Идите и убивайте! - Александр Афанасьев
После Чечни — ни вопросов, ни сомнений в том, что происходит — у меня не оставалось…
— Из машины! Снайпер!
Димитрис потом рассказывал — он не мог поверить в то, что человек в моем возрасте может так быстро двигаться…
Я бросил руль, выскочил из машины, перекатился через капот и занял место за моторным отсеком прежде, чем Димитрис успел открыть дверь…
Еще выстрел — на сей раз, он был хорошо слышен. Растянутый… с глушителем скорее всего. Греческие солдаты — заняли позиции за машинами, выставили винтовки… какой придурок привлек к обеспечению перевозки солдат?! Они же не полицейские, и если даже обучены бою в городских условиях — то понятия не имеют о правилах применения оружия полицией. Один не будет стрелять, когда надо — а другой будет стрелять во все стороны…
— Откуда?!
Я этого не знал. Я оценивал обстановку… улица совсем узкая, наполовину перекрыта и отгорожена столбиками — туда как раз и подъехал конвой с Холодовским и военными. Сама улица в один ряд в каждую сторону, напротив трущобы какие-то заброшенные, как после войны. Райончик, б… И с той и с другой стороны — тоже трущобы вперемешку с нормальными отелями и апартаментами. Расстояние совсем небольшое. Откуда он бьет?
— Ладно, пошли!
У меня не было ствола. Не было бронежилета. И это было такой глупостью… что и не выскажешь. Но я тогда был в таком состоянии, что готов был грудью на амбразуру.
Те трущобы, которые подступали к прокуратуре… Они, наверное, были построены лет шестьдесят — семьдесят тому назад. Как наши хрущобы только страшнее. Длинные такие здания, три этажа, все обшарпанные, изрисованные граффити. Балкончики, примерно такие как в наших сталинках, только без украшательств. Белье постиранное не висит — тут не Италия. Зато полно наркоманов, албанцев, негров… и это прямо напротив генеральной прокуратуры страны.
Эти трущобы были длинными — одно здание один квартал, тротуаров — нету, люди ходят прямо по краю проезжей части, машины с обеих сторон припаркованы. Я искал человека… он, скорее всего, будет уходить сейчас, не дожидаясь пока полиция и военные оцепят квартал, и начнется прочесывание. Я искал не негра, не албанца, не наркомана… обычного мужчину, скорее всего ниже среднего или среднего возраста, славянской или европейской внешности, который не будет вписываться в нищету и убогость этого квартала. В сущности это была ловля на удачу… но удача иногда и улыбается…
— Эй, ты!
…
— Ты, в куртке! Стой!
Уже по тому, что он понимал русский язык — иначе бы не дернулся, я понял — тот самый. Почему? Потому что киллер почти наверняка русский или русскоязычный. Холодовского ликвидировала мафия, киллер, скорее всего из СНГ. Русская мафия — то есть мафия со всего бывшего СССР — держится обособленно от всех основных европейских криминальных сообществ и в своих делах предпочитает иметь дело со своими…
— Стой, говорю! Полиция!
Киллер побежал. Так и есть — среднего роста, молодой, без особых примет, серая футболка для бега с капюшоном. Бежит быстро
— Вон тот!
Я показал Димитрису подозреваемого уже на бегу. У Димитриса был USP местной сборки, у меня же не было ничего, ни пистолета, ни бронежилета, ничего. Это потом я понял, какой глупостью было пытаться взять киллера голыми руками. Пятьдесят на пятьдесят, что у него не было ствола — винтай свой он сбросил, а пистолет — либо имел либо не имел. Иногда второе оружие не берут сознательно — если не удастся выскочить из сжимающегося полицейского кольца, если полиция перекроет улицы и начнет повальную проверку документов — пистолет лучше при себе не иметь, задержат с ним — сразу все и понятно будет. И сбросить до досмотра — тоже не факт что получится.
Но попадаются и отморозки, которым все пофиг, и которые второе оружие берут.
Б… как мы бежали…
Полковник и генерал — бежали за киллером, который наверняка был намного моложе нас, и он убежал бы от нас, если бы не одно но — он не ориентировался. Я это сразу понял — если бы он свернул во дворы, скорее всего, хрен бы мы его догнали.
Но он не свернул. Хотя и так…
Димитрис видимо думал так же, и потому остановился и начал целиться.
— Не стреляй! — крикнул я
И, почти сразу — все и решилось.
Эти улицы — они узкие, если с обеих сторон машины припаркованы, то только одна машина и проедет, даже разъехаться негде. Но есть и более широкие, правда скорость там держат — тридцать кэмэ в лучшем случае. Афины старый город и это чувствуется, даже в мелочах.
Киллер выскочил на такую улицу и… попал под автобус. Правда как попал… автобус и так еле ехал, а увидев вылетевшего под колеса человека, водила успел дать по тормозам. Автобус боднул киллера, тот как-то… отпрыгнул что ли, даже с ног не упал — просто отскочил. На секунду замер, пытаясь понять, что с ним и куда дальше бежать… но свой запас везения он уже исчерпал. На противоположной полосе остановилась синяя с белым Шкода национальной полиции, из нее выскочили двое полицейских, уже с оружием наготове.
— Стой!
Я на всякий случай поднял руки, но этого и не требовалось. Сзади, тяжело пыхтя, подбегал Димитрис, с пистолетом в одной руке и значком в другой…
Холодовский умер еще до приезда скорой. Два пулевых.
Киллера приняли и отвезли в здание Центрального аппарата МВД на Монастыракис. Я поехал следом, надеясь что-то выведать и понять, как быть дальше. Не знаю, может медаль дадут за то, что по горячим следам взял киллера. А может, предложат в двадцать четыре часа покинуть страну.
Вот тут то на меня и накатило. Когда такое… в бою не думаешь ни о чем. А потом накатывает… так что не продохнуть. П…ц короче.
Пошел к ларьку, выпил одну за другой три чашки кофе, потом заел местным вариантом шаурмы. Полегчало, но ненамного.
С..а.
Через два часа из здания вышел Димитрис. В руках у него был пакет, такой в котором бутерброды в сети быстрого питания отпускают. Ни слова не говоря, сел в мою машину.
— Ну? — спросил я
— Холодовский умер.
Мы замолчали. Потом я подвел итог:
— П…ц.
И в самом деле.
— Оружие нашли? — спросил
