Елена Миронова - Возвращение
Она сорвалась на визг. Павел, выскочивший на шум, изумлённо наблюдал за матерью. С детства она была для него святыней, такая ласковая, милая, чуткая, ни разу не повысившая тон ни на сына, ни на мужа. Что же случилось? Неужели всему виной появление Антона?
— Ма, у тебя климакс, — попробовал пошутить младший сын, — иди спать. Завтра с отцом поговоришь, не видишь, что ли, какой он усталый?
— Никому в этом доме до меня нет дела, — плаксиво протянула Любовь Андреевна. — Вы пытаетесь меня отшить, как ребёнка, который не желает ложиться спать. Но я говорю абсолютно серьёзно! Толик, помоги же Антону, тебе ведь несложно это сделать!
— А что, кроме работы в «Теллурике», у него нет других вариантов?
Резник взял сигару и, аккуратно отрезав гильотинкой её кончик, с наслаждением закурил. В последнее время он редко курил сигары, и теперь с удовольствием вдыхал рассеявшийся по всей гостиной запах.
— Почему сразу в грузчики? Он что, так плох в качестве юриста? И, если так, то зачем мне плохой юрист? — продолжал он.
Любовь Андреевна покраснела от гнева.
— Ты просто его ненавидишь, — закричала она, чуть ли не с ненавистью глядя на мужа, — ты бы не хотел, чтобы у меня был ещё один сын! Ты не любишь его!
— Люба, прекрати орать, — поморщился Резник.
Он тоже был склонен с мнением Павла, и поэтому снисходителен к жене. Если у неё начался климакс, который совпал с появлением Антона, то это не значит, что она изменилась навсегда. Хотя… для климакса рановато. Ей ведь даже пятидесяти не исполнилось! Это у него в этом году будет юбилей, а жена младше его.
— Антон — отличный юрист! — не взирая на просьбы мужа, продолжала бушевать Любовь Андреевна. — Но ты же сам знаешь, что в наше время без протекции никуда не устроиться, хороших юристов много, а юридических компаний куда меньше. И у всех руководителей есть дети, родственники, друзья, которых тоже надо пристроить на хлебное местечко! А обычным юристом в консультации сколько он будет получать? Пятьсот долларов? Разве это заработок для молодого здорового мужчины? А ведь ему ещё семью создавать!
Резник промолчал, хотя пятьсот долларов, по его мнению, были неплохим стартом для юриста. Ведь всегда можно найти себе «халтурку», заняться частной юридической практикой. Люба просто хотела, чтобы её сын сразу попал в тёплое местечко с высокой зарплатой. И эта материнская мечта тоже была понятна Резнику. Другое дело — то, что его юридическая служба полностью укомплектована. И свободных штатных единиц нет. Значит, придётся кого-то выгнать?
— Можешь выписать себе ещё одну единицу, — заявила жена в ответ на его доводы. — Ты же — начальник!
Резник не стал говорить, что не всякий начальник — самодур, и, если бы все руководители выписывали себе любое количество служащих, то мало какие компании смогли бы продолжить работу. Кроме того, приёмом на работу занимается отдел кадров. Он же и решает, сколько человек принимать, и укомплектован ли штат.
Но у Резника не было сил бороться с женой. Он был измотан, выжат, и хотел только одного: чтобы она оставила его в покое, чтобы её голос, обычно приятный, но в данный момент, превратившийся в визгливый крик, оказался подальше отсюда.
Поэтому он кивнул, и сказал, что в ближайшие дни Антон может зайти в отдел кадров и написать заявление.
Жена ушла довольная, она стремилась как можно быстрее сообщить новость сыну. Резник попросил её о стакане чая, и она нехотя направилась на кухню, где так торопилась, что забыла про непременный лимон.
После этого Павел и спросил у отца, не сошёл ли он с ума.
— Он какой — то скользкий, этот Антошка, — передразнил он мать, произнеся имя брата сюсюкающим тоном. — Он нам ещё подкинет неприятностей!
И вообще, если он хотел устроиться к тебе, почему бы ему самому не поговорить с тобой? Почему он заставил мать говорить об этом?
Резнику самому была непонятна политика Антона. Вернее, нет, политика вполне понятна, только неприятна. Естественно, Антон понимал, что Резник ему, скорее всего, откажет. А вот своей жене и матери Антона он вряд ли откажет, потому что та сможет нажать на невидимые Антону пружины. И именно так всё и случилось.
Резнику и это понятно, но вот малодушие Антона ему совсем не нравилось. Не по-мужски он себя повёл в данной ситуации.
Любовь Андреевна выбрала очень удобный момент для заключения сделки, и не прогадала. Резник не менял своих решений и не отменял обещаний. Антон мог быть спокоен за своё будущее — отныне он был пристроен. И не куда-нибудь, а в крупный нефтяной холдинг «Теллурика-нефть».
Ковалёв задумчиво курил трубку. Одному, без Галины, ему было в квартире неуютно. Но отчего-то ехать к Марине ему тоже не хотелось. Казалось бы, сейчас все дороги свободны. Он в любой момент мог жениться на любимой девушке, и зажить счастливо и в своё удовольствие. Никаких преград для брака уже не было. Однако же он не собирался ехать к Марине, и это его смущало. Даже напрягало — он чувствовал себя предателем.
Марина звонила ему по десять раз на дню, заботливо интересовалась его состоянием здоровья, работой, чувствами, ждала, когда он приедет, а он всё не мог себя заставить, и оттягивал поездку. Прислушиваясь к себе, он понимал, что это глупо, ведь он любит её, и хочет быть с ней. Но всё равно придумывал кучу поводов для того, чтобы остаться дома. То у него якобы болела голова, то было много дел, то он попросту устал.
Он уже неделю не видел Маринку, и чувствовал, что она на взводе. Ей не нравилось такое положение вещей, и он понимал, что виноват в этом. Но всё равно заставить себя собраться и поехать к ней не мог.
Копаясь в себе, он выудил одно событие, вернее, один из недавних разговоров с Мариной, и понял, что именно это мешает ему встретиться с девушкой.
Незадолго до нелепой смерти жены они разговаривали по поводу женитьбы, и Марина интересовалась, мол, если бы он был свободен, то женился бы на ней?
Ковалёв тогда ответил утвердительно, и, собственно, не сомневался в своём ответе. Ему тоже было неловко перед родителями Марины: он — взрослый мужчина, и не должен ставить себя в положение банального любовника их единственной дочери. К тому же его чувства по отношению к ней серьёзны и долгосрочны. Мариночка — не пустышка в его жизни, не очередная пассия. Он к ней искренне привязан. И, если они поженятся, это будет логическим завершением отношений.
Но он не мог забыть тот разговор. Всё-же как удобно — для Марины — сложились обстоятельства. Галина погибла, так глупо и ужасно, и теперь он свободен. А Марина очень хотела этой его свободы. Он, вообще-то, тоже хотел, но не торопил события. И теперь ему было неприятно, что Маришка тогда сказала о том, что с его женой может что-то случиться. Это и случилось.
Конечно, пройдёт немного времени, и всё забудется. Он успокоится, переживёт смерть жены, свыкнется с ней, и вернётся к Марине. Ему надо лишь немного времени.
Он потушил трубку и откинулся на спинку кресла, вспоминая свою свадьбу с Галиной. Как она была ослепительно хороша в свадебном платье! Да она и в рубище была бы хороша!
Его мысли переключились на нежное, юное тело нынешней любовницы, на её хорошенькое личико. Она любит его — в этом он не сомневался. Тепло вспоминая о Марине, Ковалёв вновь решил, что завтра, в крайнем случае, послезавтра, он обязательно должен съездить к ней, а то она подумает, что он забыл её. И сама может позволить себе начать встречаться с кем угодно, со своим сверстником, например.
Владимир Ильич почувствовал, как в его душе поднимается буря возмущения. Марина не должна встречаться ни с кем, кроме него!
Он беспокойно поднялся и решил позвонить ей, попутно вспоминая, что сегодня она не звонила ему ни разу. Телефон в арендуемой им квартире не отвечал. Тогда он набрал длинный номер мобильного телефона девушки, и услышал, что «абонент не отвечает или временно недоступен».
Интересно, где она может быть?
Это ему уже не нравилось. Обычно Марина была дома, ждала его, готовила, убирала, читала или смотрела телевизор. Иногда к ней приходили подруги, и они весело проводили время за бутылкой вина.
Может быть, она пошла погулять? На улице такая замечательная погода! И всё равно беспокойство заполнило всё его существо.
Он прошёлся по комнате, и вздрогнул, услышав звонок в дверь. Наверное, это Мила. После смерти жены она частенько здесь появляется, разбирает обширный гардероб матери. Несмотря на то, что сама на данный момент может позволить себе купить всё, что угодно, она упорно отбирала себе какие-то кофточки и брючки, оставшиеся после смерти Галины.
Ковалёв распахнул дверь, не глядя в «глазок», потому что не сомневался, что увидит дочь, и обомлел. На пороге стояла радостная и красивая Маринка. В руках у неё была большая спортивная сумка.
— Еле дотащила, сумка такая тяжёлая, — пожаловалась она, оттесняя его плечом и протискиваясь в прихожую. — Привет, зайчик! Ты не против, что я приехала? Я взяла с собой вещи, буду жить у тебя. Правда, здорово?
