Лесли Чартерс - Вендетта для Святого. Тихо как тень. Этрусская сеть

— На тех двух убийц, о которых мы слышали, это похоже, буркнул капитан.

— Согласен, но это невозможно. Во-первых, остались бы следы от пут. Во-вторых, машина его сбила, а не переехала. В-третьих, для них было слишком рискованно оставить его в живых. Ведь он мог бы выжить. И если не выжить, то прийти в себя и все рассказать.

— Вот тут я с вами согласен, — сказал капитан. — Но что касается остального, связывать его было необязательно. Можно было поставить его посреди дороги и держать под дулом револьвера.

— Никогда, — заявила Тина. — не послушался бы он даже под угрозой тысячи револьверов. Он бы боролся и бился с ними. Не шел бы как баран на заклание.

— Да это ничего бы и не дало, — сказал Риккасоли. — Положим, вам кто-то, угрожая револьвером, велит стать посреди дороги. Что сделаете вы, увидев мчащийся автомобиль? Отскочите в сторону! Быть застреленным ничуть не хуже, чем задавленным.

Элизабет добавила:

— Но это еще не главное. Если мы теперь уже знаем, что кто-то убил Мило Зеччи и тем подстроил ловушку Роберту, — чтобы Мило не мог поговорить с ним и чтобы не всплыла история с этрусской гробницей и поддельными древностями, — все это значит, что мозгом заговора не может быть никто, кроме профессора Бронзини.

— Ну и в чем же проблема? — спросил капитан.

— Я с ним никогда не встречалась, но много слышала, а вы с ним встречались неоднократно. Скажите честно, похож он, по-вашему, на ловкого преступника, способного организовать — как вы это назвали, доктор? — тщательно продуманную аферу, имеющую все признаки профессионализма?

— Значит, он прекрасный актер, — сказал капитан, сам не слишком веря в свои слова.

— Я хотел бы поговорить с начальником.

— Лейтенант Лупо занят. Не могли бы вы сказать мне, в чем дело?

— А если я этого не сделаю?

Сципионе поднял глаза. Хотя человек улыбался, в голосе его прозвучал странный тон, вызывавший сигнал тревоги. Сципионе резко спросил:

— Кто вы такой и чего хотите?

Человек сунул руку в карман, достал бумажник, из него визитную карточку и положил ее на стол.

— Прошу прощения, синьор полковник, я уже бегу!

Но, прежде чем он подошел к дверям, те распахнулись и вошел лейтенант Лупо. Сципионе молча сунул ему визитку. Прочитав ее, лейтенант с улыбкой шагнул к посетителю.

— Полковник Дориа! Вы из Рима? Я слышал о вас, хотя мы и не встречались.

— Теперь эта ошибка исправлена, — сказал полковник. Сев, он жестом предложил лейтенанту поступить так же. — Прежде всего следует сообщить вам, почему я здесь. У меня есть письмо от вашего начальства в Риме, подтверждающее мои полномочия. Но не в письме дело, тем более в нем не упоминается, что ваше начальство действует тоже по приказу — по приказу самого министра внутренних дел.

— Министра?

— Новый министр, заняв свой пост после выборов, выразил недовольство ходом расследования дела того англичанина, Брука, вокруг которого было столько шуму в прессе. Он лично ознакомился с делом, и я получил приказ возглавить расследование.

Тишину вдруг нарушил карабинер Сципионе, переступив с ноги на ногу, и полковник Дориа словно только теперь заметил его присутствие, сказав:

— Мы могли бы продолжить беседу у вас в кабинете, лейтенант?

Сципионе распахнул перед ними дверь. Лицо у него пошло красными пятнами, словно после пощечины.

Когда они остались одни, полковник Дориа сказал:

— Первое, что мы должны сделать, — отстранить от дела Брука этого молодого человека.

— Но он очень способный сотрудник.

— Несомненно, — согласился полковник. — Но — сицилиец.

— И что из этого?

— Ничего. Но я ведь тоже ознакомился с делом. В настоящее время во Флоренции находятся два опасных мафиози. Они прибыли несколько недель назад. Об их прибытии нам доложили с вокзала.

— Это правда, — признал лейтенант Лупо. — Но я тут же распорядился проверить все пансионы, отели и меблированные комнаты. Безрезультатно.

— Кто проводил проверку?

— Сципионе. Но ведь…

Полковник Дориа прервал его, подняв руку.

— Не делайте поспешных выводов. Не забывайте, что многие сицилийцы, хотя и не члены мафии, все равно симпатизируют ей. Слежку за свидетелем Диндони, который, видимо, был убит теми же двумя мафиози, вы тоже поручили Сципионе. Что он вам доложил?

— Диндони он потерял в толчее. Всюду было полно народу, понимаете, я не могу его упрекнуть.

— Я тоже, — согласился полковник, — ему не повезло. Но это тот случай, когда оплошности недопустимы, понимаете?

Лупо все прекрасно понял. Если министр лично заинтересовался делом, будет лучше для всех, начиная с командования корпуса карабинеров в Риме и кончая последним лейтенантом во Флоренции, если дело будет удачно раскрыто и гладко закрыто.

— Что вы предлагаете? — спросил он.

— Прежде всего — найти тех двоих. С учетом сведений, полученных в Риме. Теперь мы о них знаем все. Пока их можно задержать за какой-нибудь проступок — например, за то что не зарегистрировались при приезде, этого достаточно. Потом я хочу лично допросить всех свидетелей, то есть Лабро, гробовщика и Марию Кальцалетто.

Лейтенант нахмурился:

— С первыми двумя это нетрудно, но где сейчас Мария — неизвестно.

— Значит, найдите ее, — сказал полковник Дориа.

На верхнем этаже заднего крыла виллы «Расенна» открылись двери, и в них появился Даниило Ферри. Взглянув на его спокойное смуглое лицо, никто бы не подумал, что у него проблемы.

Спустившись по парадной лестнице удивительно плавным кошачьим шагом, он наткнулся на гиганта Артуро, который двигал по террасе большие кадки с цветущими растениями, собираясь их поливать.

Некоторое время Ферри наблюдал за ним, потом, словно что-то вдруг пришло ему в голову, позвал:

— Артуро!

— Синьор Ферри?

— Я хочу тебе кое-что сказать. Речь идет о деликатном вопросе, и я не хочу, чтобы ты обсуждал это с другими слугами.

— Терпеть не могу сплетничать.

— Знаю. Вот в чем дело. У нас двое неожиданных гостей.

Вчера вечером я поместил их в последнюю комнату по коридору на северной стороне. Останутся у нас на несколько дней. Поскольку нежелательно, чтобы остальные узнали об их присутствии, из комнаты им выходить нельзя. Ты позаботишься о еде и питье? Если пройти туда с черного хода, никто тебя не увидит.

Артуро лениво усмехнулся. Все это время он держал на весу огромный глиняный вазон с цветком, словно не сознавая его тяжести. Теперь аккуратно поставил его на пол и сказал:

— Это мелочи. Я о них позабочусь, будьте спокойны.

2. Конец сна

Полковнику Дориа выделили элегантный кабинет на первом этаже штаб-квартиры карабинеров на Виа дель Барди, где полковник на следующее утро встретился с доктором Риккасоли.

Они были одни. Окна распахнуты настежь, в углу гудел электрический вентилятор. Гудел он, однако, впустую, ибо жара не просто утомляла, но тяжело висела над городом. Небо над Флоренцией оставалось пока ослепительно синим, но над горами за городом начинали собираться грозовые облака.

— Я рад, что вы поспешили прийти, — начал полковник. — Между нами двоими не должно быть недомолвок, это вам, надеюсь, ясно? Мы оба защищаем одно и то же.

— Защищаем справедливость, — спокойно подтвердил Риккасоли.

Полковник так тщательно обдумывал ответ, словно разговор должен был остаться в памяти поколений.

— Это правда, но не вся. Нам нужно иметь в виду и интересы страны, и они, с моей точки зрения, гораздо важнее интересов отдельной личности. Наш случай приобрел международное значение — понятия не имею почему. Только не с точки зрения криминалистики. Дело то ли в личности обвиняемого, то ли в выборах, то ли журналисты разнюхали, что за банальным дорожным происшествием скрывается нечто гораздо большее. Такое случается. Помните историю молодой женщины, которая утонула неподалеку от Рима? Италии это едва не стоило смены правительства.

— Прекрасно помню.

— Наш случай не настолько важен, но в некоторых аспектах сходен с тем. И уверяю вас, когда дело дойдет до суда — если до него вообще дойдет, — на нас набросятся репортеры из всех ведущих итальянских изданий. Так что придется пошевелить мозгами.

Риккасоли слегка улыбнулся.

— Я не отважился бы выступать в суде адвокатом по столь важному делу.

— Серьезно? Пригласите адвоката из Рима?

— Ни в коем случае. Защиту будет вести мэр Трентануово. Как вы знаете, по профессии он адвокат.

Хотя эта новость весьма удивила полковника Дориа, он был достаточно опытен, чтобы не подать виду. Откинувшись на спинку стула, задумался. Потом сухо сказал:

— От этого интерес публики отнюдь не уменьшится.