автокатастрофу, Дорис Перес. Каково ее состояние?
— Одну минуту, сеньор инспектор, я подниму сводки.
Купера вдруг охватила тревога, нехорошее предчувствие наполнило грудь.
— Дорис Перес скончалась, — произнесла она виноватым тоном.
Купер без сил опустился в кресло. Ему было нестерпимо жаль девушку. Он вспомнил юное, прекрасное лицо. «Ей бы жить да жить. Почему так распорядилась судьба? Если за грехи надо расплачиваться, то что совершила эта юная девушка или ее брат?»
Купер вспомнил, что читал где-то: человек проживает свою жизнь исходя из того, как прошла его предыдущая жизнь. Если прожил в грехах, то и последующая жизнь будет ужасной…
«У сенатора погиб сын, теперь дочь, жена в коме…», — он вдруг, поймал себя на мысли, что преступление можно было предотвратить, будь он расторопнее. Когда убили Джонни, можно было понять: семью сенатора не оставят покое. Ему надо было убедить, настоять на том, чтобы поставить охрану у дома и обезопасить близких сенатора. Куперу стало горько, что он не сделал этого. И еще он подумал, как будет смотреть в глаза сенатору. Однако сделать это придется. Хотя бы для того, чтобы выразить соболезнование. Его вдруг охватила жуткая злость. Если бы он не зациклился на Лопесе, девушка, возможно, была бы жива.
— Что-то случилась, Гарри? На тебе лица нет, — услышал он хриплый голос.
От неожиданности Купер вздрогнул.
— Ты?! — удивился Купер, ибо только теперь увидел Суареса. — Когда ты вошел?
— Только что. Но что случилось?
— Девушка умерла, — сказал Купер упавшим голосом.
— Ах, та, Дорис Перес, — равнодушно произнес Суарес.
— Да, та! Ты слышишь, та! — закричал Купер и схватил Суареса за отворот пиджака.
— Ты что? Ты что? — пролепетал капитан.
— Извини, извини, Марти! — очнулся Купер. — Это со мной бывает, — он понял, что ему мучительно хочется курить. Пошарив в карманах и не найдя ничего, он попросил сигарету у Суареса. Тот протянул ему пачку.
— Спасибо, Марти.
— Я, пожалуй, пойду, Гарри, — сказал Суарес, взглянув на часы.
— Давай! — Купер прикурил и отдал ему зажигалку.
У Суареса вертелась назойливая мысль: почему так странно Купер отреагировал на сообщение о гибели девушки? Он пожал плечами, тем самым подчеркивая свое недоумение.
Выйдя из Управления, Суарес прошел квартал и вошел в телефонную будку. Набрал номер. Дон Винченцо снял трубку.
— Это я, — послышалось в ней.
— Я понял, — нахмурившись, произнес дон Винченцо.
— Девушка, которая была с вашим сыном в момент катастрофы, умерла.
Дон Винченцо долго молчал.
— Это очень плохо. Очень плохо, — наконец произнес он.
— Это не все, что я хотел вам сказать. Мы засекли сигналы из автомобиля, который двигался в сторону Римака. Это машина вашего сына. «Маячок» на ней позволял определять ее местоположение. Вы знали о передатчике?
— Что? Не может быть! — взволновался дон Винченцо, что случалось с ним крайне редко.
— Тем не менее это так!
— Это все? — нервно спросил дон Винченцо.
— Да, все, — ответили на другом конце провода.
Дон Винченцо тут же набрал номер гаража.
— Пепе, пригнали машину Энрико?
— Да, сеньор Винченцо.
— Срочно тщательно осмотри ее и доложи мне.
— Хорошо, сеньор Винченцо.
Он положил трубку и задумался:
«Эти молодчики следили за каждым шагом Энрико. Разговоры прослушивались, и устанавливалось местонахождение автомобиля. Передатчик закрепили где-то на стоянке или на заправке… А если в гараже? Тогда дело дрянь. В этом случае где-то под боком предатель. Надо узнать, когда автомобиль осматривался последний раз. Микрофон могли и не найти — на то он и «жучок», — с этими мыслями Дон Винченцо покинул виллу и поехал в клинику, в которой лежал сын.
Когда он вошел в палату, Энрико лежал весь перевязанный и смотрел в потолок. Лицо его было бледно. Под глазами лиловые синяки.
— Здравствуй, Энрико! — дон Винченцо сел на стул возле в кровати.
— Здравствуй, папа! — прошептали разбитые губы.
— Ну, как ты? — на глазах отца навернулись слезы.
— Ничего, терпимо. Что с Дорис? Мне не говорят… — глаза Энрико впились в дона Винченцо.
— Я… право не знаю, что с ней, — он отвел глаза, так жгуч был взгляд Энрико.
— Она… она жива? — теперь во взгляде сына промелькнула надежда.
— Я же сказал: не знаю, — коротко бросил дон Винченцо.
Энрико отвернулся к стене.
— До свидания, Энрико, — дон Винченцо встал и пошел к двери.
В коридоре его встретил Сол Коган:
— Я распорядился, чтобы никто не говорил вашему сыну о гибели девушки.
— Спасибо, сеньор Коган! — дон Винченцо пожал доктору руку. Уже по дороге, глядя на мощную спину шофера, он подумал: «Вместо передатчика могли заложить и взрывчатку. Необходимо усилить охрану».
Глава 8
Полдень. Было очень душно. Неожиданно в воздухе мелькает яркая желтая оса. Внимательно осматривает высохшую траву. На глаза ей попадает муравейник, и оса улетает прочь. Но вот она видит нору, подлетает к ней и сразу восвояси ретируется: оттуда к ней тянется язык ящерицы. Оса вновь улетает, но вскоре появляется опять. На этот раз она видит своего врага: огромного паука. Мохнатое чудище тоже увидело осу. Завязалась смертельная схватка.
Оса стремительно и безрассудно атакует, но крепкие челюсти паука готовы схватить ее. Оса ловко увертывается. Наконец, мохнатой лапой паук ударяет осу, и она, оглушенная, падает. Что, бал окончен? Оса медленно уползает. Но паук приближается, оса позволяет ему подойти. Затем начинает перекатываться по земле, и, изловчившись, вонзает ему в брюшко жало. Пошатываясь, паук пытается уползти, чтобы спастись бегством. Но, не тут то было: жало еще раз вонзается в него. Оса взлетает, а паук остается неподвижным. Удивительно, но, оттащив громадного паука в песок, оса вырыла ямку и столкнула тело, ненавистного врага в нее; присыпала песком, предварительно, отложив в тело паука яйца.
