Идите и убивайте! - Александр Афанасьев
— Раз в пять дней.
— Когда следующая?
Кривясь от боли Тино прикинул
— Завтра
— Отлично. Завтра приведешь с собой человека, моего племянника скажешь — с деревни, подработать хочет. Устроишь его уборщиком. Заплатишь… денег дадим.
— Мест нет.
— Будут.
…
— Еще… знаешь, русский олигарх у вас там сидит, да?
…
— Будешь присматриваться, кто к нему ходит, что передает. И нам говорить. Плата сто евро в день. Это отдельно.
Неизвестный — достал пачан бабок. Желтых. Двадцать тысяч евро. Тино с тоской подумал, что ему за такие деньги…
— Это тебе. За услуги и за моего племянника заплатить. Принесешь информацию — дадим еще…
— А племянник ваш…
С переднего сидения обернулся верзила, заулыбался
— Вот он…
Бандит похлопал Тино по плечу
— С нами не пропадешь. Ты не переживай, мы больше чем Феофан башлять будем. Скоро тут все будет наше…
…
— А теперь иди.
Полицейский, скособочась вышел из машины. Закрыл дверь.
— Ну, что, Дима? Готов?
— Че-то стремно — признался верзила
— Ничо не стремно — уверенно сказал старший — я тебе сколько раз говорил. Ты ее будешь держать при себе два раза — когда контроль проходить, и когда в камере. И всё. Эта штука медленно действует, надо дней десять. Ты сколько будешь с ней. Час, два? Ну к примеру шесть. И чо? Тареном закинешься, ничего не будет, отвечаю.
…
— Тебе за это двадцать кусков, отдельно перепадает. Думаешь, мало?
— Лаве файно. Но все равно стремно.
— Не ссы. Ничего не будет…
18 мая 202… года. Афины, Греция. Следственная тюрьма МВД
Второй допрос должен был стать главным — в том смысле, стоит ли дальше предпринимать усилия — или надо переходить к плану Б. Еще проблема была в том, что у меня не было плана Б. Но это так, мелочи…
Перед тем, как идти снова — мы сидели в кабинете у начальника тюрьмы, и пили кофе на троих. Начальник тюрьмы отращивал себе длинный ноготь на манер афинских щеголей, это значило — никогда не буду работать. Здесь работать и впрямь не любят, тот, кто говорит, что наши работники лентяи — с греками просто рехнулся бы. Еще я заметил, как мент на входе открывает дверь — он даже документы толком не проверяет, спит на ходу и нажимает кнопку. Если бы я предъявил удостоверение «Лучший зять» какие до сих пор продают на московских рынках — уверен, он открыл бы.
Кое-что об этом СИЗО рассказал мне Димитрис. Главное СИЗО страны, по факту как наша Матросская тишина или Лефортово — а за колючкой ножи, стволы, наркота, если заплатишь — бабу приведут. Некоторые офицеры утром забирают нескольких подследственных из не тяжких — на стройке батрачить — вечером привозят. Бардак просто неописуемый.
А кофе вкусный. У нас такого не сварят…
— К русскому адвокат приходил?
— К русскому — начальник тюрьмы никого не стесняясь, зевнул — нет, не приходил. Но он охрану себе нанял.
— Это как?
— Тут есть Чичо, албанец. Русский ему заплатил. Теперь двое албанцев постоянно с ним.
— Как заплатил?
Начальник тюрьмы пожал плечами
Бардак…
Я показал на дверь Димитрису. Мы вышли
— То, что у него до сих пор нет адвоката — плохой знак.
— А что делать то?
— Колоть. У тебя есть свежие мысли относительно того зачем он сюда прилетел? Хоть что-то?
…
— Ладно, пошли.
Холодовского привели чисто выбритым, благоухающим одеколоном. Про себя я отметил — он откуда-то взял деньги и купил все, что ему было нужно — включая охрану. Как он это умудрился сделать, а?!
— Александр Борисович. Вопрос можно? А почему вы не берете себе адвоката?
Холодовский такого не ожидал. Подумал над ответом
— Адвокат… что мне твой адвокат. Чем он мне поможет?
— Если не будет адвоката, вас выдадут США.
— Не выдадут.
— Почему?
— Это политический вопрос.
— Скорее экономический. США умеют добиваться своего
По взгляду Холодовского я понял, что пошел не туда
— Вернемся к банковским вопросам. Вы в Израиле не бедствуете и не шикуете. Куда ушли деньги, если не секрет
— Секрет — протянул Холодовский
— И все же…
…
— Он вас обобрал, ведь так?
…
— Ну же…
Ответить Холодовский не успел. Открылась дверь. Я недоуменно посмотрел в ее сторону
— Какого…
Зашли двое. Оба в беретах. Военные что ли?
— Извините.
С этими словами — один поднял Холодовского, начал надевать на него наручники.
— Что происходит?
— Извините.
Он что, только это знает?
Можно было бы драку начать, спровоцировать международный инцидент. Но это было бы окончательным проигрышем. Окончательным и бесповоротным.
Я вышел… точнее даже выскочил в коридор, намереваясь разобраться, какого черта происходит. Искать мне долго не пришлось — в коридоре камеры стоял Димитрис…
— Какого хрена происходит!?
Димитрис опустил глаза.
— Американцы…
Зачем я тогда увязался за ними… я не могу сказать. У меня характер такой — я терпеть не могу проигрывать. Никогда. И ни в чем.
В юности — как-то раз во дворе я дрался один против пятерых. Просто потому, что не захотел извиниться.
Димитрис пересел в мою машину… впереди шла машина с Холодовским и еще одна — джип с военными. Понятно, что он чувствовал вину и хотел объясниться. А мне не нужны были объяснения, мать его. Мне нужен был Холодовский…
— Ты пойми. Сейчас у власти правые, это американские прихвостни. Наш премьер учился в Гарварде. Они делают все, что американцы им скажут. Это политика.
— Ни хрена не понимаю! — вскипел я — он наши деньги украл. Наши, понимаешь.
— Подайте иск в американский суд.
— Ты шутишь, что ли?
…
Я понял, куда мы едем — к прокуратуре.
— Что дальше?
— В любом случае просто так его нельзя выдать — сказал Димитрис — должен решать суд. Если только…
— Если только что?
— Если американцы не задействовали программу чрезвычайной выдачи.
— Но она же для террористов!
Димитрис вздохнул
— Ты не хуже меня знаешь, как делают американцы. Если что-то работает… они используют это. До тех пор, пока оно работает
— Но если едем в прокуратуру…
Димитрис ничего не ответил…
До прокуратуры было не так далеко ехать, а полицейские машины нам обеспечивали зеленую волну — что было немаловажно, так как Афины задыхаются от пробок. Машины затормозили у здания, напоминающего главное здание Да Афганистан Банк в Кабуле, я как раз начал присматривать место где приткнуться, и только подумал — опасно делают, у них что, закрытого двора нет…
Как все и началось.
Выстрелов я не слышал — в арендованном Фольксвагене все-таки приличная звукоизоляция, немецкая машина.
