Елена Миронова - Возвращение
Кроме того, он вовсе не скрывал, что финансирует политические партии, и будет продолжать это делать. И что он хочет создать гражданское общество путём поддержки оппозиционных организаций.
Обладая обширными связями, будучи богатым, успешным и уверенным в себе, он попросту стал представлять опасность для президента, который добивается полного соития бизнеса и власти. «Теллурика — нефть», пятая по значимости нефтяная компания в мире, будет разгромлена, в этом сомневаться не приходится. Конечно, можно рвануть за рубеж, тем более что основные капиталы Резника находятся именно там. Однако он не собирался покидать тонущий концерн. Всегда есть какой — то выход из ситуации!
Но отказываться от своих политических убеждений он тоже не собирается. Он неоднократно повторял, что в России парламентская демократия умерла. И что нынешний президент является продолжателем традиций царской империи и Советского Союза. Он восстанавливает прежнюю иерархию: экономика должна быть полностью подчинена государству и обслуживать потребности государства. Но — при полном пренебрежении интересами частных лиц. Тоталитарная машина уже запущена, вот что обидно.
Резник всегда любил свою Родину, и даже отдыхать предпочитал в России. Однако же Любовь Андреевна настаивала на островах и экзотических курортах.
Впрочем, надо признать, сервис в России сильно хромал. Отдыхая в Сочинском санатории за очень приличные деньги, несколько лет назад, Резник чувствовал себя никому не нужным и даже лишним. Официанты в ресторане при санатории не торопились, еда была приготовлена не лучшим образом, горничные приходили для уборки, когда им вздумается.
После этого Анатолий Максимович согласился с женой и перестал посещать российские курорты. Впрочем, не только их. Он уже давно не отдыхал. Только несколько месяцев назад, когда Павел женился, он вырвался в Грецию, в свой дом, где и проходила свадьба, но пробыл там только три дня. Да и то их нельзя было назвать отдыхом: подготовка к свадьбе и сама свадьба отняли у него много энергии.
Он успокоился, и вернулся за свой стол. Может, всё обойдётся? Может, это ложная тревога? Или штормовое предупреждение? Ну что — ж, кто предупреждён, тот вооружён. Если бы власти хотели с ним расквитаться, они бы сделали это быстро и без лишнего шума. Значит, он им нужен. Зачем?
Резник замер. И как он раньше об этом не подумал? Новая Россия — новая политика! Президент решил устроить показательный процесс над олигархами. И выбрал для этой цели своеобразного мальчика для битья — Резника. Отличная кандидатура, надо сказать! Кому-то ведь надо стать козлом отпущения!
Анатолий Максимович повернулся к окну и уставился вдаль невидящим взглядом.
— Мамуля, я так больше не могу, — серьёзно произнёс Антон. Он сидел в гостиной, в кресле напротив камина, и держал в руках ладонь Любови Андреевны, сидящей в соседнем кресле.
— Что случилось, сынок? Тебе со мной скучно? — всполошилась она, тревожно вглядываясь в смазливое лицо старшего сына.
— Ну что ты, мамочка, — засмеялся тот, — я не об этом! Я говорю, что уже устал ничего не делать. Сколько можно — жить на твоей шее, не работать! Я так не могу.
— А, вот ты о чём, — облегчённо засмеялась мать.
Она уже было подумала, что Антон решил найти свою дорогу в жизни и покинуть её дом.
— Если ты хочешь чем-то заняться, только скажи, — горячо продолжила она. — И я помогу тебе, обещаю, дорогой!
— Я не сомневаюсь, — он ласково улыбнулся Любови Андреевне, и сердце женщины растаяло.
Он был такой милый, нежный, заботливый и любящий, что Павел на его фоне смотрелся бледной тенью. Конечно, Павел тоже был её сыном, и она его тоже любила, однако же Антон оказался ярким солнцем в её жизни, а Павел — серой тучкой. Павлик уже давно потерял большую часть своего обаяния и жизнерадостности. Они умерли вместе с его похороненной невестой. А Антон, с того момента, как они встретились, был всегда рядом, и у него всегда находилась минутка и доброе слово для матери.
Любовь Андреевна умом понимала, что не права, что не следует разделять Антона и Павлика, но сердцем тянулась к Антону. Она старалась возместить ему любовь, ласку и материнскую нежность за все эти годы, которые он провёл в детдоме, хотя его мать жила в другом городе и понятия не имела о собственном сыне.
— Ты же знаешь, что я руковожу благотворительным фондом? — спросила она. — Если хочешь, можешь прийти на работу к нам. У нас очень славные ребята работают, Павел в прошлом году тоже…
— Я не Павел, — раздражённо оборвал её на полуслове Антон, и тут же раскаялся. — Извини, мамуль, я понимаю, что это некрасиво, но я немного ревную.
— Ну что ты, мальчик мой, — она с бесконечной нежностью погладила его по голове, — я обожаю тебя, я люблю вас обоих, вы оба — мои дети!
— Знаю, знаю, — Антон поднялся и принялся расхаживать по натуральному иранскому ковру, покрывавшему пол в гостиной. — Но я хочу чего-то большего, чем маленький фонд, извини, мамочка. Ты не обижаешься на меня? Амбиции ведь пока не наказуемы!
Любовь Андреевна сникла, но тут же вновь расправила плечи. В её глазах заблестели искорки.
— Ну конечно, дорогой, ты — молодой, полный сил, тебе хочется окунуться в океан или хотя бы море, а я тебя зазываю в свою крошечную заводь. Я тебя понимаю, — она вздохнула. — Знаешь, ты мне скажи, чем бы ты хотел заняться, и я попробую всё устроить! Мы обязательно устроим тебя на работу, которая будет соответствовать твоему уровню!
— Ма, у меня юридическое образование, — напомнил Антон. — Естественно, я хочу работать в этой области. Согласись, глупо быть поваром, или продавать хот-доги, если ты — юрист!
— Конечно — конечно, — засуетилась Любовь Андреевна. — Антоша, ты не проголодался? А то Галина сегодня будет печь твой любимый рыбный пирог!
— Нет, я пока не голоден, — ответил сын. — Слушай, — начал он вкрадчиво, — а ведь у твоего мужа — огромная компания! Уж наверное, у него есть и юридическая служба, верно?
Любовь Андреевна вздохнула и спрятала глаза. Она боялась, что Антон захочет работать у Толика.
У супругов уже давно было наложено табу на разговоры об устройстве родственников на работу в «Теллурику».
« Люба, ты пойми, — распалялся муж, когда она как-то предложила кандидатуру своего знакомого, — я уже сформировал команду. У меня есть всё, что мне нужно. Все мои служащие проходят строгий отбор. А как я должен взять этого человека? Сказать в отделе кадров, что вот такой-то будет работать там-то? Как ты думаешь, это нормальная позиция? Люди упорно трудятся, чтобы заработать себе это место, проходят тесты, собеседования, делают карьеру. А я — раз, и поставлю твоего приятеля на эту должность!
А что, если он не будет соответствовать профессиональным требованиям? Ты понимаешь, что из-за этого нарушится работа целого подразделения, а вследствие этого — всей организации?! Зачем мне так рисковать только из-за того, что какой-то твой знакомый не может найти себе работу? Если он такой умный, как ты говоришь, то есть много рекрутерских компаний, кадровых агентств, устраивающих на работу менеджеров высшего звена. Пусть сам подсуетится. Я должен заботиться прежде всего о своих служащих, должен дать им шанс вырасти профессионально.»
Любовь Андреевна знала, что муж предпочитает, чтобы работники «Теллурики» начинали с низов, и постепенно продвигались по профессиональной лестнице. И тогда, стоя на одной из верхних ступеней, они будут досконально знать работу ступеней более низких, что поможет скоординировать и усовершенствовать процесс работы.
— А ты дай ему эти тесты, — не отступала Любовь Андреевна.
— Люба, он их не пройдёт, — устало отмахнулся Резник. — Они были написаны для тех, кто работает в компании, понимаешь? Откуда ему знать особенности нефтяного холдинга? И, потом, если он их не пройдёт, то всё равно подумает, что его попросту «завалили». И обидится на тебя. Лучше сразу сказать, что для него работы нет. Вернее, нет именно этой работы. Любая другая — пожалуйста. Нам всегда требуются диспетчеры, охранники, рабочие. Если хочет — пусть завтра же подаёт заявление!»
Тогда Любовь Андреевна надулась на мужа, и целый день не разговаривала с ним. Сейчас она понимала всю справедливость его слов. Кроме того, если на работу устраивается знакомый или родственник, то он считает, что с него спрос меньше, и работает чаще всего менее продуктивно, нежели простые служащие, которым не приходится рассчитывать на бонус знакомства.
Но ведь Антон — это нечто иное. Это не просто знакомый, не дальний родственник. Он — её родной сын. А, значит, она непременно убедит мужа в том, что без Антона ему не обойтись. Она в лепёшку расшибётся, а всё сделает для своего мальчика. Ведь она так виновата перед ним…
Жанна молча сверлила взглядом Настю. Чёрт, как же это не вовремя! И откуда она только взялась в этой толпе?
